ное вы уже знаете.
— А в чём смысл возвышения? — спросил Каллум. — Почему они так поступают?
— Оликс искренне верят в концепцию «Бога в конце времён». Согласно их замыслам, он должен будет возникнуть из мыслей всех видов, оставшихся после коллапса вселенной.
— Всех доживших до коллапса разумных видов, — задумчиво произнёс Элдлунд.
— Именно, — кивнула Джессика. — А поскольку разумная жизнь очень хрупкая, множество цивилизаций не доживёт до коллапса. Вот Оликс и озаботились этим вопросом — преисполненные любви, они решили помочь всем разумным существам дождаться коллапса вселенной.
— Преисполненные любви, блядь?! — взорвался Алик. — Вот как теперь это называется?!
— Так считают сами Оликс. Согласно догмату их веры, богу нужны только ваши мысли, ваша личность, а не ваше тело. Именно поэтому они отсекают от человека всё лишнее, чтоб сохранить его неизменным до конца времён.
— Оликс похищали одиноких людей, чтобы сохранить их до конца времён? — спросил Элдлунд.
— В первую очередь, они похищали людей, чтобы отработать технологию возвышения и пересадки мозга квинты в человеческое тело. — Джессика показала взглядом в сторону тела Феритона.
— Так это вы стояли за распространением слухов о пересадке мозга? — спросил Юрий.
— Да. По опыту предыдущих вторжений мы знали, что Оликс будут влиять на социум при помощи замаскированных под людей квинт, и старались им помешать. Но всё же основная причина, по которой Оликс похищают людей, — это изучение способов возвышения. То есть сохранения их тел до конца времён. Не забывайте, их биотехнологии много выше, чем те, которые они показывают вам.
— Ни одна биотехнология, — влез в разговор Каллум, — не способна поддерживать жизнь в обрубке тела на протяжении миллиардов лет.
— Оликс не ставят перед собой задачу сохранять тела на протяжении миллиардов лет, — устало сказала Джессика. — Им это не требуется. Их анклав представляет собой чрезвычайно изощрённую манипуляцию пространством-временем — внутри него проходят минуты, а снаружи текут тысячелетия. Ко всему прочему, это делает их практически неуязвимыми.
— Так вот почему ты здесь, — улыбнулась Кандара. — Ты предлагаешь нам присоединиться к галактической войне, верно? Вступить в крестовый поход против крестового похода?
— Увы, Кандара. Я понимаю, почему ты так подумала — когда у тебя в руках молоток, все проблемы кажутся гвоздями. Но нет. Мы сами по себе — вы сами по себе. Наша группа не знает, где скрываются неанцы. Мы не знаем даже, существуют ли они до сих пор. Мы только знаем, что когда-то, эоны лет назад, они были атакованы Оликс и были вынуждены бежать. Куда именно? Мы можем только гадать. Ещё мы можем предположить, что какая-то часть неанцев активна и действует в этой части галактики — это следует из того, что мы были посланы на миссию по спасению.
Но это всё, что мы знаем. Нас специально ограничили в информации — на случай пленения врагом. Конечно, внутри нашей группы мы обсуждали случившееся много раз. Мы пришли к выводу, что оптимальной стратегией для неанцев будет покинуть галактику. Я хочу верить, что они так и поступили, оставив после себя рой автоматических станций, способных рассылать эмиссаров вроде нас.
— Ты ей веришь? — Кандара повернулась к Юрию.
— Скорее да, чем нет. Я уверен в том, что они поймали беднягу Феритона во время его шпионской миссии. — Альстер поёжился и посмотрел на торчащие между обломков костей белёсые ткани. — И это говорит о том, что Эйнсли был прав с самого начала. Остальное несущественно — нет большой разницы, возвысят они нас или вбомбят в каменный век. Главное — Оликс нам не друзья и никогда ими не были.
— Будем считать, что я тебе поверила. — Кандара повернулась к Джессике, выключив целеуказатель и возвратив на место кисть руки. — Но я буду приглядывать за тобой, — добавила она, скрещивая из пальцев козу.
— Если у кого-то из вас стоят импланты кселл, — жизнерадостно начала Май, вставая, — то сейчас самое время от них избавиться. По команде Оликс они могут меняться, пожирая вас быстрее любой опухоли. А поскольку на «Спасении Жизни» уже поняли, что вы узнали их тайну, думаю, что реакция последует незамедлительно.
— Всего лишь массовое убийство? — спросил Юрий. — Как-то мелко, не находишь?
— Это только начало. Поверьте, мне очень жаль, — Джессика сложила руки на груди, — но я уверена, что события в этой комнате послужили катализатором. Узнав о происходящем, Оликс начнут возвышение человечества.
— Руки коротки, — хохотнул Алик. — Пусть только попробуют к нам сунуться. Я, конечно, понимаю, что «Спасение Жизни» огромный и мощный корабль, но он один. Тогда как у Комитета Обороны Земли много по-настоящему мощного оружия.
— Не забывай, что четвёртая биокамера «Спасения Жизни» содержит ведущую в анклав Оликс червоточину. Они пришлют армаду кораблей класса «Освободитель», чтоб возвысить Землю. Это будет полноценная армия вторжения.
— Святые слёзы Иисуса! — прорычал Понедельник и повернулся к Альстеру. — Нам нужно срочно отправиться к порталу, чтобы предупредить Комитет Обороны!
