— Но я не хочу этого! — закричала она. — Я хочу жизнь! Свою собственную жизнь и чтоб никто не вмешивался в неё! Я хочу жить в культуре, где люди уважают друг друга, где у нас есть свобода самим ставить себе цели и самим добиваться их реализации! Я хочу быть свободной!
— А кто не хочет?! — зло выкрикнул Дженнер. — Все хотят! Вот только когда мы получили свободу, первый раз в человеческой истории, нас нашёл враг. Теперь всё, что нам осталось, — удирать, спасая человечество.
Проскользнуть между звёздами, найти транзитный мир на несколько сотен лет, где мы можем немного отдышаться, перед тем как снова бежать.
Я тоже хочу жить без страха. Я хочу свой дом, куда я могу прийти и спокойно жить. Но в этой проклятой галактике нет места для меня. Нет места ни для кого. Добро пожаловать в мой клуб. У нас нет выбора — мы обречены. И ты, как и я, или присоединишься к пяти святым и будешь сражаться, или мы все умрём.
Моя роль в этом сражении настолько мала и банальна, что никто и не вспомнит обо мне через несколько лет. В отличие от тебя и мальчишек. Вы объединитесь с другими и вы победите. Вы очистите от врага галактику. И у людей снова будет дом.
* * *
Три дня спустя ученики старшего поколения клана наконец-то покинули общежитие в центре главного кампусного комплекса. К тому времени службы обеспечения клана выстроили полумесяц из аккуратных маленьких бунгало, очистив заросшую растительностью площадку в стороне от учебных корпусов.
Выстроенные домики имели одинаковую базовую планировку из пяти комнат и большой спальни под изогнутой крышей с широкими стеклянными дверями, открывающимися на террасу в тени пальм и виноградных лоз. В центре образованного домами полумесяца находился учебный корпус с закрытым и открытым бассейнами и спортивными залами. Была столовая, для тех, кто предпочитает питаться в компании приятелей, а также — лекционные залы, мастерские учебной практики, студии дизайна и яйцеобразные модули виртуальной реальности для симуляции боёв.
Ещё там были порталы в различные места для боевых учений с живым оружием и на спутники для тренировок в условиях нулевой гравитации.
Сразу после завтрака в день исхода мунки и грузовые лентяйки увезли вещи учеников из общежития старшей группы в их новые дома. В оставленные ими помещения тут же бросились ученики следующей по старшинству группы, крича и ссорясь во время распределения кроватей.
Собрав вещи, Деллиан с трудом поборол желание выбросить коробку в мусор: после курортного острова и последовавшего за ним испытания на пустынной горе он чувствовал себя несоизмеримо старше и мудрее этого барахла. Но сдержался — ведь в коробках были не просто реликвии детства, но и связанные с ними воспоминания.
Были одеяла, которые любили мунки, книги и старые рисунки, взгляд на которые мог заставить звучать несколько сентиментальных струн глубоко внутри его души…
Костеря себя за наивность и мягкотелость, Деллиан всё же аккуратно поставил коробку с сувенирами в багажник лентяйки и пообещал себе, что выбросит всё это в мусоропровод при первой генеральной уборке. Потом он узнал, что большая часть его одноклассников поступила точно так же.
Подойдя к дому, Деллиан в смятении протянул руку к сенсору. Дверь открылась, и он переступил через порог. «Всё так пусто, — подумал он с тревогой. — И это всё пространство моё?»
Поёжившись, он огляделся. Стены были со вкусом окрашены в серые, красные и золотые цвета. Деревянные полы в каждой комнате были выполнены из тёмного полированного дерева с расставленной по углам простой мебелью.
Комнаты словно ждали, чтобы он изменил их, сделав из безликих своими собственными. И это немного пугало. Деллиан понятия не имел, чего именно он хочет — но только не такого пустого пространства.
Его когорта, словно отдельные от тела руки, столпилась вокруг него. Деллиан освободил их, пошевелив пальцами в воздухе — восторженные мунки бросились врассыпную, радостно повизгивая от свободы, которую он только что даровал. Через несколько секунд они обнаружили предназначенное им логово, расположенное напротив хозяйской спальни, с мягкими полками, и разразились серией счастливых скрипов и стонов — в отличие от Деллиана, им сразу понравился их новый дом.
Деллиан, всё ещё находящийся в смятении, уставился на доставленные лентяйкой ящики и роботов-сборщиков, терпеливо ожидающих его инструкций, и в замешательстве почесал голову.
Что-то нужно было делать. Но что?
— Я войду? — раздался за спиной девичий голос.
Он моментально обернулся, увидев Йиреллу стоящей в открытой двери. Её голова лишь самую малость не дотягивалась до дверной притолоки.
— Хэй! — не помня себя от радости, воскликнул Деллиан. — Конечно заходи. Добро пожаловать в моё скромное жилище! Святые святы! Я в первый раз такое говорю!
— Я знаю, — улыбнулась Йирелла, входя и оглядываясь по сторонам.
Деллиан с удовлетворением заметил на лице подруги следы растерянности, такой же глубокой, как и у него.
— И что дальше? — улыбаясь, спросил он. — Что мы будем делать?
