Деллиан уставился на брошенные мунками ящики и терпеливо ожидавшие указаний вагонетки, озадаченно почесал в затылке.
Что же дальше?
– Привет?
Обернувшись, он увидел в дверях Иреллу, чуть не достававшую макушкой до притолоки.
– А, привет. Заходи. Добро пожаловать в мой дом. Святые, как это странно звучит!
– Знаю. – Войдя, она огляделась и, судя по лицу, разделила его отчаяние. – Мило, – поддразнила девочка. – Что ты думаешь с этим делать?
– Совершенно не представляю.
– Хочешь, я откопаю старые дизайнерские файлы? У наших предков, как видно, с воображением было много лучше, чем у нас, особенно в художественном смысле. Может, найдешь какие подсказки?
– Хорошо бы. А ты уже? В смысле посмотрела?
– Ага. Во всех этих домиках хорошие фабрикаторы. Можно добиться любого эффекта, какого захочешь, а дистанционки все для тебя установят. Я уже кое-что попробовала.
Деллиан вспомнил, что не видел Иреллу в веренице направлявшихся к полумесяцу одногодков.
– Ты давно здесь?
– Пару дней. Мое бунгало рядом с твоим.
– Правда? Здорово!
– Это не случайно.
– Да? Кто же все устроил?
– Я устроила.
– Как ты умудрилась?
– Мы, девочки, мозг компании, не забыл?
– А я думал, у нас общество равных.
– Нет, Деллиан, не так. Далеко не так.
Он забыл о шутках, заметив ее внезапную серьезность.
– Извини.
– Не за что извиняться. Не мы это выбрали, не наша и вина.
– Ты в порядке?
– Конечно. А ты? Что сказал врач?
– А, ты об этом? Ис-кожа отслоилась. Так что все хорошо.
– Деллиан, тебя порвал зверь. Ничего хорошего.
– А я с ним схватился и убил его, – ухмыльнулся он. – Мы победили, а это главное.
– Наверное, так. Да… – Она подошла, встала перед ним, и Деллиану впервые почему-то показалось обидным, что она такая высокая. Не хотелось каждый раз задирать голову, чтобы взглянуть в ее очаровательное круглое лицо.
Ирелла протянула руку, погладила рукав там, где когти морокса разодрали ему плечо.
– Сними рубашку, – тихо попросила она. – Хочу посмотреть.
Деллиан расстегнул пуговицы и скинул рубаху. Сам не зная почему, стоя перед ней с голой грудью, он почувствовал себя на удивление беззащитным. Его когорта выглядывала из дверей стойла. Мальчик выставил ладонь, сдерживая мунков.
Ирелла кончиками пальцев гладила бледную кожу, наросшую под полосками искусственной.
– Веснушек не осталось, – грустно сказала она.
– Они вернутся. – Он помолчал в нерешительности. – Ты ведь говорила?..
– Да, мне нравятся твои веснушки.
– Я думал, не приснилось ли, – заметил он. – Седативные, которыми меня накачали после возращения, оказались еще те.
– Не приснилось, – подтвердила она. – Второе, что во всем этом было на самом деле.
– Второе? А что было первым?
Она улыбнулась, опустила голову так, что они ткнулись друг в друга носами. Ее непокорные волосы защекотали ему щеку.
– Кугуар.
– Ах, да! Святые, как он меня напугал!
– Ты заслонил меня собой, – сдавленным шепотом сказала она. – Защитил.
Пальцы ее гладили мускулы его груди. Деллиан не подозревал, что такое нежное прикосновение может зажечь кожу огнем.
– Пришлось, – признался он. – Я не мог допустить, чтобы он тебя ранил. Только не тебя.
– Это уже второй раз.
Уголки его губ приподнялись в теплой улыбке.
– Матч на арене против команды Ансару. Да, я помню. Сколько нам тогда было? Тринадцать?
– Двенадцать.
– Святые, а теперь мы совсем старики, да?
Ирелла поцеловала его.
– В какой комнате у тебя спальня?
«Давно пора было!» – единодушно решили их одногодки.
Не то чтобы они съехались вместе, как Ореллт с Маллотом и еще некоторые мальчики, образовавшие наконец пары. Но уж ночи они точно проводили вместе. А ели иногда в столовой с друзьями – прожив вместе всю жизнь, никто не мечтал об одиночестве. Но завтракали, а иной раз и ужинали они наедине, в бунгало.
До завершения программы модификации боевые тренировки свелись к минимуму. Никто не удивился, что Джанк вызвался первым.
– Ненавижу! – воскликнула Ирелла на третью ночь, которую они с Деллианом провели вместе. Они поужинали и вышли посидеть на террасе, пока солнце катилось с неба вниз. Бунгало играло какую-то музыку, записанную на Земле тысячи лет назад. Ирелле нравилось, чтобы рядом звучала музыка. Прежде, в спальне, такое было не особо в ходу – во всяком случае, спокойные мелодичные записи, которые она выбирала, популярностью не пользовались.
– Что ненавидишь? – удивился Деллиан.
– Модификации. Они нас меняют. А от нас ничего не зависит.
– Зависит. Александре сказало, мы не обязаны.
Он разлил по стаканам остатки пива.
– А если откажемся? Если не захотим пойти в бой, что будем делать? Останемся на Джулоссе? Здесь, надо сказать, не так уж много возможностей.
– Не всем предстоит участвовать в войне.
