уливала, но не так часто, как Вин.
— Итак… как думаешь, насколько сильно мы влипли? — Спрашиваю я его.
— У тебя не будет проблем. Я все улажу, — говорит он.
— Вот так просто, ты все уладишь? — Я вздергиваю бровь, когда он достает из своей жестянки свернутый лист бумаги. На крышке изображен цветочный орнамент, а сверху выгравировано имя Де Беллис. Но вещь старая, потертая и выглядит так, будто это антиквариат. — Ты всегда хранишь свою травку в семейных реликвиях?
— Это принадлежало моей матери. — Он пожимает плечами. — Учитывая, что я курю из-за нее, я решил, что вполне уместно использовать ее жестянку.
— И для чего она ее использовала? — Спрашиваю я, не затрагивая тот факт, что он только что сказал, что курит травку из-за своей матери. Я хочу знать, но вижу, насколько сильно он замкнут.
— Понятия не имею. Я ее не знал. — Он кладет косяк в рот и прикуривает. Сделав затяжку, он предлагает мне попробовать.
Я качаю головой.
— Спасибо, но я в порядке.
— Как хочешь, — говорит он и снова подносит косяк к губам.
— Зачем ты это сделал? — Спрашиваю я его.
— Сделал что?
— Заговорил со мной во время экзамена?
— Ты выглядела расстроенной. Я хотел помочь. В этом нет ничего особенного, Камми.
— Спасибо. — Я вздыхаю, не зная, что еще сказать. Он утверждает, что в этом нет ничего особенного, но это не правда. Для меня это важно. То, что он заметил это и захотел помочь.
— Почему ты так нервничаешь во время экзаменов? — Спрашивает он.
— Почему ты все время наблюдаешь за мной? — Парирую я.
— Ты как яркий свет. Я не могу не замечать тебя, — говорит он.
Ладно, что ж, это… странно. Я не уверена, почему он считает меня ярким светом. Если честно, Вин всегда был немного странным. Замкнутым. У него есть два друга, с которыми он всегда общается, – Дэш и Маркус. На остальных он не обращает внимания, а люди обходят его стороной, когда он проходит мимо. Хотя это больше связано со слухами, которые ходят о его семье. Другими словами, я никогда не замечала, чтобы Вин вел себя так, чтобы оправдывать тот страх, который люди испытывают перед ним.
— Тебе следует вернуться, Камми. То, что ты здесь, со мной... ну, тебе не следует быть здесь, — говорит он.
— Ты сам позвал меня, — напоминаю я ему.
— Момент слабости. Ты не должна быть рядом со мной. — Он делает еще одну затяжку и выдыхает дым вверх. Подальше от меня.
— Почему? Ты сказал, что не будешь резать меня на кусочки.
— Есть вещи похуже, чем убийство.
— Ты собираешься сделать это со мной? — Спрашиваю я.
— Нет. Но если бы собирался, то не в моих интересах было бы говорить тебе об этом, не так ли? — Отвечает он.
— Значит, ты не собираешься резать меня или делать со мной что-нибудь похуже. Тогда я не понимаю, почему мне нельзя быть рядом с тобой? Разве что ты просто не хочешь, чтобы я была здесь. В смысле, я могу понять намек.
Вин пристально смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что он собирается сказать мне, что не хочет, чтобы я была здесь, но потом он качает головой.
— Проблема не в том, что я не хочу, чтобы ты была здесь. А в том, что хочу.
— Мм, не уверена, мы одинаково понимаем слово "проблема". — Улыбаюсь я ему.
Глава 3

Я сказал Камми, что у нее не будет неприятностей из-за экзамена, и убедился, что этого не произойдет. Правда, мне пришлось пообещать мисс Натт, что я приведу своего ‘опекуна’ на родительское собрание. Моя учительница английского никогда не скрывала своей одержимости моим старшим братом. С тех пор как стало известно о смерти моего отца, она делает все возможное, чтобы встретиться с Джио.
Возможно, я сказал ей, что приведу опекуна. Но я не сказал ей, что это будет Джио. И когда я появился с Элоизой, выражение лица мисс Натт было бесценным. Она была в ярости и попыталась тут же отстранить меня от занятий. Я знал, что она не согласится с тем, что новая девушка моего брата является моим законным опекуном, поэтому я оформил и заполнил документы на усыновление. Возможно, я подкупил кое-кого в суде, чтобы ускорить процесс.
Элоиза даже не казалась такой уж разозленной. Думаю, она была удивлена. Но она согласилась. Особенно после того, как поняла, насколько сильно моя учительница английского хотела встретиться с моим братом. Я рад, что Джио нашел Элоизу. Я действительно думаю, что она станет отличным дополнением к нашей семье. К тому же, похоже, она делает его счастливым, а это не так-то просто.
Как только я переступаю порог игровой комнаты, я осознаю, что не стоило сюда приходить. Джио сидит на одном из черных кожаных диванов. В левой руке у него стакан с янтарной жидкостью, правая опирается на подлокотник дивана, пальцы постукивают по нему. Сваливать отсюда уже слишком поздно. Он просто позовет меня обратно.
Я подхожу к бару и наливаю себе Cinque. Джио терпеливо ждет, пока я устроюсь на диване напротив него, и только потом поднимает на меня глаза.
— Не хочешь рассказать мне о том дерьме, которое ты устроил в школе?
— Будь конкретен. Я вытворяю много дерьма в школе, брат. — Мое остроумное замечание только еще больше выводит его из себя, и я вижу, как пульсируют вены у него на лбу.