— Понятия не имею, — вздохнула она. — Конечно, я могу посмотреть в старых записях, как подобные проблемы решали наши предки — насколько я знаю, они обладали гораздо большей фантазией, чем мы, особенно в деле дизайна помещений. Это может дать нам некоторые идеи…
— Звучит неплохо, — сказал нейтральным тоном Деллиан. Не об этом ему хотелось говорить, не об этом!
— Все эти дома можно без труда трансформировать по желанию жильца, — продолжила Йирелла. — Они могут воспроизвести практически любую мебель, которую только можно вообразить, при помощи встроенной системы сборки. Я уже реализовала парочку собственных идей.
— Как давно ты здесь? — спросил он, вспомнив, что не видел её среди толпы спешно покидающих общежитие одногруппников.
— Несколько дней. Моё бунгало по соседству.
— Серьёзно? Вот так совпадение!
— Совпадение? Не думаю, — улыбнулась она.
— В смысле? А как тогда так получилось? — удивлённо спросил Деллиан.
— Я это сделала, дурачок. Девушки предусмотрительней парней.
— А я думал, что у нас равноправие.
— Даже не начинай! — неожиданно зло сказала Йирелла. — Мы такие же бесправные, как и парни.
— Извини, — промямлил он. Его хорошее настроение угасло задутой свечкой.
— Забей. Это не наша вина, так что давай просто получать удовольствие от того, что с нами делают.
— А что, у тебя есть предложения на этот счёт?
— Ну, не знаю. — Она потянулась в дверном проёме. — А что говорит доктор?
— Доктор говорит, что я нормально восстанавливаюсь. С меня уже все пластыри сняли.
— Деллиан, тебя чуть не съела пума. Будь серьёзнее.
— Вообще-то, детка, мертва пума, а не я. Мы, люди, победили. Это единственное, что имеет значение.
— Да, полагаю, что так, — кивнула Йирелла, подходя и опуская руки ему на плечи.
В её присутствии Деллиан впервые почувствовал странную обиду за меньший, чем у девушки, рост. Ему не нравилось задирать голову, чтобы посмотреть в её прекрасные тёмные глаза.
Она нежно погладила его по руке — как раз там, где когти морока разорвали его кожу, и тихо сказала:
— Сними рубашку, я хочу увидеть.
Деллиан расстегнул пуговицы и выскользнул из рубашки. Он понятия не имел, почему, но, стоя перед ней с голой грудью, почувствовал себя странно уязвимым.
Его когорта вглядывалась из-за дверей своего логова. Он повернул руку ладонью наружу, выгнав их. Кончик пальца Йиреллы прошёлся по полоске бледной кожи — на том месте, где раньше располагался медицинский пластырь.
— Нет веснушек, — с грустью произнесла она.
— Вернутся, куда денутся, — отмахнулся Деллиан, но потом замер. — Веснушки… То есть это был не сон? Ты действительно приходила ко мне в палату?!
— Да, это была я.
— А я гадал, — вздохнул он. — Те успокоительные, которыми они меня пичкали, очень действенные, знаешь ли.
— Это было на самом деле, — улыбнулась Йирелла. — Наш разговор — вторая всамделишная вещь в той истории.
— Вторая? — удивился Деллиан. — А какая тогда первая?
Она улыбнулась и наклонила голову вперёд, чтобы их носы коснулись. Пряди её жёстких волос щекотали его щёки.
— Пума, — сказала она.
— И верно! — улыбнулся он. — Святые! Как она меня напугала!
— Не думаю, что сильно, — произнесла Йирелла дрогнувшим голосом. — Ты нашёл в себе храбрость, чтобы встать перед пумой и защитить меня.
Пальцы гладили мышцы его груди. Деллиан не мог поверить, как такое нежное прикосновение могло вызвать такую бурю чувств.
— Я должен был, — признался он. — Не мог допустить, чтобы тебе было больно. Только не тебе.
— Второй раз ты меня спасаешь. Думаешь, я забыла?
— Матч на арене против команды Ансару! Ты помнишь! Сколько нам тогда было лет? Тринадцать?
— Двенадцать.
— Святые святы! Какие же мы с тобой старые!
Хихикнув, Йирелла поцеловала его в губы.
— Где тут у тебя спальня? — спросила она.
* * *
«У вас что, всё так серьёзно?» — было самым распространенным замечанием среди их одногруппников следующую пару недель.
А ведь они вовсе не были особенно близки. По крайней мере, на людях — не бродили взявшись за руки и не целовались каждую свободную минуту, как Ореллт с Малло и ещё несколько других парней. Они просто проводили каждую ночь вместе, расставаясь только на время завтрака, который проводили в компании своих друзей и подруг — было сложно изменить сложившиеся привычки. Но они старались — всё чаще и чаще завтракали и обедали в уединении бунгало.
Благо, график занятий позволял — на время проведения телесных модификаций боевая подготовка была сведена к минимуму. Никто не удивился, когда Джанк вызвался быть первым.
— Как я всё это ненавижу! — крикнула Йирелла на третий вечер их совместной жизни.
Они только закончили ужинать и вышли на улицу, чтобы посидеть на террасе, наблюдая, как солнце плавно скрывается за горизонтом. Бунгало тихо играло музыку, записанную на Земле тысячи лет назад — Йирелле нравилось ковыряться в старых музыкальных записях.