– Ха-ха! Что такое, Чан-Чан? Ручки короткие? – рассмеялся тот. – И правда, достаточно призвать, и духовный барьер появится, чтобы защитить владельца, – восхитительный артефакт!
Артефакт Туманного хребта, красовавшийся на гибкой талии Мэн Чао в виде роскошного пояса из серебряных пластин, ярко полыхнул. После пары показательных уроков брат Лао четко огласил всем: не налегать на артефакт – частое использование может источить накопленную в нем энергию, и тогда попавший в трудную ситуацию даже сигнал о помощи не сможет отправить. На утренней лекции избранные убедились в возможностях обычной с виду вещицы в руках послушника. Оказывается, Туманный хребет являлся мощным источником духовной энергии и подвеска впитывала ее. Такие простые вещи, как барьер, послание товарищу и даже временная поддержка жизненных сил раненого были ее основной задачей. К тому же артефакт делал удары мечом владельца сильнее и точнее безо всякой надобности наложения связывающих печатей – достаточно, чтобы энергия артефакта была не на пределе. У Чан посмотрел на играющее в лучах солнца серебро, и его взор потемнел от мыслей, а голос стал звонче обычного:
– У тебя тофу вместо мозгов!
Мэн Чао сразу смекнул, в чем причина недовольства:
– Не переживай! – Он рассмеялся и уверенно положил руки на пояс.
– Ты ведешь себя по-ребячески, – осадил его У Чан.
– Меня всего-то попросили в Чжоухэ очистить водные каналы от мелкой нечисти перед Фестивалем голодных духов – к чему эти переживания. А вот тебе нужно быть бережливее: неясно, что в городе невест вас с наставником ждет! – В последний момент Мэн Чао ткнул пальцем в сторону друга и подозрительно сладко ухмыльнулся, чем снова зацепил товарища. – Ай-ай! – У Чан воспользовался шансом и схватил его.
Как раз в этот момент мимо проходил Бань Лоу с товарищем. С момента прибытия на Туманный хребет оба подозрительно тихо себя вели, даже сегодня. Поэтому внимание занятых дурачеством тут же переметнулось на них, как у собак, заметивших кошку. Взгляды юношей столкнулись, и недобрые искры посыпались градом, правда ненадолго. Вскоре их пути разошлись, а из-за спины У Чан и Мэн Чао услышали тихое:
– Дикари.
Вот только сказанное никого не задело и даже казалось забавным. То ли вражда стала пресной, то ли молодые господа повзрослели. Выражение, которое должно было обидеть, на самом деле прозвучало жалко, словно слова ребенка, который очень хотел играть с другими детьми, но они его не принимали.
– Не потеряй по дороге свиток с поручением от владыки! – со смешком вернулся к прежним разговорам Мэн Чао. – Много кто пытается притворяться послушником монастыря с целью подзаработать на жизнь. Те, кто обращался за помощью к владыке не раз, уже знают, что его последователи всегда предъявляют письменное подтверждение. А как я понял из слов брата Лао, этот город невест уже восьмой раз просит о содействии.
Лидун[58], город на границе Юга и Востока, о котором упомянул Мэн Чао, ранее славился невестами. Выделяли его среди других городов одаренные красивыми чертами и покорным характером девушки. Смешанная кровь двух народов давала невероятный результат. Обычно каждая вторая барышня, проживающая в Лидуне, обладала низким ростом и хрупкой фигурой, из-за чего выглядела даже в зрелом возрасте миниатюрной и молодой; сияла кожей, как молочный нефрит под светом луны, отчего глаз было невозможно оторвать; смотрела ясным взглядом из-под пышного веера ресниц и проникала прямо вглубь мужского сердца; и самое немаловажное – была услужлива, податлива и смиренна.
Такая жена не только подчеркивала статус новой семьи своей неземной внешностью, но и поддерживала скромностью превосходство мужа, что очень ценилось на Юге. Собственно, и дары за такую невесту били по карману родителей жениха. Поэтому в Лидун приезжали лишь семьи из знатных домов.
Оттуда невозможно было вернуться с пустыми руками. Помимо обворожительных нетронутых цветков, у города на сотни му[59] простирались сливовые сады. В какое время года ни приедь, весна тотчас зацветет в сердце мужчины. Вот только, со слов брата Лао, так было раньше, сейчас город невест в лучшем случае проводит одну-две свадьбы в год: невесты те же самые, сады цветут неизменно из года в год и даже гуще и слаще, а женихи особо не задерживаются.
За благосостоянием города следит семья Хунь, где самой влиятельной (не только в городе, но и в организации бракосочетаний) является старшая сваха – госпожа Хунь Чу. Эта женщина каждый сезон года шлет на Туманный хребет просьбы разобраться с их бедой.
У Чан уже стоял перед учителем, докладывая все услышанное от брата Лао. Сердце волнительно трепетало, как бабочка, зажатая в ловушке из сложенных рук. И в этот раз стало куда сложнее обычного разобраться, что именно так его распаляло.
