– Неловко-неловко, вызвал беспокойство у таких людей, – ответил он, перебарывая стеснение.
Господин Юй расцвел от этих слов: на его лице проступили мелкие морщинки от теплой улыбки. Казалось, выражение «у таких людей» уважаемый воспринял на свой счет и вот, уже желая поддержать наставника под локоть, как недавно утратившего из-за недуга силы, двинулся вперед. Го Бохай умело увернулся, спрятав руки в рукава. Юй Фу принялся разглагольствовать:
– Небесный павильон – здание более десяти чжанов высотой, внутри и снаружи отделано сандалом и сусальным золотом, с печально пустующим местом над входом. – Все машинально взглянули наверх, куда обычно было принято крепить массивные таблички с названием. – Хочется верить, что владыка не пытается скрыть тот факт, что это бывший храм Тяньтань.
Го Бохай еще на подходе уловил схожесть: некогда в столице Юга первые возведенные в его честь храмы имели похожее убранство. Переведя взор на спины идущих впереди наследников, он не стал поддерживать обсуждение и просто хмыкнул. Юй Фу продолжал:
– Богу непогод более не поклоняются, даже в самой дальней глуши его кумирню не встретишь – все давным-давно уничтожили по указу бывшего главы клана Ба. А здесь – смешно! – выглядит как новехонький. Краска на колоннах еще поблескивает, ох-ох. Надеюсь, его существование не станет примером вседозволенности для молодых богов.
Пара людей у входа обернулась на его голос, остальные в глубине павильона и глазом не повели: кто сидел на гостевом стуле, кто стоял затаив дыхание – и все как один, не отрываясь, смотрели на центральный стол. Прямо императорский прием, только советников недоставало.
У Чан и Ба Циншан оглянулись, рассматривая окружение.
– И правда походит на храм, – прошептал один.
– Особенно изнутри, – поспешил добавить второй.
Го Бохай услышал их разговор – наследники все же подслушивали болтовню господина Юя. Теперь существование этого павильона действительно может доставить проблемы наставнику.
Наконец все были в сборе. Большинство избранных Небесами предпочли уступить место старшим. У Чан занял место позади учителя, а тот нехотя посмотрел на владыку. Широкая фигура восседала за столом, склонившись над какими-то рукописями.
«Зачем только было всех созывать, когда дела этого достопочтенного не ждали отлагательств?» Негодование прослеживалось у многих присутствующих, однако никто так и не осмелился нарушить тишину.
Избранные наблюдали за владыкой с интересом. Всем было ведомо, что этот уважаемый бессмертен, но сколько лет он выполняет свой долг среди смертных – поди угадай. Молодые ожидали увидеть иссохшего старика – все же этот господин не небожитель, который за счет молитв людей долгие годы может поддерживать свой облик. А на деле выглядело все иначе: да, глубокий возраст был отпечатан на его лице, но на обезвоженную хурму владыка не походил, к тому же обладал несгибаемой осанкой. Всем было ясно, что в этом могучем теле томится не менее могучий дух.
Через время наставники принялись молча переглядываться. Небесный павильон поражал своими размерами; узорный потолок возвышался над головами не менее чем на пять чжанов. Поэтому любой шорох тотчас отражался от алых стен. А тут как раз кто-то начал притопывать.
Го Бохай повернулся к раздраженному соседу. Каково было его удивление, когда он понял, что рядом сидела госпожа лет двадцати семи – наставница двух будущих богинь, Шао Жоу и Фань Мулань. Женщина, да еще и столь юная, а уже заслужившая звание наставницы избранных Небесами, – огромная редкость среди смертных. Вдобавок она обладала выдающейся аристократичной внешностью, что тоже выделяло ее на фоне остальных. Лицо – как нефритовый цветок, брови – как листья ивы, глаза – как абрикосовые косточки. Даже руки, в которых она раздраженно сжимала веер, отличались тонкостью и изяществом.
Было заметно, что дама любила ухаживать за собой. А вот выдержки ей точно недоставало. Не прошло и пары минут, как она окончательно потеряла терпение, обернулась на Го Бохая, ожидая увидеть что угодно, но не безмятежное совершенно спокойное лицо наставника. Прелестные губы разомкнулись было, однако по павильону пронесся вовсе не ее ровный голос.
– Радостно встретить гостей, прибывших издалека![43] – мягко произнес владыка, отложив дела.
Уголок его тонких губ поднялся. Приглашенные сочли это благоприятным знаком, поспешили поклониться и так и обомлели: утомленный взор достопочтенного смотрел будто не на них, а на главные двери павильона – прямо туда, где только что появилась делегация господ в синих одеяниях.
Го Бохай хотел получше рассмотреть гостей, но интуитивно переключил внимание на ученика.
– Мэн Чао? – удивился У Чан.
– Как это понимать?! – буркнула Ба Вэньлинь и обратилась лицом к владыке, не сдерживая гневного выражения.
Достопочтенный спокойно продолжил:
– Теперь все в сборе.
Прибывшие во главе с Луань Ай двинулись медленно, будто у каждого на голове стояло блюдо с водой. И когда они сравнялись с остальными, всем до единого в зале стало понятно, кто это такие.
