В конечном итоге, когда все ступили на вершину хребта, ни у кого и капли сил не осталось для того, чтобы оглянуться на пройденный путь. С высоты птичьего полета казалось, что лестницу в тысячу ступеней поглотил густой туман. В самом низу ее очертания размывались во мгле, и пробивался только тусклый свет уличных фонарей.
Будущие боги валились с ног. Даже сильная духом Ба Вэньлинь, которая ни перед кем слабости не проявляла, не удержалась от комментария про больную спину.
В полной темноте совсем было не разглядеть окружение. Стоило избранным пройти в главный двор с колодцем, под пышные кроны деревьев, обитель Опустивших головы показалась им крохотной – чуть больше храма Вечной памяти, что на Востоке.
Из невысокого домика неподалеку послышался голос:
– Брат Лао! Наконец-то вы вернулись!
Лучезарный молодой человек в компании двух даосов помладше вышел к прибывшим.
– Линь Цин? – обрадовался тот, что с повязкой. – Ох, не на руку мне сегодня было спускаться. Извините, что заставили ждать.
– Да это вы простите: пришлось за меня встречать будущих богов. – Линь Цин поднял свой фонарик и скромно посмотрел на прибывших. – Прошу за мной.
У Чана проводили в северную сторону обители. Покуда он и даос шли до отдельного дворика с двумя домиками, наследник все сильнее убеждался: территория далеко не маленькая. Десяток тропинок, разных павильонов, садов и кумирен, и повсюду так тихо и умиротворенно, что даже не по себе. У Чан хотел было узнать у впереди идущего послушника про наставника – вдруг выяснится, что Го Бохай еще не прибыл? Тогда ученик никого не постесняется и уж точно поднимет на уши весь Чжоухэ. Но не успела тревога сжаться когтистой лапой вокруг бешено бьющегося сердца У Чана, как увиденное заставило его радостно выдохнуть: в одном из окон домика, что располагался слева, горел свет. Значит, покои справа – для самого наследника, а здесь поселили его наставника…
Линь Цин тут же подтвердил догадки У Чана, указывая рукой:
– Это ваш, он уже готов к заселению. Придется переночевать без особых изысков: личные вещи доставят на вершину только завтра утром.
Глава 46. Часть 1. Божественный ребенок должен следовать Дао
Круглый каменный двор и два домишки – наследника клана У и наставника с горы Хэншань. У Чан стоял под ночным небом, и сердце его тревожно билось.
«Учитель, получается, вы все же здесь. С вами все хорошо?»
Он смотрел на свет в окне, не обращая внимания на то, что в его домике зажжена такая же свеча. Радость в его душе боролась с тревогой. Почему же наставник не встретил его у подножья Туманного хребта? Хотя, наверное, так даже лучше. Го Бохай не стал бы сетовать на опоздание воспитанника, но вполне мог, стоически претерпевая усталость, остаться дожидаться его в условленном месте.
«Стоит ли зайти, чтобы поздороваться?»
У Чан поднял взгляд к небесам, усыпанным крохотными звездами, что трепетали во тьме в унисон с беспокойными мыслями наследника. Что есть правильно? В «Спящем журавле» Го Бохай попросил без дозволения более не входить в его покои. Просьба звучала строже прежних ворчаний и отпечаталась в воспоминаниях У Чана, словно пощечина. Но как же быть сейчас? Разве послушный ученик не должен известить о своем прибытии? Скорее да, чем нет. Однако У Чан ни на чи более не мог приблизиться к домику учителя, словно перед ним выросла стена.
Войдя в свои покои, наследник не взглянул на убранство комнаты, только скинул верхнее одеяние и сразу рухнул на кровать. Какое-то время его взгляд бродил по собственной тени на стене. «Какая же она маленькая и тусклая!» – постоянно крутилось в голове наследника. Так и хотелось потушить свечу, чтобы отдаться на растерзание спасительной мгле. Но свет в его комнате продолжал гореть для учителя.
Не успело солнце пролить лучи на Туманный хребет, как жизнь в обители закипела вовсю. Одни послушники молча, стараясь не нарушать внутренней гармонии, шли с утренней медитации. Другие, наполняя плетеные корзины бельем и судача о чем-то друг с другом, готовились к стирке. Третьи заканчивали уборку в общем обеденном зале после завтрака, хотя до рассвета был еще час. Каждый знал свои обязанности и даже не помышлял отлынивать от дел, лишь старшие по возрасту подгоняли медлительных, покуда не начался час дракона.
Вокруг обители простирались густые леса; во внутренних двориках, которых оказалось несметное количество, местные выращивали лечебные травы; долина Шутянь с высоты выглядела как полотно изумрудной ткани – так и не скажешь, что там кто-то живет, выделялись лишь сандаловые крыши домов, словно гигантские грибы муэр, в густой зелени долины.
В каменном дворике наследника клана У копошились слуги: только что они подняли вещи молодого господина на вершину и теперь аккуратно вынимали их из сундуков. Небо уже вспыхнуло золотом в преддверии рассвета, а солнце принялось играть бликами в капельках утренней росы.
Го Бохай неторопливо вышел на улицу, на ходу поправляя кромку широких рукавов. Обычно в это время он уже возвращался с медитации, а ученика только начинали будить и готовить к завтраку. Потому был твердо уверен, что спешить некуда – пару часов точно проведет в прогулке. Вдруг он застыл в недоумении: среди суетной толпы слуг на ступеньках домика напротив сидел У Чан. От безделья наследник, казалось, вот-вот растечется по земле унылой лужей, которую слуги будут обходить со всей осторожностью. Он прижался лбом к колонне цвета киновари и поднял глаза, словно кого-то ждал.
