– Молодой господин, прошу, не ходите! Иначе все поймут, что это я вам рассказал!
– И что с того? Или ты и твой отец тоже считаете моего учителя недостойным? – У Чан хотел было отодвинуть товарища, но Бань Лоу словно врос в землю ногами.
Если раскроется, что сын начальника округа разбалтывает то, чего сам знать был не должен, то, скорее всего, его отца ждет позорное освобождение от обязанностей, если не тюрьма.
– И ты туда же?! – крикнул юный У Чан. – Я думал, хотя бы ты честен со мной! А на деле такой же врун, как и остальные!
– Я говорю правду – лично слышал, но знать об этом никому нельзя! – Бань Лоу уже понял, что сглупил. Теперь в мыслях только и гудело, как он с отцом волочит нищенскую жизнь вплоть до дня вознесения. Глава семейства и так был с ним не мил, а эта ситуация и вовсе сгубила бы их отношения.
У Чан махнул рукой слуге, приказав убрать приятеля с пути.
– Вот пойду и выясню всю правду! – сказал он Бань Лоу прямо в глаза. – Глава не поступил бы так со своим наследником, а твой отец постоянно ищет повод пожаловаться на меня матушке! Наверное, и это выдумал, чтобы моего учителя выставить в плохом свете!
Думая, что уж лучше пусть его накажет за произошедшее родитель, Бань Лоу повалил сына главы, и тут же завязалась драка. Сейчас, стоя перед У Чаном, он уже и не помнил, какие именно эмоции наполняли его – злость на наследника или страх за карьеру отца. Но что он знал точно – он ни о чем не жалеет.
Вдруг в тягучее молчание двоих ворвался чужой голос:
– Молодой господин, я нашел вас! Нашел! – Вдалеке среди темноты кто-то радостно размахивал руками.
Стоило У Чану и Бань Лоу понять, что за человек явился на гору, как их лиц коснулась тень недоумения.
Глава 59. Часть 3. Обратный путь туманный и запутанный
У Чан не знал, что и думать: сторожевой пес Бань Лоу действительно прибежал к своему хозяину, как только представилась возможность? Хотя удивляться нечему. Появление Цюань Миншэна было предсказуемо. Так же предсказуемо, как солнце растопит лед или рыба клюнет на хорошую наживку, – нужно только подождать.
– Пришел сразу, как и обещал! – не отдышавшись толком, проговорил он в поклоне.
Распаленный разговором Бань Лоу хотел было пнуть друга, но из-за раны смог лишь недовольно пробурчать:
– Очень долго!
У Чан же не нашел больше в себе желания оставаться на этой горе. Собрав вещи, он уже был готов отправиться к близлежащему городу, чтобы взять там скакуна, но все равно остановился. Уголок рта наследника зловеще дернулся:
– Что-то хочешь сказать? – С чего-то ему показалось, будто бы приятель Бань Лоу недовольно зыркнул на него.
Маленькие черные глаза на бледном лице Цюань Миншэна округлились, и он всполошился:
– Нет-нет, всего-то поблагодарить за то, что выручили молодого господина. Вы потрудились на славу.
– Чего?.. Потрудился на славу? – Бань Лоу ткнул пальцем в сторону наследника, высокомерно добавив: – Он?..
Цюань Миншэн сжался от властных взглядов, направленных на него.
– Ну как же это. Вы, молодой господин, без всяких сомнений, одолели врага собственными силами, – сказал он, обращаясь к Бань Лоу. – И даже артефактом не воспользовались, как и заверяли ранее.
Наблюдать за его заискиванием оказалось забавным и одновременно досадным занятием. У Чан вздернул бровь в немом вопросе: «Чего? Одолел врага собственными силами? Он?» У Бань Лоу словно нюх обострился на подобные взгляды. Он, как обычно, весь задергался от нетерпения, снова намереваясь крикнуть что-то язвительное, но неожиданно для всех дал подзатыльник другу.
– Сколько раз говорил – не обращайся ко мне столь официально! Учитель снова на меня взъестся! Хватит меня подставлять!
Удар оказался неслабым. На мгновение У Чан даже смягчил свое отношение к попавшему под руку: «Он ведь и перевести дух не успел после долгой дороги, а его уже колотят…» Но Цюань Миншэну все было нипочем – почесав саднящую голову, он с широкой улыбкой повернулся к Бань Лоу:
– Буду стараться, господин!
На обратном пути трое почти не разговаривали. По дороге У Чан все обдумывал случившееся: во время схватки с призраками Бань Лоу сам вызвался принести извинения за свои былые поступки, но, видимо, это был всего лишь сиюминутный порыв – стоило опасности отступить, как тот снова начал юлить и огрызаться с наследником. Одного взгляда У Чана в сторону Бань Лоу было достаточно, чтобы тот, сидя рядом с приятелем в тесной повозке, закрутился, как на пылающих углях. Но оно, может, и к лучшему: в дороге У Чан хотя бы неплохо вздремнул. К полудню на горизонте показался Чжоухэ.
Добравшись до Туманного хребта и преодолев множество ступеней к вершине, юноши должны были пойти своими путями – как минимум наследник спешил встретиться с учителем. Но неожиданно его задержали, схватив за плечо.
– Молодой господин, не горячитесь, – всполошился Цюань Миншэн, как только увидел это.
Бань Лоу недовольно цыкнул в его сторону, затем обратился лицом к У Чану:
– Больше ты не отравляешь жизнь мне, а я тебе. Условились?