— Конечно, — кивнул Юрий. — Нужно действовать.
Говоря это, он остался стоять, с лёгкой усмешкой наблюдая за бросившимся к выходу Аликом, за которым потянулись все остальные.
— Юрий! — крикнул из дверей Алик. — А ты-то чего стоишь? Особое приглашение требуется?
— Тот, кто никуда никогда не спешит, — подняв палец вверх, сказал Альстер, — тот никогда никуда не опаздывает. Спешка нужна только при ловле блох, Алик.
Сказав это, Юрий аккуратно сжал пальцами одну из верхних пуговиц своего кардигана, от которой тут же отлетела крышка, обнажив зрачок непроглядной тьмы.
— Мой урок не прошёл даром… — пробормотал Каллум, наблюдая, как из крохотного портала, зажатого в руках Альстера, одна за другой выезжают всё большие и большие портальные двери.
— А ты не забыл свои шпионские корни! — восхищённо присвистнул Понедельник, когда последняя из дюжины матрёшек-дверей опустилась на пол.
— А то, — довольный произведённым эффектом, улыбнулся Юрий. — Всё как в старые добрые времена.
— Нет, — перебила их Джессика, — старые времена кончились. Раз и навсегда. Нам нужно спешить.
— Эйнсли и Эмили будут рады выслушать тебя, — сказал Альстер, делая приглашающий жест рукой.
— Да. Мне нужно многое им сказать.
«Спасение Жизни». Джио-Феритон Квинта, 26 июня 2204 года
Оликс не чувствуют боли. Мы отказались от неё, изменив свои тела давным-давно, в самом начале нашего паломничества к ожидающему нас Богу.
Но когда багор инопланетянки раскроил наш череп, человеческое тело Джио-Феритон испытало яростный всплеск болевых импульсов, с которыми мы ничего не могли поделать. Мы годами настраивались на особенности человеческого мышления, позволяя нашим реакциям подражать настоящему Феритону Кейну, и нам было тяжело отрешиться от вгрызающейся в тело боли.
Следующие сигналы пополнили наш богатый опыт чувственных ощущений. Мы впервые испытали агонию. Мы не можем сказать, что нам это понравилось.
Оставшиеся четыре квинты временно потеряли контроль над функцией конечностей. Мы хотели плакать, но у нас не было слёзных протоков. Мы хотели кричать, но у нас не было голосовых связок. Мы хотели — мы просили — мы молились, чтобы боль прекратилась.
И бог услышал нас.
Терзающая нас боль прекратилась. Наше любимое тело, наш Джио-Феритон умер. Его квантовая сущность исчезла из нашей коллективной квантовой запутанности. Мы сотни раз переживали потерю единственной функции разума, когда заменяли старое тело в пределах квинты, но ещё ни разу утрата не чувствовалась столь болезненно.
Боль затопила наш разум, парализовав мозговую активность. Мы переживали вновь и вновь момент утраты, не в силах выйти из дьявольской петли. В эти моменты мы особенно остро чувствовали различия между нами.
У нас нет механизма, способного помочь выйти из шока. У нас нет эндорфина. Поняв это, мы сообразили, что не можем выйти из шока, потому что остатки сознания Джио-Феритона пытались решить возникшую в нечеловеческом теле проблему человеческими средствами.
Осознав это, мы сумели погасить колебания, постепенно восстановив равновесие. Мы обратились к сознанию Джио-Феритона, с любовью напоминая ему о том, что оно принадлежит Оликс. Мы переместили его в новое тело, чтобы снова стать полной квинтой. Так мы справились с потерями, которые только что понесли.
Наш разум снова полон и един. Ничего не пропало. Ничего не произошло. Нам не о чем сожалеть.
Пережитое сделало нас богаче и умнее. Мы поняли, что нам нужно избегать слияния с чужим разумом, потому что это умаляет нашу чистоту. Мы больше не будем браться за такую задачу.
В том числе и потому, что в этом больше нет необходимости.
Словно в подтверждение наших мыслей, к нам обратился единый разум «Спасения Жизни», привлечённый хаотическим всплеском наших-человеческих эмоций.
«Расскажи о происшествии», — просила великая сущность.
«Мы волновались из-за внепланового сокращения, — ответило я. — Наше любимое тело, наш Джио-Феритон был убит».
«Как?»
«Человек из нашей группы, Джессика Май, вставила багор в голову Джио-Феритону, что сразу привело к разрыву нашей связи с нами».
«Почему?»
«Ну, мы наверное, сказали что-то не то… и она поняла, что Феритон — это Оликс. Скорее всего, она знала, что в четвёртой биокамере нет никаких святых реликвий…»
«Откуда человек Джессика могла это знать?»
«Мы думаем, что она неанка».
«Опять они», — неодобрительно заявило «Спасение Жизни».
«Это не всё, — с сожалением добавили мы. — Аномальный человек Люциус тоже оказался неанцом. Это он испортил единое сознание транспортного корабля и выбил его из червоточины».
«Значит, люди теперь знают нашу цель».
«Скорее да, чем нет… — начало было юлить я, но опомнившись, отринуло эти человеческие уловки. — Да, определённо да».
«Хорошо, — заметив мои метания, сообщило «Спасение Жизни». — Мы не можем потерять человечество из-за саботажа неанцев. Люди живые и красивые. Бог в конце времён будет любить их. Он будет благодарен нам за то, что мы приведём человечество к нему».