— Как дела, шеф? — Заметив взгляд Каллума, Райна одарила его сочувственной улыбкой.
— Спасибо, что живой, — буркнул он. — Лучше скажи, почему у тебя нет похмелья?
— Я моложе, умнее и лучше всех вас знаю, когда пора остановиться, — улыбнулась она.
— Вот ты гадюка, — без злобы проворчал Кэл.
Моши, небритый и мрачный, сидел в маленьком кухонном баре в углу и глотал таблетки, запивая их большой кружкой крепкого чая. Каллум был почти уверен, что на нём та же рубашка, что и вчера.
— Здравствуй, шеф, — прохрипел он, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.
И только для Генри сегодняшнее утро — обычное утро рабочего дня. Просто потому, что он был ответственным взрослым человеком и ухал домой ещё до полуночи, чтобы провести время со своей беременной жёнушкой.
Каллум глянул сквозь стеклянную стену в Центр Кризисных Ситуаций. Работающий там Фитц ухмыльнулся и показал ему насмешливое приветствие из двух пальцев.
Кэл ответил одним.
— Эй. — Он попытался сфокусироваться на новостных потоках, демонстрируемых через настенные экраны. На одном из центральной пары до сих пор красовался цех Гилген, припорошенный за ночь снегом, скрывающим наиболее вопиющие повреждения здания. — Что у нас на повестке дня?
— Лучше ответь на вопрос: почему нас должно это волновать? — спросил Моши, так и не открыв глаз.
— Нет ничего и близко похожего на интересное, — радостно отозвалась Райна. — Никакого неучтённого плутония, — добавила она, хитро щурясь.
Каллум бросил на неё раздражённый взгляд. Он понимал, что рано или поздно Райна всё узнает. Но ей определённо следует вести себя умнее, особенно в их собственном офисе. «Собственная безопасность» не дремлет.
Вошедшая Докал с неодобрением оглядела ютящиеся на креслах человеческие развалины.
— Божечки, боже, ребята. Вы должны быть профессионалами. Нежели нельзя было дождаться выходных?
— К выходным мы спасём мир ещё дважды, — буркнул Моши.
— Нет. Не спасёте. Вы даже ходить не можете! — воскликнула юрист. — Зачем вы вообще на работу припёрлись?
— Предлагаю взглянуть на случившееся с другой стороны, — парировала Райна. — Мы молодцы, всё хорошо, Сопряжение в бурном восторге, а сюда мы пришли почивать на лаврах и дожидаться вестей об огромной премии.
— Есть две другие дежурные команды на смене, — сказал Каллум. — Случись что-то настолько страшное, что потребуются все силы, мы соберёмся и будем работать.
Докал глубоко вздохнула, готовясь к гневной отповеди, но не выдержала и улыбнулась.
— Корпорация Сопряжения действительно благодарна вам, — произнесла она потеплевшим тоном. — И вы заметите нашу благодарность при получении вашей следующей зарплаты.
Помещение наполнили вялые, нестройные крики радости. Только Генри выглядел по-настоящему довольным. И не без причины: не так давно он рассказывал Каллуму ужасные истории о том, во сколько ему обошлась покупка детских вещей.
— Кэл, на одну секундочку, — сказала Докал.
— Ну что ещё? — буркнул он, выходя вслед за юристом из дежурки.
— Ну у тебя и видок… — Она внимательно оглядела его с головы до пят. — Краше в гроб кладут.
— Не преувеличивай, всего лишь небольшое похмелье. Имею право, если что.
— Да, просто, в отличие от своей команды, ты не вчерашний студент.
— Чёрт побери, Докал! Вот только ты не начинай…
— По крайней мере, у тебя сегодня нормальные волосы. — Она проверила его одежду, разочарованно вздохнув. — Пойдём, кое-кто хочет с тобой увидеться.
— Кто? — спросил Каллум.
— Увидишь. Но позволю себе намекнуть, что бонус, который мы приготовили, будет отражать искреннюю признательность компании за ваш вчерашний подвиг. Трансляцию из оперативного центра смотрели очень высокопоставленные люди.
— Могла бы и предупредить, — возмутился Кэл.
— Это только помешало бы тебе.
— Верно, — не мог не признать он.
Пройдя через четыре двери порталов внутренней сети Сопряжения, Кэл оказался на огромной строительной площадке. Он узнал Лондонский полуостров Гринвич, прежде чем Аполлон обновил данные о местоположении на его очках. Старые здания снесли два года назад, чтобы освободить место для титанической стройки. Каллум оказался на уровне десяти метров ниже уровня земли — в круглом котловане с металлическими подпорными стенами и полом из застывшей грязи.
Вокруг него с рёвом перемещались огромные строительные машины, при этом некоторые из них даже управлялись вручную — Кэл видел сидевших в высоких кабинах водителей с джойстиками для управления техникой в руках. В холодном утреннем свете это казалось фрагментом постапокалиптического мира, оккупированного механическими динозаврами в стиле стимпанк.
— Он здесь, — сказала Докал, поспешив куда-то вперёд прямо по грязи.
Каллум последовал за ней, ехидно подметив, что впервые видит, как Докал потеряла равновесие, подвернув высокий каблук. Следуя за ней, он вышел к группе одетых в дорогие костюмы шишек, которые смотрелись в эпицентре стройки ещё более неуместно, чем юрист на каблуках.
Затем Кэл увидел, кто стоял в центре их группки.
