– Нет! Уберите! – Забившись в угол кровати, Сяобай не желал слушать уговоры служанок.
– Молодой господин, давайте хотя бы попробуете. Не понравится – мы все унесем.
Четыре расстроенные служанки переглянулись. Старшая кивнула другим, показывая, что нужно действовать решительно. Сяобая схватили за руки и раскрыли ему рот. Первую ложку бульона удачно влили: кадык дрогнул, и мальчик проглотил еду. Но Сяобай вдруг хрипло закричал:
– Вы не понимаете! Я не имею права есть, не должен пить, когда мои родные погибли из-за меня!
Служанки оторопели на мгновение, но следом же посильнее обвили больного руками, чтобы тот не вырвался. Самая молодая, прочитавшая письмо, не выдержала из-за услышанного:
– Южане действительно искали вас и забрали жизни каждого в надежде, что убитым окажетесь вы. Но вашей вины в этом не было!
Она попыталась снова накормить молодого господина, предлагая ему ложку бульона, но тот зарычал прямо как зверь и бросился на нее:
– Не смей контролировать мою жизнь! Не смей говорить, как мне нести наказание за свою никчемность! Небеса избрали меня, а я не смог даже спасти свою семью!
Чаша с бульоном в руках служанки опрокинулась. Остальным ничего не оставалось, как отпустить его.
– Неведомо мне, почему Небеса избрали молодого господина. Кто я такая? – Молодая служанка упала мальчику в ноги. – Но заканчивать так, как вы собрались, – не стыдно ли родным в глаза будет смотреть?
Сяобай не мог вынести того ужаса, что творился сейчас. Он считал, что если не будет никого беспокоить своей болью, то тихо уйдет. У него и в мыслях не было, что перед кончиной придется испытать такой стыд. Злость, вскипевшая в Го Бае, подобно магме в потревоженном вулкане, толкнула его на отчаянный шаг: он резко опрокинул стол с принесенной едой.
Терзаясь дурным предчувствием, старшая служанка воскликнула:
– Он в край обезумел, позовите на помощь, пока не навредил себе!
Сяобай тоже услышал ее слова и мысленно согласился с ними. Гнев на себя захватил его без остатка, и он, не ведая, что творит, бросился к постаменту с фарфоровой синей вазой. Ни секунды не колеблясь, мальчик толкнул ее. Мелкие осколки разлетелась по полу. Сяобай тут же поднял обломок и крепко сжал в ладони.
– Оставьте меня все!
Кто-то из слуг с перепугу упал в ноги, моля:
– Простите нас, не поступайте сгоряча!
Кто-то, наоборот, бросился отнимать опасный осколок из окровавленной ладони ребенка. Хотя у Сяобая совсем не было сил дать отпор девушкам не сильно старше него, он все же заставил их отступить:
– Я – скверный будущий бог! – И решительно поднес обломок вазы к шее.
На бледной коже тотчас появился маленький порез. Ошеломленные служанки вскочили на ноги, но более ни шагу ступить не решались. Слезы застилали Го Баю взор, и кроме своих всхлипов он ничего не слышал. Наконец мальчик зажмурился и закричал как одержимый. Он поднял руку для удара, но вместо этого отшатнулся из-за пощечины. Следом же раздались зареванные голоса девушек:
– Главенствующая госпожа Луань!
Сяобай невольно открыл глаза и обнаружил, что перед ним стоит женщина в самом расцвете сил, сильная, властная и непоколебимая. Взгляд ее, подобно взору горделивой птицы, сразу упал на мальчика. От нее так и веяло желанием прибить ребенка на месте.
Расшитые украшениями дорогие одежды издали перезвон, когда госпожа Луань хотела снова поднять руку. Она себя сдержала, а вот перепуганный Сяобай уже вжался в стену. Не испытывающий подобного гнева от родителей, он задыхался после всего случившегося.
– Достаточно изводить моих людей капризами! – услышал он от этой женщины. – Можешь поступить с собой как знаешь. Больше никто не будет тебя вразумлять.
Она развернулась, приказала слугам покинуть покои и перед уходом добавила:
– И если решишься, обязательно подумай, как в загробном мире будешь смотреть в глаза родным, отдавшим за тебя жизнь.
Глава 58. Часть 2. Обратный путь туманный и запутанный
Го Бохай скорым шагом поднялся на Туманный хребет, ведя за собой демониц. Каменный страж, что стоял на воротах с момента постройки монастыря, будто сильнее прищурился и наклонил голову, стоило ему заметить силуэт наставника. Первым человеком, который повстречался Го Бохаю в центральном дворе обители, оказался брат Лао. Послушник вышел из тени дерева и, подняв голову, словно его глаза не были закрыты повязкой, обратился:
– Владыка не переменил свое мнение, он все еще не хочет встречаться с вами.
Пару сотен лет назад Лао Ван был дружелюбнее с избранным Го Баем. Но что изменилось сейчас? Вероятнее всего, послушник узнал сбежавшего бога в лице этого наставника и теперь не был намерен скрывать плохого отношения к нему. Го Бохая подобное особо не волновало, большинство людей от него отвернулись, когда прогремела весть о поступке небожителя. И все же, передав демониц под стражу и отправившись в Небесный павильон, наставник, как ни старался, не мог скрыть беспокойства.