Они закусились, сверля друг друга взглядом. Мимо проходящая группа послушников с метлами в руках заметила неладное и остановилась неподалеку: они недоумевали, хотя в их глазах читался неподдельный интерес к происходящему. В стенах обители лишь глупец устроит драку – и хорошо, что избранные об этом знали. Однако это не отменяло того, что У Чан и Бань Лоу никак не успокаивались.
– Чего еще надо? – Наследник первым не выдержал и скинул ладонь неприятеля с плеча.
Бань Лоу продолжал корчиться, взор его безудержно скользил по лицу У Чана.
– И правда, господин, чего это вы? – Цюань Миншэн втиснулся между юношами, обращаясь к товарищу. – Вы же сами говорили, что прошлое осталось позади. Так зачем снова возвращаться к разногласиям? Вспомните наставления учителя в день прибытия на Туманный хребет.
Бань Лоу так ничего и не сказал, устремившись вперед. Для У Чана картина, напротив, выглядела забавной: будто бы тот пытался выдавить из себя что-то действительно хорошее, но это оказалось ему не под силу.
Последовав примеру Бань Лоу и Цюань Миншэна, наследник отправился к себе, по пути заглянув к учителю. Дневное солнце нежно освещало фасад его домика; ветви старого одинокого дерева раскачивались от дуновений летнего ветерка, отбрасывая мягкие тени. Приятная атмосфера располагала к воссоединению. У Чан поспешно скинул доули на спину и с улыбкой направился к дверям. На пороге он застал чужой разговор:
– И я говорил тебе уже не раз: оставь это дело. – Небрежно усевшись на полу и так же небрежно говоря, Сянцзян развел руками. – Вот что мне с вами делать?
У Чан сразу же узнал этот голос с раздражающей хрипотцой. Вероятнее всего, демон разговаривал с наставником. Однако Го Бохай ни слова не проронил, и это встревожило наследника: «Значит, произошло что-то серьезное». У Чан хотел было толкнуть дверь, перегородившую ему путь, как Сянцзян заговорил звонче прежнего:
– Сам-то чего думаешь делать? Ты уже давно в смятении из-за мальчишки. – У Чан за порогом так и застыл, не смея вздохнуть. – Оставишь его подле себя – превратишься в обузу. И я говорю вовсе не про то, что вы последнее время не ладите. Неважно выглядишь, потерял много сил из-за забвения, а из-за твоей небрежности на хребте Тяньшань и я подставился под удар. А еще не забывай, что повелительницы двух стихий уже поджидают нас в Чжоухэ. И если они тут, то и он тоже.
Сянцзян вздохнул, выдержав паузу. Наконец ему выпал шанс высказаться, чем он никогда не пренебрегал, вот только наслаждения на этот раз особо не ощущал: сидевший напротив снова не слушал его. В голове У Чана предстала знакомая картина, как, спрятав ладони в рукава, Го Бохай опускает голову, погрузившись в размышления.
– Знаю-знаю, ты не любишь, когда наседают и требуют быстро принять решение. – Выпустив пар, демон поудобнее разместился перед низким столиком, но серьезности от этого не растерял. – И все же необходимо набраться решимости, иначе мальчишка совсем запутается и не исполнит свой долг. Эй, взгляни хотя бы на меня!
В домике на мгновение повисла тишина. Все еще находясь за дверью, наследник мог лишь представлять себе понурый взор учителя, направленный сейчас на демона. Го Бохай не оспаривал услышанное. Неужели действительно… пребывал в смятении?
«Почему?» У Чан хотел бы произнести это вслух, да вдруг на него напала, оплетая веревками горло и тело, трусость.
– Слушай, – неторопливо обратился Сянцзян, – дело же вовсе не в неуверенности в наших совместных силах или в тебе как наставнике. Забудь ты все сказанное тем старейшиной…
– Нет, – сдержанно перебил его Го Бохай. Кадык наставника дернулся из-за нерешительности. – Он прав… так всегда было, как бы я ни желал обратного.
Сянцзян заинтересованно приподнялся. Он знал, как тяжело собеседнику давалось признание правоты ненавистного ему владыки.
В душе Го Бохай сетовал на свою поистине коварную судьбу. С самого начала учитель и ученик казались полной противоположностью друг друга, как Небо и Земля: один считал, что признание и любовь нужно заслужить, второй – что для этого достаточно чистого сердца. Но все это было миражом Го Бохая. В действительности он и владыка Туманного хребта по своей природе были похожи, как плывущие по одинаковым изгибам листика две капли росы. Поступки, упрямство, слова – все это определяло их как наставников, готовых на многое ради своих учеников. Даже пойти против основ учения – недеяния.
Молчание Го Бохая подпитывало интерес не только Сянцзяна: с пустотой в голове У Чан пытался догадаться, что же тот хочет донести этой тишиной. Никогда еще ученик не видел Го Бохая таким… нерешительным. В груди все отчетливее ощущалось давление, как если бы сейчас наследник стоял прямо перед опечаленным взором учителя. Прямые брови на обычно улыбчивом лице наставника приподнялись над переносицей; длинные ресницы застыли, отбросив тень сожаления на светлую кожу. Мысленно У Чан встал на колени, чтобы искупить свою вину перед этим господином, хоть и не зная, в чем она заключалась. А в жизни… он уже давно сбежал от этого разговора.