«Разве?»
К шее У Чана словно ледяной рукой прикоснулись, и он невольно поднял глаза на едущего чуть быстрее. Казалось, в этот момент сам Сянцзян прокрался в голову наследника и начал шептать невесть что.
Ближе к полудню на горизонте начали попадаться маленькие поселения. Чем ближе учитель и ученик приближались к цели, тем больше людей на повозках и без встречали на пути. Долинный пейзаж с реками и просторами изменился: вблизи Лидуна начали мелькать деревца цветущей сливы. Подъехав ближе, У Чан пригляделся: на деревьях созревали зеленые плоды. Пестрело в глазах вовсе не от лепестков, а из-за розовых шелковых лент, завязанных на ветвях.
Заехав в город, оба застали милую картину: парень и девушка примерно возраста наследника стояли под сливой и, как птицы, щебетали:
– Ох, душенька моя, сейчас вот повяжу эту ленту с клятвой любви, а уже через год поднакоплю денег и отправлю гонца в дом твоих родителей. Обещаю, ты не заметишь, как время пролетит!
– Ах, мой ненаглядный, это долго – мне уже пятнадцать. Боюсь, матушка не шутила, когда вчера за обедом завела разговор о браке.
– Что? Но… Но тогда я буду работать за троих! – Юноша явно занервничал, взял девушку за ладонь и громко заявил: – Не бойся! Пусть только попробуют посадить тебя в паланкин и отправить к другому – тут же выкраду!
В ответ возлюбленная покорно прильнула к груди жениха. Лицо У Чана скривилось в кислой мине – хорошо, что вуаль от шляпы скрыла это и он никого не оскорбил. Городские ворота Лидуна остались за спиной путников, однако подобные сцены попадались теперь сплошь и рядом.
Добравшись до центра, учитель и ученик обратили внимание на большой размер города и его состояние. Нельзя было сказать, что Лидун находился в упадке, как было описано в свитке: он выглядел вполне хорошо; жизнь у местных кипела; на каждой торговой улочке толпились покупатели; а богатых приезжих, которых можно было легко вычислить по их любознательности, оказалось на порядок больше, чем заявляла госпожа Хунь – та самая, по чьей просьбе У Чан и Го Бохай прибыли сюда.
Проезжая мимо третьего по счету торгового павильона с вывеской «Счастливая невеста», откуда выходили припудренные красавицы, наследник поделился подозрением:
– Учитель, у вас нет ощущения, что нас обманом заманили сюда?
– Я не чувствую присутствия злых сил, желающих навредить нам. В остальном же нет смысла, – ровным голосом произнес Го Бохай. – Послушники Туманного хребта соблюдают обет безбрачия. Их не интересует мирское.
– Вот оно как… – У Чан вспомнил вечер в монастыре, когда ему на глаза попалась необычная парочка. И если послушники соблюдают обет безбрачия, то кем же были те двое? Неужели избранные Небесами? У Чан потряс головой, не желая и предполагать, кто именно это мог быть.
В этот момент Го Бохай попросил подать свиток. Остановившись на краю улицы, ученик достал его из придорожной сумки, однако мелких вещей в ней оказалось столь много, что некоторые пришлось переложить в руки.
– Что это? – последовал вопрос от наставника.
У Чан понял, что именно привлекло внимание. Стоя на земле, он поднял взгляд на статную фигуру человека на белом коне и был ослеплен солнечным лучом. За длинной газовой вуалью скрывалось все, но это и завораживало. У Чан постарался скрыть неловкость за широкой улыбкой:
– Это лекарства. Не думайте лишнего, взял… случайно.
Го Бохай, казалось, сам растерялся от прямого ответа: молча взял свиток и погрузился в чтение.
Не прошло и минуты, как У Чан решил продолжить разговор:
– Госпожа Хунь занимается устройством браков. Если она поймет, что мы не послушники Туманного хребта, то, верно, попробует сосватать нас с кем-то из местных – это может доставить неудобства.
Го Бохай перекинул ногу и одним плавным движением оказался на земле.
– В таком случае я буду с ней общаться, мне привычнее.
– Учитель, вы хотите сказать…
– Мы на месте, – показав на вход в роскошное здание, объявил Го Бохай.
Глава 54. Часть 2. Город невест, где нет достойных женихов
У Чан так и не смог закончить свой вопрос – ком в горле помешал, да и как-то неловко было спрашивать: «Вы были женаты?» Подобное любопытство явно примут за странность.
Поручив местной прислуге следить за конями, учитель и ученик прошли внутрь здания. Жемчужный занавес на входе издал такие звуки, будто капли дождя рухнули с неба; тут же из просторного зала до прибывших донеслась тихая и размеренная мелодия струнного инструмента. Атмосфера благоухала ароматами подлинной роскоши.
Снаружи вывеска на фасаде здания гласила: «Родители решили, а сваха познакомила» – устоявшееся выражение, призывающее молодых уважать выбор старших. За круглым столиком сидела большая семья: пожилой мужичок что-то ворчал себе под нос, а мать нервно одергивала трех пухлощеких детишек. Вероятно, вся семья ожидала возвращения старшего сына, который как раз сейчас находился на приеме у госпожи Хунь.