– Да-да, я могла бы вместе с дистанционками скрести палубы боевых кораблей.
Деллиан дотянулся, сжал ее руку.
– Терпеть не могу, когда ты такая несчастная.
– Я не несчастная. Я злая.
– Это хорошо. Злых боятся.
Девочка слабо улыбнулась и сделала глоток пива.
– Просто мне совершенно не нравится, что мы не распоряжаемся своими жизнями – по-настоящему. Знаю, мы не обязаны отправляться на войну, но, давай честно, что нас ждет здесь? Джулосс будет покинут, как только младший год закончит учебу и пройдет модификации. Не знаю, как ты, но я плохо представляю, что останусь ждать прихода врага. А враг всегда приходит, сам знаешь. Они чумой прошли через все заселенные нами солнечные системы, уничтожили все.
– Знаю. – Он разглядывал ярких птиц, устраивавшихся на ночлег в темных деревьях на краю сада. – Так ты уйдешь с нами? Мальчикам ты нужна. Мне нужна.
– Конечно, я буду с вами. Я не мученица – ждать одной в джунглях, пока враг наконец отыщет и Джулосс – если отыщет. И тебя я не подведу. Помнишь? Но мы уже не группа одногодков. Не просто команда, играющая матчи с командой других кланов. Вы, мальчики, превращаетесь в настоящее военное подразделение.
– Это пока. После войны мы сможем жить, как захотим.
– Если победим.
Деллиан ошеломленно уставился на нее, но Ирелла и не думала шутить.
– Мы победим. Святые на нашей стороне.
Мгновенье ему казалось, что она станет спорить. Но девочка только торжественно подняла стакан.
– Тогда мы победим.
На следующий день они пришли навестить Джанка в медцентре. Его когорта находилась в особом стойле с длинными окнами, чтобы мунки могли видеть хозяина и не беспокоились. Но в палату реабилитации и активации их не пускали. Когда Деллиан с Иреллой вошли, Джанк лежал посреди широкой кровати: руки и ноги затянуты в зеленые чехлы ис-кожи, и широкая полоса тянется посреди черепа от макушки к загривку, как необычно плоский «ирокез». Упругие мембраны пропускали сквозь себя множество оптоволокна, подключенного к медицинскому гендесу, мониторившему и модифицировавшему имплантаты.
Релло сидел на краю кровати, держа Джанка за руку, и оба ухмылялись так, словно им сошла с рук какая-то крутая шалость.
– Ну, выглядишь ты отлично, – бодро заметил Деллиан.
– И чувствую себя хорошо, – согласился Джанк. – Наверное, железы «раствора счастья» уже включились.
– Главное, чтобы все вовремя, – сказал Релло. – Мы как раз об этом говорили: какая тонкая нужна настройка, чтобы можно было запускать выделения желез, когда трахаешься. Удвоить удовольствие.
– Наверняка тут потребуется много экспериментировать, – согласился Деллиан.
– Это да.
Ирелла вдохнула.
– Вы, мальчики, только об одном и думаете?
– Да, – ответили все трое хором.
– Я сомневаюсь, есть ли там железы на базе амфетаминов. Они не будут работать как агонисты серотонергиков.
– Обязательно было говорить? – расстроился Релло.
– Что бы эта белиберда ни значила, – рассмеялся Джанк.
Ирелла тоже не сдержала улыбки.
– А что еще тебе поставили?
– Кроме желез? Клапаны на главные артерии.
– Не помешает, если тебе оторвет руку или ногу, – с наигранным энтузиазмом восхитился Деллиан.
Ирелла видела, что шутит он через силу. Модификация организма доказывала: все реально и материально. Им в самом деле предстоит погрузиться на боевые корабли и уйти через порталы в галактику. Статистики, предсказывавшей число выживших, не существовало – возможно, таких и не предвиделось.
– Я сам кому хочешь руки-ноги поотрываю, – заявил Джанк. – Мне еще и первую серию проводящих нервных оболочек загрузили. В расчете на увеличение мускулатуры.
– Еще шесть серий, – пошутил Релло, – и станешь полноценным индуктором.
Джанк поднял ладонь к лицу, принялся, словно испытывая, сгибать пальцы по одному.
– Да. Я и не подозревал, как много подсознательных знаков можно подавать моим малышам. А теперь получается само собой, понимаете?
Ирелла посмотрела в окно, в которое заглядывали мунки Джанка.
– Они с нами так давно, что срослись наподобие передвижных частей тела. А вам они понадобятся, – серьезно добавила она.
– А когда начнут модифицировать твою когорту? – жадно спросил Деллиан.
– Завтра, – ответил Джанк.
– Тебя это не огорчает? – спросила Ирелла.
Мальчики уставились на нее с таким изумлением, что она прямо-таки услышала треск образовавшегося между ними разрыва. Конец, – поняла девочка, – они ей больше не братья. Теперь различия перевесят любовь. Она только и сумела, что не расплакаться у всех на глазах.
– Нет, – сдерживая негодование, ответил Джанк. – Так ведь они и впредь будут для меня важны. Не просто важны – необходимы. Отношения меняются. Мы взрослеем, Ирелла. Мне уже не нужна стайка ласковых щенков.
Он снизу вверх улыбнулся Релло, и тот в ответ любовно пожал ему ладонь.
– Взрослеем, – рассеянно повторила Ирелла. – Что да, то да.