Толкнув двери бывшего храма, Го Бохай легко переступил порог. Шаги его раздались по просторному залу как грозовой раскат.
– Что за игру вы затеяли?! – сорвалось с его уст, как только перед ним появилась крупная фигура за столом.
Владыка не мог проигнорировать подобную дерзость, потому, отложив дела, отдал приказ Лао Вану:
– Оставь нас.
Стоило послушнику выйти, как достопочтенный снова заговорил:
– Ты так и не отучился от дурной привычки врываться без приглашения. – Владыка махнул рукавом. – Говори сразу: созрел принести извинения?
– Перестаньте считать, что вы еще можете меня поучать! Наша связь учителя и ученика давно разрушена.
– И зачем же тогда ты пришел? – удивленно протянул владыка.
Ровные брови Го Бохая чуть опустились:
– Я надеялся, что вы изменились с последней нашей встречи. Но, оказывается, можно стать еще более невыносимым.
Услышав это, владыка непонимающе хмыкнул и облокотился на стул. В глазах Го Бохая это была попытка вывести его, но наставник держался достойно, не реагируя на внутреннее раздражение.
– Без вашего указа Лао Ван не отправил бы моего ученика в Лидун. Я подозревал, что это задание предназначалось вовсе не У Чану, но не мог понять, в чем подвох. На протяжении долгого времени вы умышленно не помогали семье Хунь, ждали, когда я снова появлюсь на Туманном хребте. Ждали, когда сможете послать меня туда, в этот небольшой городок на границе Юга и Востока. Ждали, чтобы столкнуть меня лицом к лицу с моим прошлым.
Если бы тогда во внутреннем дворе усадьбы Лун Синь не обмолвилась, что виделась со старейшиной, Го Бохай бы ни в жизнь не подумал, что такие совпадения бывают.
– Не вмешивайтесь в чужие дела! – Неожиданно за окном послышался громовой раскат: все же Го Бохай не удержался от лишних эмоций. – Особенно если это касается моего ученика.
Владыку чаще всего видели в образе старейшины-летописца. Седые прядки, мелкие морщинки под глазами, уставшее лицо – весь его вид внушал желание проявить полное послушание. Он беззвучно выдохнул, после чего заключил:
– Как дитя малое, снова взбеленился на пустом месте. Почему лично Лао Вана не спросил об этом? Он вполне мог затаить обиду. Но ты продолжаешь думать, что у меня есть время следить за тобой и устраивать подобного рода козни? – ровным голосом произнес он, но уже спустя мгновение страшно взревел: – Ты с кем подобным тоном речи ведешь?!
Он с силой ударил ладонью по столу, отчего по залу пронесся оглушительный гул. Стены, потолок, пол – все отразило эхо и задребезжало, словно началось землетрясение. То был мощный поток духовной энергии, который тотчас распахнул двери за его спиной.
Го Бохай остался стоять на том же месте с неизменным выражением лица. Смутить его подобной выходкой было почти невозможно, однако что-то в глубине души тоскливо заныло. Он все еще не мог спокойно находиться с владыкой один на один.
Та ссора ученика и учителя, что произошла после вознесения Го Бая, будто бы все еще звучала в стенах Небесного павильона.
– Вы знали! Знали, что они отправили солдат на Восток, чтобы убить мою семью, и не предупредили никого! Как вы могли, наставник? Мои родители… они ведь доверяли вам! – Молодой бог стоял у стола и все требовал ответа, едва сдерживая слезы то ли злости, то ли ярости.
– Молчи! Считаешь, раз стал богом – можешь повышать голос на учителя?! – Его наставник также не удержался от гневных эмоций. – Все прекрасно понимали, что южане в один из дней выведают о тебе, и твои родители в том числе! Нельзя было пытаться изменить судьбу избранного. Они сами накликали эту беду.
Кадык Го Бая дрогнул:
– Но вы утаили это… Почему? Боялись, что иначе я не стану вашим учеником?
От переполнявших его злости и беспомощности внутри все переворачивалось. Услышав от самой Лун Мэйфэн, что владыка Туманного хребта знал о планах южан, Го Бай потерял голову. Он помнил все отрывками: как спустился в подлунный мир; как оказался в пагоде перед молодым послушником; как ворвался в кабинет владыки и в гневе скинул все бумаги с его стола.
– Знаете, наставник, вы ошиблись во мне, – сквозь злую ухмылку произнес Го Бай. – Вы ведь думали, я молча снесу все испытания, уготованные мне судьбой, и не стану роптать на вас за невмешательство? На вас, носящего титул небесного чиновника! Однако…
– Я не имею права вмешиваться в войны смертных, – стальным голосом прервал ученика владыка.
– Рискну предположить на правах вашего ученика, что и желания не имели! Все ради того, чтобы никто и никогда даже предположить не смел, что вы – как все, верно?
Погруженный в тяжелые думы наставник поднял взгляд на молодого небожителя, но ничего не сказал.
– Владыка, а что будет, если всем станет ведомо, что я, ваш ученик, бог дождей и гроз, тот самый, чье существование грозит падением правителям Юга, все еще жив?
Наставник медленно встал из-за стола.
– Мне молятся много южан, так что получается, что это вы привели гибель в их дом, желая доказать себе… – Го Бай осекся на полуслове из-за пощечины. От удара владыки его откинуло в стену.