С одной стороны, ему наконец-то выпал шанс проявить себя. У Чан очень этого желал. Вот только показать все свои лучшие стороны не для сотни бессмертных глаз, направленных на избранных с Небес, а для человека, сидевшего за низким столиком. Достаточно мысли, как от восхищения у наставника приподнимаются брови, и вот уже по спине наследника пробежала волнующая сердце дрожь.
С другой стороны, возвращаясь днем на каменный двор, У Чан так резко столкнулся с Го Бохаем и другими наставниками, которые прогуливались рядом, что просто не успел приготовиться к этой встрече. После мучительной ночи он сразу отправился слушать лекцию в западный павильон и, пока сидел за спиной товарища, все думал, как теперь себя вести. Даже Мэн Чао догадался, что у наследника на сердце бушует весенний тайфун, что уж тут говорить о чутком наставнике. Пока тот ничего не заметил, стоило срочно что-то предпринять.
– У меня хорошее предчувствие. Думаю, мы разберемся в этой проблеме быстро, – опустив свиток с поручением, закрывающий ясный взор, уверенно заявил Го Бохай. – Однако я знаю про этот город еще кое-что. Если мы едем расследовать причину, по которой Лидун в упадке, то должны быть во всеоружии. – Он поднял глаза и непонимающе взглянул на воспитанника.
Обычно У Чану не нужно было дозволение учителя, чтобы присесть рядом, а тут молодой господин никак не решался, оставаясь стоять на почтительном расстоянии и опустив голову. Го Бохай вспомнил его недавние слова о проявлении старательности и улыбнулся:
– Присядь, ни к чему такие условности… – И добавил: – Наше оружие – это информация. Когда прибудем в Лидун, мы должны узнать как можно больше, что происходило раньше и что происходит сейчас.
Когда У Чан опустился перед столом, прозрение его прошибло как удар молнии:
– Учитель, вы знаете что-то об этом городе невест… Вы уже бывали там ранее?
До сегодняшнего дня наследнику и мысль в голову мимоходом не залетала, что его наставник когда-то мог быть женат. После этого осознания на плечи У Чана словно небесный храм богини сватовства и брака рухнул, придавив к полу. Го Бохай – такой же мужчина с чувствами и желаниями, как и он сам, почему бы ему ранее не думать о таких нормальных вещах, как семья? Вдобавок этот одаренный от природы человек не обременен обетом безбрачия и к тому же – статный красавец. У Чан готов был свой статус наследника на кон поставить, но поспорить, что в Тяньцзине не осталось ни одной девушки, которая еще не грезила бы о таком муже, как этот господин с горы Хэншань.
У Чана с головой накрыли воспоминания, какими томными и нежными голосами барышни из столицы Севера обращались к Го Бохаю. Как смотрели ему вслед, перешептываясь с сестрами и слугами. И какой темный, глубокий блеск был в этот момент в их глазах. Словно те были не представительницами слабого пола, а самыми что ни на есть голодными цаплями, а этот благородный человек, который даже не замечал их намеков, – последней вкусной рыбой в пруду[60]. У Чан помрачнел.
– Ты меня слушаешь? – Дрогнувший голос наставника вырвал У Чана из задумчивости. – Рано утром выдвигаемся. Пожалуйста, соберись.
Го Бохай свернул небольшой, идеально заполненный свиток и уже хотел встать из-за стола, как услышал:
– Учитель, подождите! Повторите, что вы сказали до этого? Я… прослушал вас.
– Ты и правда сегодня рассеянный. – Го Бохай быстро вернулся на прежнее место. Взглянув на ученика, он не мог не заметить в нем непривычное напряжение. – Я знаю, что на границе Востока раньше были персиковые сады, у Лидуна по южную сторону – сливовые. Они постоянно конкурировали, возможно, это как-то связано.
Еще чуть-чуть, и лоб наследника покрылся бы предательскими капельками пота: никак не получалось взять себя в руки. И только сейчас, услышав слова наставника, У Чан выдохнул:
– Значит, вы там не бывали! Хорошо!
Теперь он поспешил встать из-за стола и услышал:
– Приготовь в дорогу все для письменности – нам придется заполнять отчеты о расследовании для старейшин-летописцев. И Линь Цин, этот юноша, предложил подойти на примерку монашеских одеяний – загляни к нему вечером, если желаешь.
Глава 53. Часть 1. Город невест, где нет достойных женихов
После слов наставника У Чан ощутил невероятную легкость и, не задумываясь, бросился выполнять наставление. Он пришел к складскому помещению, внутри которого копошились местные в белых одеяниях. В свете одинокого фонаря под крышей серебряные наручи адептов переливались и бликовали, как водная гладь. Еще днем внимание У Чана привлек их необычный вид, но тогда не представилось момента их рассмотреть. Сейчас же он безо всякого стеснения уставился на руки юношей, как очарованный, и вдруг осознал: наручи – такие же артефакты, как подвеска на его поясе.
– Молодой господин, вы как раз вовремя. – Улыбчивый паренек неслышно приблизился к задумавшемуся наследнику и тихонько встал рядом. У Чан сразу же уловил волну духовной энергии, исходящую от обрамленных в серебро тонких рук, и похвалил себя за сообразительность.