– Учитель! – У Чан, в последний момент умудрившийся сдержать радостный порыв, подошел и сдержанно поклонился. – Учитель.
Едва перед Го Бохаем мелькнула взъерошенная макушка воспитанника, он по привычке потянулся к ней. Однако рука дрогнула и застыла в воздухе, будто бы кто-то невидимый ее перехватил. У Чан выпрямился и, заметив намерение наставника, просиял.
– Снова у меня на голове бардак, простите. – Он запустил пальцы в волосы, силясь поправить прическу, но у него ничего не вышло. Наследник украдкой взглянул на учителя, словно надеялся, что ему вот-вот помогут. Но Го Бохай с непроницаемым выражением лица указал в сторону ворот, предлагая пройтись.
Несколько минут, пока наставник собирался с мыслями, они молча шли вдоль тропы, по пути встречая одинаковые строения и сады.
– Мне нужно было похвалить ученика раньше: после процессии Посвящения он заметно изменился. Моя оплошность. – Он ощущал на себе пытливый взор наследника, но вида не подавал. – Ты стал более внимательным к себе, открытым к окружению, самодостаточным и дисциплинированным. Проснулся рано сам, без понуканий прислуги. Продолжай в том же духе.
У Чану, конечно, приятно было такое услышать – его шея моментально вспыхнула жаром, и он смущенно потер раскрасневшуюся кожу, – однако от похвалы отказался:
– Учитель, вы меня переоцениваете. Могу ли я оправдать ваши ожидания, если, по правде говоря, встать раньше вас меня вынудила странная свеча в моей комнате.
Не ожидая такой честности от ученика, Го Бохай в замешательстве остановился. Такие же свечи стояли в покоях у каждого на Туманном хребте. Если потушить плетеный фитиль в положенное время, свеча ничем не будет отличаться от других. Однако если проспать часы подъема, она догорит до слоя с вкраплениями пахучих трав и масел и по всей спальне разнесется крепко смердящий туман. Не каждый может выдержать этот запах – он вызывает головные боли и даже тошноту. Поэтому к столь неприятному способу пробуждения прибегают лишь в храмах и монастырях для поддержания жесткой дисциплины.
– У Чан… – Го Бохай наконец повернулся к нему, не сдержав улыбки. – Этот учитель всего-то хотел сказать, что ты стал взрослым, – просто не знал, как лучше выразить мысль. Как и поблагодарить за устроенное угощение – я не сразу понял, что же это за блюдо было.
На мгновение наследник презабавно застыл, хлопая глазами.
В душе Го Бохай мог только иронизировать над собственной глупостью. С момента, как ему открылась тайна воспитанника, наставник невольно трактовал его действия, такие как в «Спящем журавле», в дурном ключе. Однако не успел Го Бохай облегченно вздохнуть, как наследник достал из нагрудного кармана крохотный сверток: на маленьком клочке ткани, расшитом рисунками птиц, лежало рисовое лакомство. Го Бохай не мог не узнать свой платок.
– Утром я заглянул в общую столовую и там решил прихватить что-нибудь для вас, – пояснил У Чан.
На этот раз наставник, не мешкая и не задавая лишних вопросов, протянул ладонь. Но едва пальцы ученика и учителя соприкоснулись, оба молниеносно отшатнулись друг от друга, а угощение сорвалось вниз. Если бы не безупречная реакция У Чана, то скромное подношение упало бы в грязь. Поправив платок, он передал лакомство учителю, однако радость на юном лице не расцвела, как это было обычно.
– Что-то случилось? – заметил наставник.
У Чан молчал, не поднимая головы, будто бы и правда что-то произошло и теперь ему нужно было набраться решимости, чтобы признаться в дурном. Го Бохай сосредоточенно прищурился, не скрывая волнения.
– Я хотел… извиниться перед вами. – У Чан, склонившись в почтительном поклоне, сложил руки. – Этот ученик повел себя неподобающе в «Спящем журавле»: поругался с Сянцзяном, хотя вы просили не шуметь; проявил гордыню, хотя можно было все уладить словами. Я не думал огорчать вас, прошу меня простить.
В выражении лица Го Бохая читалось: «Всего-то?»
Из-за плохого сновидения, которое то и дело в последнее время видел наставник, он уж и забыл, что в тот день рассорило этих двоих. Го Бохай похлопал У Чана по плечу.
– Будет тебе, все в прошлом. Вот только… Где сейчас этот змей?
Наследник повеселел, правда, ответа на вопрос учителя он не знал, потому Го Бохай быстро сменил тему. Прикрываясь рукавом, он в шутку тихо добавил:
– Пойдем наконец, а то что о нас местные подумают.
В какой-то момент окружение поменялось. Оба вышли на большую территорию, и им открылся вид на множество храмов. Вся площадь была вымощена серо-голубым известняком; самые большие здания с изумрудной изогнутой, словно летящей, как птица, крышей выстраивались в ровный квадрат; вдалеке виднелся силуэт высокой восьмиугольной башни – пагоды. Как раз про нее по дороге много рассказывал Го Бохай. Там хранилось много древних учений, духовная сила из нее лилась ручьем, и потому здание было излюбленным местом старейшин. Как ни спросишь, где их найти, – так они все время там. И чтобы не разгневать стариков, лучше туда без приглашения носа не совать.