К двум вошедшим из-за ширмы, расписанной алыми узорами, подошла управляющая и первым же делом с милой улыбкой смерила Го Бохая взглядом. По-видимому, его внешность внесла много ярких красок в ее жизнь, потому что, как только господин снял головной убор и протянул ей свиток, она, сверкая глазами, уточнила:
– Уважаемый желает остепениться, найти новый смысл жизни? Это вы правильно сделали, что заглянули к нам!
Если бы ранее У Чан не попадал в подобные ситуации, то не поверил бы увиденному: даже когда он снял шляпу, открыв всем вид на непривычный в этих краях цвет волос, управляющая все равно продолжала кокетливо засматриваться на наставника, совсем не замечая юношу. Го Бохай улыбнулся одними уголками губ, и только ученик понял, что это было сделано ради приличия.
– Барышня, загляните в документ – мы по делу.
– Ай-я, какая же из меня барышня? Скажете тоже! – Она махнула рукой и развернула свиток. Тут-то благостное выражение лица женщины изменилось, стоило ей увидеть печать владыки Туманного хребта. – Премного благодарим, что вновь уделили нам время. Надеемся, вы никому не рассказывали о нашей беде. Прошу, проследуйте за мной, – серьезно произнесла она.
Все трое отправились по коридору, украшенному живописными панно. В длинном коридоре было множество дверей, что вели в комнаты для приема, рассчитанные на большое количество персон. Именно здесь проходило первое знакомство родителей жениха и невесты, а также оговаривались условия брака и выкупа.
Управляющая шла впереди, держа осанку; за ней следовали Го Бохай и У Чан. Последний украдкой оглядывался, поскольку везде, на стенах и потолках, прослеживался узор крылатой ночной твари – летучей мыши, символа счастья[62]. Заприметив интерес юного гостя, управляющая поведала историю.
С ее слов, госпожа Хунь – не просто сваха, которая хорошо разбирается в судьбах людей. Свести можно любых, даже хрупкую цаплю и вертлявого аллигатора, а вот гарантировать им счастливую жизнь… Чтобы подобрать жениху подходящую кандидатуру, понимающей толк в сватовстве может понадобиться от пары недель до нескольких месяцев. В этот момент У Чан мысленно взмолился в надежде не застрять здесь надолго.
Кроме того, продолжала женщина, госпожа Хунь знает обо всех незамужних девушках в Лидуне – чем они увлечены, какие у них характеры и какая наследственность, имеется даже список избранных, на которых засматриваются сами бессмертные. Поэтому по большей части сваха уделяет внимание стороне прибывшего господина, желающего найти супругу.
Нередко родители уже знают, кто станет невестой их сына. И даже при таких обстоятельствах госпожа Хунь все равно проверяет совместимость двух молодых людей. Если же, по ее мнению, жених и невеста будут несчастливы в этом браке, то честно объявляет, оставляя в дальнейшем выбор за семьей. В местных кругах побаиваются подобного, ведь в таком случае ни одна из сторон не получит одобрение госпожи Хунь, и это все равно что не получить благословение от богини сватовства и брака. А вот убедившись, что оба будут дополнять друг друга, госпожа ручается за их будущее счастье. Ранее ни одна ее рекомендация не была ошибочной. За это и почитают госпожу Хунь, искренне веря, что она приносит молодоженам удачу. Но, как известно, так было лишь до недавних пор.
Шел второй год, как госпожа Хунь перестала проводить бракосочетания. Ее покинула удача: женихи и невесты более не подходили друг другу; а пробуя пойти против своих же принципов – поженив молодых по настоянию родителей, – сама женщина страшно заболевала, а семьи ругались в пух и прах. В прошлом прибыльное дело госпожа Хунь не оставила и все так же принимала клиентов, но более никого свести не выходило. Конечно, свадьбы в Лидуне все же играли, хоть и гораздо реже.
По просьбе свахи послушники Туманного хребта не раз проводили ритуал очищения кармы, но все было тщетно. Обдумав происходящее, молодой даос с повязкой на глазах, приехавший зимой, сказал женщине: «Судьба уготовила вам роль сводницы для особой пары, но вы упустили дарованную вам возможность. Теперь, пока вы не соедините нужную пару, ничего не изменится». То был брат Лао Ван, который, не обнаружив влияния злых сил, просто решил отделаться от госпожи Хунь. Но она восприняла слова послушника близко к сердцу и продолжала слать просьбы владыке.
Наконец в длинном коридоре показался кабинет с распахнутыми дверьми. За резной ширмой у дальней стены спиной ко входу сидела женщина, которая сосредоточенно молилась. Это и была сама Хунь Чу[63]. Управляющая поспешила к ней, обмолвившись:
– Господа, обождите здесь.
Женщине что-то шепнули на ухо, отчего ее фигура в один счет наполнилась уверенностью. Но вот незадача: когда управляющая вернулась к гостям, то пригласила в кабинет лишь одного – наставника.
– Как так? – вполголоса пробормотал У Чан. Не то чтобы его разбирало любопытство, как раз наоборот, это дело казалось ему мышиной возней, и он хотел покончить с ним как можно скорее.