— Прекрати нести чушь. С чего ты взял, что Элли усыновила тебя? Учитывая, что она даже не знала об этом? — выпаливает он.
— Я подумал, что вы двое все равно что женаты, и поэтому она также является моим опекуном, как и ты. Но после развода я хочу жить с ней – просто, чтобы ты знал. — Я ухмыляюсь, поднося стакан ко рту.
— Никакого развода, блять, не будет. И тебе уже почти восемнадцать, Винченцо. Повзрослей, мать твою. Еще раз выкинешь что-нибудь подобное с Элоизой, и я вобью в тебя немного здравого смысла, понял? — Рычит он.
— Предельно ясно, босс. Теперь я могу идти или нам стоит еще немного пообщаться? — Нет никакой необходимости в том, чтобы Джио принимал на себя всю тяжесть моего и без того скверного настроения. Но я самый младший, поэтому мне сходит с рук то, что я задаю ему трепку гораздо чаще, чем другим.
— Тебе нужно извиниться перед Элли. Она не должна быть втянута в семейное дерьмо, Вин, — говорит Джио.
— Ладно, понял, — говорю я ему, поднимаясь с дивана. Я опустошаю свой стакан и со стуком ставлю его на кофейный столик перед нами. — У меня есть дела.
— Куда ты идешь? — Спрашивает Джио.
— Подальше отсюда, — отвечаю я.
— Куда?
— Надо позаниматься с другом. — Это не совсем ложь. Я иду на вечеринку с Дэшем и Маркусом, но до конца вечера буду изучать тело какой-нибудь девушки. Я уверен в этом. У меня всю неделю был полный бардак в голове.
Мне не следовало брать Камми в тот парк. Она не из тех, кого можно просто использовать, а потом забыть. Она из тех, кого хочется удержать, а я, к сожалению, не способен на это. Никто не заслуживает того, чтобы нести на себе мое бремя.
Джио больше ничего не говорит, когда я выхожу из комнаты. И, к счастью, Элоиза направляется к нему, а это значит, что мой брат будет отвлечен на остаток ночи и не станет беспокоиться о том, где я и что делаю.
Я направляюсь прямиком в гараж, останавливаюсь у стены с ключами, взяв те, что от Теслы. Я сажусь за руль, нажимаю кнопку, чтобы открыть дверь гаража, и уезжаю. Подъезжая к воротам, они открываются, и солдаты, стоящие на страже, кивают мне, когда я выезжаю.
Через десять минут я уже подъезжаю к дому Маркуса. Его родители – своего рода инвестиционные брокеры, очень богатые люди, а Маркус – настоящий засранец из богатенькой семьи. Но мы дружим с детского сада, так что мне приходится терпеть его заносчивую задницу.
Моя семья тоже не испытывает недостатка в деньгах. И, честно говоря, мой трастовый фонд, наверное, больше его. Мне просто наплевать это, в то время Маркус находится под каблуком у своего отца. Старый ублюдок постоянно угрожает Маркусу, в то время как мои деньги никуда не денутся. Еще один промах – и Маркус останется без гроша в кармане, без родительских денег.
Разве эта угроза исправила этого мудака? Не-а. Он по-прежнему вытворяет столько же дерьма, сколько и я. Просто он научился лучше это скрывать.
— Наконец-то, блять. Где ты был? — Фыркает Маркус, забираясь на пассажирское сиденье.
— Я, по-твоему, водитель Uber? В следующий раз сам садись за руль, если не хочешь ждать, — говорю я ему, прежде чем тронуться с места по улице.
— Дэш встретит нас там?
— Да, он там уже давно. Хотел встретиться с Кензи.
Дэш преследует эту девушку последние двенадцать месяцев. Я не знаю, что у них за дела. Они – самая настоящая пара, которая то встречается, то расстается. Последнее, что я слышал, это то, что они расстались. Но если Дэш приедет пораньше, чтобы повсюду таскаться за ней, то через несколько часов они снова сойдутся.
— Чертова Кензи. Он никогда не научится. — Маркус качает головой. — Холостяцкая жизнь – единственная жизнь.
— Ну да, как будто твои родители еще не нашли, к кому приковать твою задницу. — Смеюсь я. Не знаю, насколько это правда, но я бы не стал исключать возможность того, что родители Маркуса могли бы организовать его брак. Конечно, это было бы выгодно для их бизнеса. Не то чтобы мои родители были хоть чуточку лучше. Мой отец продал меня, чтобы извлечь выгоду для себя.
Черт, я провожу рукой по волосам. Правая рука сжимает руль. Сейчас не время для воспоминаний.
— Братан, возьми это. — Маркус протягивает мне сигарету.
Я хватаю ее и опускаю окно. Затем перевожу машину в автономный режим и тянусь к центральной консоли за зажигалкой. После двух затяжек я возвращаю сигарету Маркусу.
— Спасибо, — бурчу я.
— Без проблем, — говорит он.
Он знает, когда мне нужна сигарета, и знает, когда я вот-вот сорвусь. Мы были друзьями всю жизнь. Он также знает, что в те годы, когда мне было хуже всего, кое-что произошло. Но у нас есть правило "не спрашивай, не рассказывай".
Я испытываю облегчение, когда подъезжаю к месту вечеринки. Она проходит в доме одного из спортсменов. Его родители уехали из города. Улица уже забита машинами, и мне приходится остановиться в нескольких кварталах.