Среди собравшихся как раз недоставало представителей Востока. Но, зная о произошедшем в столице Лунъюань, присутствующие не могли предположить, что они все же прибудут. Даже У Чан, перед дорогой в родные края несколько раз уточнявший у товарища, точно ли тот сойдет с пути, думал так же. А сейчас Мэн Чао во плоти стоял перед ним.
Госпожа в центре прибывшей делегации подняла широкие рукава перед лицом и чувственным голосом произнесла:
– Благодарим владыку за приглашение и ожидание.
Взглянув близко на Луань Ай, многие мысленно ахнули от того, как она расцвела. Год назад некоторые из избранных без смеха не могли представить наследницу богиней: хрупкая, боязливая, нерешительная. А сейчас неловко было даже прямой взгляд бросить в сторону ее непоколебимой фигуры.
Владыка указал прибывшим подойти ближе к столу, отчего гнев Ба Вэньлинь разгорелся сильнее. На самом деле недовольство возникло у многих, преимущественно у представителей Юго-Запада. Взгляд господина Юя наполнился презрением; Шао Жоу отвернула лицо и надулась, как мышь на крупу; а нетерпеливая госпожа, сидевшая рядом с Го Бохаем, удержалась от высказываний только из-за своей ученицы Фань Мулань, которая положила ей руку на плечо.
По павильону поползли шепотки.
– Туманный хребет испокон веков относился к Югу, а этот человек обхаживает людей с Востока, словно сам глава клана Ба прибыл на порог, да еще и на наших глазах!
– Как нехорошо вышло: другие, такие же равноправные наследники земель, тоже поклонились владыке, а он этим пренебрег!
Желая того или нет, каждый в павильоне сейчас смотрел на достопочтенного. Кто-то увидел в нем отступника, что умышленно пошел против негласных правил среди знати; кто-то заметил опытного политика, что ни при каких условиях не опустится до препирательств с недовольными; кто-то – мудрого человека, лик которого никак не изменился из-за злых языков. При этом на душе у него, казалось, было полное спокойствие – ни один мускул на каменном лице не выдал злых намерений. Поэтому негодующие почти сразу позабыли об оскорблении.
Гости с Востока разместились, и владыка властным взором пробежался по всем присутствующим. На мгновение его внимание задержалось на молодом господине, сидевшем вместе со старшими. Достопочтенный заглянул в записи и добродушно обратился:
– Ну что ж, избранный Небесами из семейства Бань, начнем наше скромное знакомство. Пусть ваш наставник поднимется. – Многие переглянулись, Го Бохай же устало прикрыл глаза. – Вокруг да около ходить не будем, сразу скажу, что наслышан о вашем воспитаннике, доверия он не вызывает. Я бы такому ни цяня[44] золота не преподнес в храм.
Бань Лоу все было нипочем, он лишь усмехнулся, услышав это, а вот его наставник покраснел как вареный рак. Это же надо такие вещи при всех оглашать! Однако владыку это не волновало, как и последующие слова господина:
– Мы… Я…
– Оставьте, – так же добродушно остановил его достопочтенный. – Он ваш воспитанник, значит, ваша проблема, и вам отвечать перед народом Севера. – И развернул еще один свиток.
Парочка присутствующих с интересом вытянули шеи, но ничего не разглядели.
– Господин и госпожа Ба. – На этот раз владыка звучал как судья.
Юй Фу, наставник двух наследников, тотчас поднялся и быстро поклонился. Однако ему велели вернуться на место; владыка желал лично обратиться к наследникам:
– Скажите, уважаемые, вы уяснили для себя мой урок?
Ба Циншан ответил без промедления, а его сестра – процедила сквозь зубы:
– Уяснили.
У Чан хотел бы поинтересоваться у приятеля, в чем суть вопроса, да только в павильоне сейчас стояла такая мертвая тишина, что любой шорох привлек бы внимание.
Продолжая изучать записи, достопочтенный ритмично застучал пальцами по столу.
– Из раза в раз одно и то же. – Он вздохнул, как любящий отец. – У каждого достаточное количество проступков, которые засвидетельствовали смертные, – опрометчиво с вашей стороны. Можно сказать, похвала за проявленную храбрость в ущелье Шуйлун и в столице Лунъюань, которую я готовил к сегодняшней встрече, будет излишней для вас. – Опечалившись, он скомандовал послушникам у дверей, и те поспешили к нему. – Совсем скоро будет проходить важный для нас праздник – Фестиваль голодных духов. Это хороший шанс проявить себя до и во время поклонения умершим.
Пока владыка рассказывал, послушники что-то поднесли У Чану и остальным избранным. Наследник взглянул на врученную ему подвеску, однако не понял, для чего она нужна.
– До фестиваля на территории обители и за ее пределами вы наберетесь опыта, чтобы уметь общаться с духами. В ночь его проведения – переступите грань между миром живых и мертвых. – Владыка разместился на стуле поудобнее и продолжил: – Господин Ба, в прошлом вы с сестрой осмелились единолично преодолеть рубеж, поведайте остальным, почему это так важно сделать и почему именно в это время. Считайте это еще одним уроком.