За валом зеленел лес, ничем не потревоженным зеленым ковром он простирался до ограничивающих долину скал. За пределы вала лес тоже не заходил, словно исправно соблюдал установленную кем-то границу. Одна из многих странностей этого места.
Перейдя левее, Тиррал увидел озеро. Вдоль его берегов теснились отвесные скалы. Впадавшая в озеро речка серебряной лентой сверкала на солнце. Лес почтительно расступался перед нею, пока та текла по дороге, но когда дорога уходила в сторону он смыкался над нею, и река исчезала под пологом его ветвей. В паре мест в лесу река разливалась, образуя небольшие заводи.
Озеро сверкало под лучами солнца. Тиррал вгляделся в дальний берег, где скалы смыкались с лесом и откуда они начали свой путь по воде. Дороги отсюда видно не было, но судя по всему, на пути сюда они пересекли почти все озеро.
Справа под прозрачной водой хорошо различалась затопленная часть города. По всей видимости, под воду ушла какая-то его обособленная часть, расположенная на некотором удалении от него. Во всяком случа, весь городской вал оставался на суше. Определить глубину, на которой оказалась затопленная часть, с башни было невозможно.
Обратившись взглядом к дальнему берегу озера, Тиррал увидел то, что так поразило Тара — лес, через который они шли всего несколько дней назад действительно сейчас дыбился странными островерхими холмами, их белые голые вершины словно светились на солнце. Холмы располагались почти ровными рядами — Тиррал насчитал их три — и доходили почти до кромки воды.
Дальше по берегу лес постепенно сходил на нет — голый каменистый склон круто взбегал к хребтам, ограничивающим долину с противоположной стороны. И лес снова начинался дальше, между горами и разрушенным городским валом.
Странный, так не понравившийся Лондруппе лес, таким образом, занимал почти всю долину за исключением скал, городских развалин и луга, простиравшегося между городом и озером. Тирралу попытался рассмотреть полянку, на которой они отдыхали, но отсюда ее видно не было.
Тиррал еще раз прогулялся вдоль парапета башни и увидел Пургонда, во все лопатки несущегося по гномской дороге.
— Кажется, спокойной жизни пришел конец, — пробормотал он и торопливо начал спускаться. Уже соскальзывая с парапета башни он успел увидеть, что посередине озера вспухает огромный водяной бугор, а залезая в окно подумал, что знамя надо было бы прихватить с собой.
Когда Тиррал добрался до подножия башни, предупреждать об опасности было уже поздно. Поднявшийся над озером смерч был виден отовсюду, свист и гром, сопровождавшие его вращение лишь изредка заглушались воплями старика:
— Выходите! Выходите все! Нельзя тут.
— Эй, старик, скажи толком, — заорал ему Тарплидав. — Что это такое?
— Это первозвестник, — проорал в ответ Пургонд. — Надо уйти. Надо его встретить на дороге.
— А мы где, по-твоему?
— Мы не здесь! Надо там, а мы тут!
— Совсем ополоумел, — буркнул Тиррал. — Вооружаемся, кто чем может и выходим!
Его обретенный в Лабиринте меч лежал в привратницкой, там же рядом с ним валялся двуручник, облюбованный Тарплидавом. Рри, оказывается, тоже успел выбрать себе оружие, так как вышел с короткой саблей, мрачный и с поджатыми губами.
Чандруппа, увешанный своими приштуатскими причиндалами, уже стоял перед башней.
— Брат сейчас должен прибежать, — прокричал он прямо в ухо Тирралу. Свист усиливался.
— Таресида, Бомбар и дети оставайтесь в башне, — прокричал Тиррал. — Прячтесь там!
— Не в башню! — пронзительный вопль Пургонда перекрыл усиливающийся шум. — Всем на дорогу! На дорогу всем! На всем дорогу!
— Старик, ты с ума сошел, что ли? — выразительно покрутил пальцем у шлема Тарплидав.
— В башне плохо! — орал старик. — Нельзя никого в башне. Надо на дорогу всем.
— Тьфу, — сплюнул Тиррал. — Чего делать будем?
— Боюсь, придется его послушаться… — начал Рри, но его голос потонул в раздавшемся со стороны озера диком вое. Он был настолько силен, что они присели, зажимая уши руками. Башня покачнулась, с ее верха сорвалось несколько кирпичей.
— Вот ведь, — в сердцах сплюнул Тиррал. — Где Бомбар? Таресида?
Вой вдруг стих, теперь со стороны озера доносился лишь мерный плеск. Смерча не было видно. Это испугало старика еще больше.
— Быстро! — заорал он во всю мощь легких, — Быстро, быстро…
Он осекся и полетел на землю от сильного тычка Чандруппы.
— Не ори, — сказал охотник веско. — Видишь, все выходят. Все как ты хотел.
Старик встал и злобно глянул на него.
— Надо быстро, — невнятно сказал он. Увидев, что Таресида выводит детей, а за ней следует Бомбар с ворохом свитков, он подпрыгнул и припустил по дороге.
— Надо до воды, — крикнул он через плечо.
— До какой воды? — угрюмо спросил Тарплидав.
— До речки, наверное, — предположил Тиррал. — Или к озеру. Давайте поторопимся.
Из-за башни показался запыхавшийся Лондруппа.
— Чего тут у вас происходит?