— Могла бы и предупредить, — второй раз за день возмутился Каллум.
— Ась? Герой, способный спасти мир до обеда два раза, кажется, напуган?
— Ну ты и язва, Докал!
— Помни, что когда ты слишком широко улыбаешься, ты выглядишь нелепо — будто позируешь на фото. Но и быть мрачным тоже не вариант — так что постарайся выглядеть и вести себя естественно. Не забывая, при этом о субординации, естественно.
— Всегда. — Каллум выпятил грудь колесом.
Преторианская гвардия адвокатов, бухгалтеров, архитекторов и прочих особо важных шишек расступилась при их подходе, образовав коридор, в конце которого стоял с любопытством глядящий на него Эйнсли Балдунио Зангари собственной персоной.
Увидев гостей, Кэл приподнял уголки губ в радушном приветствии.
— Каллум! — Его голос звучал как карканье ворона, когда он протянул руку для рукопожатия. Выглядел Зангари точно так же, как в новостях.
— Приятно познакомиться, сынок, — сказал Эйнсли, энергично тряся его руку. — Коллеги, это Каллум, который вчера спас наши коллективные задницы.
Окружающие Зангари овощи, увидев реакцию патрона, как по команде натянули на лица радостные улыбки.
— Сфотографируйте нас здесь ради истории.
Приспешники засуетились, выстраиваясь согласно табели о рангах. Один из них, в чуть-чуть более дешёвом костюме, выбежал перед толпой, судорожно поправляя очки с камерой.
— Улыбаемся и машем! — проорала Докал команду. — СЫ-Ы-Ы-ЫР!
— Для меня большая честь с вами познакомиться, сэр, — сказал Каллум, не без труда подавив желание рассмеяться.
— А ты славный парень. — Улыбка Эйнсли стала ещё шире, когда он дружелюбно похлопал Кэла по плечу.
Зангари был шестьдесят один год, но он все ещё выглядел крепким как скала, чему немало способствовала густая копна чёрных с проседью, как у чёрно-бурой лисицы, волос и внушительных размеров туша, угадывающаяся под дорогим костюмом, специально скроенным, чтобы замаскировать объём. Кэл не мог сказать, чего в его собеседнике больше — мышц или жира. В этом случае возможны оба варианта.
Если добавить к вышесказанному ауру могущества, которую, по выражению журналистов, излучал Эйнсли, являясь самым богатым человеком из всех живущих и живших, то можно приблизиться к пониманию, какое впечатление оказывал «большой босс» на неподготовленного человека.
— Дайте нам минутку, — сказал Зангари.
Окружающие разошлись быстрее, чем тает упавший на лаву ледяной куб.
— Ты неплохо постарался вчера, Каллум. Я это ценю.
— Я просто выполняю свою работу, сэр, — отбарабанил ответ Кэл, сияя искусственной улыбкой.
— Блядь, — пробормотал Эйнсли, выходя из образа весёлого патриарха, — ты что, тоже подобострастный болванчик?
Каллум на мгновение глянул на толпящихся в отдалении приспешников, в число которых входила Докал: они стояли плотной группой, прилагая максимум усилий, чтоб не смотреть в их сторону.
— Я серьёзно. Мне нравится моя работа. Я рад, что спас Швецию от ядерной катастрофы… ну, я и моя команда. Не думаю, что вы знаете, каково это. Но это моя жизнь, и она мне нравится, чёрт побери.
— А я уверен, что ты и понятия не имеешь, как сильно я тебе завидую, — улыбнулся Эйнсли. — Думаешь, мне нравится жить в окружении прихлебателей, способных только поддакивать в ответ на любой вопрос? — Его рука махнула в сторону замерших в ожидании спутников. — Но это моя жизнь. Не волнуйся, я не собираюсь перейти под твоё начало, чтоб ездить по вызовам. Одна моя страховка, уверен, опустошила бы ваш бюджет.
— Каждому своё, босс.
— Всё верно. А теперь серьёзно — спасибо за вчерашнюю работу. Чёртовы британцы, вы можете в это поверить? Только они способны раздобыть плутоний через сто лет после прекращения его продажи!
— Ну… Они сделали это для обеспечения национальной безопасности.
— Ха! Меньше слушай этого чёртового Джонсона. И пересчитывай пальцы, если этот лис пожимал тебе руку. Нации исчезают. Мы, в Сопряжении, работаем над этим — делаем всех соседями. Мы больше не устраиваем гонки, соревнуясь, кто больше убьёт. Мы соревнуемся, кто быстрее достигнет звёзд. Кэл, ты собираешься эмигрировать, когда наши космические корабли наконец-то найдут похожую на Землю чужую планету?
— Я об этом не думал. Зависит от того, сколько времени займёт её терраформирование.
— Да, это важно. Знаешь, я только что вернулся из Австралии, буквально вчера. Ледопад был впечатляющим, даже по моим меркам.
— Ледопад? — Каллум надеялся, что сейчас он не выглядит слишком большим невеждой. Он смутно помнил, что видел что-то о ледопаде в новостях на экране паба прошлой ночью, когда отходчивые СМИ наконец-то перестали крутить ролики из Гилгена.
Услужливый Аполлон тут же подбросил дровишек, показав выжимки из брифинга Сопряжения для СМИ. Из них было видно, что речь идёт об одном из любимых проектов Зангари — превращение центральной австралийской пустыни в цветущий сад.