— Давай скорее, — бросил ему брат. — Некогда объяснять.
Подгоняя испуганных детей, они рысью припустили по гномской дороге. Где-то впереди мячиком скакал Пургонд. Со стороны озера к плеску присоединились новые звуки — подвывания, стоны, всхлипы и вздохи. От них у Тиррала мороз прошел по коже, остальные, кажется, испытывали примерно те же чувства.
— Кажется, мы вляпались во что-то совсем уже скверное, — бормотал на бегу Тарплидав. Меч подпрыгивал у него на плече.
Возражать не имело смысла. С дороги не было видно озера, его скрывали за собой остатки разрушенного городского вала, но доносившиеся оттуда звуки никак не настраивали на мирный лад. Словно что-то огромное ритмично колотило крыльями по воде.
Бомбар задыхался, его ноги заплетались, пару раз он чуть не упал, но его под правую руку поддержал Тарплидав. Таресида держалась, но Тиррал на всякий случай бежал рядом. Энолида неслась с другой стороны, вцепившись в его левую руку. Монон держался рядом с Чандруппой, они далеко оторвались от всех и уже подбегали к арке, оставшейся от городских ворот. Там уже метался Пургонд.
— Быстро! Быстро! Быстро! — орал он.
— Убью старика, — едва переводя дыхание мрачно пообещал Тарплидав. Таресида споткнулась — ее с одной стороны подхватил Тиррал, с другой — Лондруппа. Дальше бежали все вместе.
Чандруппа забежал за арку. Пробежав еще несколько шагов, он поднял голову и посмотрел на озеро. Увиденное заставило его споткнуться, так, что он едва не упал. Монон, глянув в ту же сторону, вдруг резко остановился и запрокинул голову. До них донесся его безумный хохот.
— Приступ, — пробормотал Рри. Он теперь тоже поддерживал Бомбара, так что до ворот они добегали группами, под аккомпанемент звуков из озера, хохота и рыданий Монона и воплей Пургонда.
Озеро открылось, когда они выбежали за пределы города. Чандруппа уже добрался до зарослей и пытался прижать к земле бьющегося в конвульсиях Монона. Около них, даже не пытаясь помочь, продолжал прыгать и орать Пургонд.
Забежав за вал и глянув на озеро, Бомбар не удержался на ногах, вместе с ним по гномской дороге кубарем покатились Рри и Тарплидав. Бежавшие следом Таресида, Лондруппа и Тиррал смогли устоять, хотя это было и трудно. Потому, что прямо посередине озера сидел дракон.
До сих пор Тиррал видел таких только на картинках в детских книжках. Жемчужно-белый, усыпанный шипами, с огненными глазами на усатой морде, он сидел на поверхности воды как ящерица на камне. Голова его была задрана вверх, как будто он наблюдал звезды, хвост медленно двигался, огромная колючка на его кончике подпрыгивала. Пару раз он сглотнул воздух и они ясно увидели, как сжимается и раздувается морщинистая кожа на его горле.
Когда дракон опустил свою голову и удостоил их взглядом горящих янтарных глаз, они уже стояли по колено в речке, в которую загнал их Пургонд. Все тяжело переводили дыхание, Бомбар вытирал обильно льющийся с шеи пот, Таресиду тошнило. Рри и Чандруппа успокаивали трясущегося Монона, Энолида не отходила от Тиррала.
— Ну и что теперь? — отдышавшись, заявил Тарплидав. — Красиво, ничего не скажу. Но мы-то тут при чем?
Старик ничего не ответил — он, пригнувшись как охотник, следил за действиями дракона. Огромный зверь помотал головой по сторонам. Снова вгляделся в путников. Не нашел в них ничего интересного, равнодушно окинул взглядом город и снова задрал морду к небесам.
— Интересно, — дрожащим голосом сказал Бомбар. — Что не существует ни одного достоверного описания таких существ. В мифах и легендах древние герои побеждали их, причем не однократно. Но ни одного документально подтвержденного случая я не припомню.
— Родился он из озера? — спросил Тиррал.
— Видимо, — задумчиво сказал Рри, выпрямившись подле затихшего Монона. — Вот почему вода была горячей и соленой.
— Он что, детеныш? — недоверчиво спросил Тарплидав.
— Видимо, — сказал маг. — Других вариантов я не вижу.
— И что нам делать? — спросил Тар. — Воевать с ним? Не вижу ни причины, ни смысла — он нас просто сметет.
Чандруппа и Лондруппа встали рядом с Пургондом.
— Может, пришла пора поговорить? — спросил первый.
Старик вопросительно глянул на него. В руках Лондруппы свистнула треххвостка — с ее помощью можно было одним махом спеленать корову. Ее придумали пастухи с Обонских гор, оттуда она получила широкое распространение. За ее хранение и тем паче использование в Приштуате полагались восемьдесят ударов большой куантарской дубиной. Человек обычно не выдерживал и пяти, однако по закону экзекуция не прекращалась с его смертью. То, что оставалось после нее убирали совком и тряпкой.
Однако на этот раз треххвостка свистела напрасно. Старик уже сидел на камне в паре шагов от братьев. Лондруппа с глупым видом смотрел на свои руки.
— Ты чего? — удивленно спросил у него брат.
— Ничего, — ответил тот. Потом оба посмотрели на старика. Тот не обращал на них внимания и вслед за драконом наблюдал небо.