— Так… это… — вмешался Саловиц. — Мы же не уверены на все сто, что дробовик рядом с телом Лекси евонный. Может, он отобрал его у одного из людей Грогана?
— Ну… не знаю, — протянул Понедельник. Версия инспектора не показалась ему обоснованной. Даже самые тупые бандиты настраивали оружие так, чтобы оно стреляло только в их руках.
На плане тем временем появлялись новые подробности: у Перегрина Лекси и Отто Самуле на ботинках был песок, соответствующий пляжу острова Мальдивы, тогда как у Лиши Хан и Дуэйна Нордона на подошвах найдены следы воды, свидетельствующие о том, что они проникли в портальный дом через западный балкон комнаты с видом на Центральный парк.
Явно довольный согласованностью данных, Саловиц стоял, положив руки на бёдра и наблюдая, как схема наполняется данными, пока Роуэн выдавала всё новые и новые результаты. Согласно этим данным, все смерти произошли в течение пяти минут друг от друга, примерно в одиннадцать часов ночи.
— Вы отобразили на схеме все тела?
— Все, кроме Кушика Флавиу — того, из гостевой спальни, — произнесла Роуэн. — Полагаю, он занимался тем, что взламывал домовую безопасную сеть.
— А этот холоп из чьих будет? — поинтересовался Алик.
— Из Бошбурговых, — сказал Битцк, добавив на схему новые данные. — Следы его ДНК размазаны по стеклу, через которое они вошли в комнату из Центрального парка.
— А шо, про беглеца уже все забыли? — возмутился Саловиц. — Один хрен из банды Рейнера удрать сумел. Давай, добавляй его в список, — добавил он, повернувшись к Битцку. — Комиссарша велела всех считать.
Впрочем, Алик уже не слушал перепалки: получив полицейские дела опознанных бандитов от Кристьянссона, он погрузился в изучение их коротких, но бурных биографий. Закончив, оглядел присутствующих, которые, за время пока он просматривал документы, успели вооружиться пончиками и чашками с кофе.
— …голова прямо оторвата, на одной коже висит, — махая руками, эмоционально вовлечённый Саловиц рассказывал Битцку состояние тела мистера Дробовика. — Сильно он кого-то выбесил, точно!
— Не уверен, что за этим кроются какие-то личные чувства, — осторожно возразил Битцк. — Две банды оказались в западне. Бандиты понимали, что могут выжить только уничтожив противника. Это была битва не на жизнь, а на смерть.
— А разойтись, что, кто-то им мешал? — задумчиво сказал Саловиц. — «Добрый вечер, мистер Дробовик. Как сам? Как самка, как пацан?» — передразнил он бандитов, пародируя южный акцент. — «Спасибки, хорошо! А как ваше ничего, мистер Вскрытый? Передайте привет шефу!»
— Саловиц дело говорит, — произнёс Алик. — Обычной искры, чтоб такое пламя разгорелось, недостаточно. Тут что-то большее кроется. У вас есть информация о том, какая кошка пробежала между бандами?
Оба детектива молча развели руками.
— Предлагаю обзвонить информаторов. Понятно, что ничего о бойне они не скажут, — слухи ещё не успели распространиться — но про отношения между бандами, уверен, информацию дадут.
— Слышал, что Алик сказал? — Саловиц повернулся к Битцку. — Иди и выполняй.
— Мне что, в одну будку всех обзванивать? — возмутился Битцк, повернувшись к коллеге. — Давай-ка тоже подключайся.
— Я не могу, — развёл руками детектив. — Я туточки нужен. Я следствие веду.
Алик снова отвернулся от спорщиков — в поле его зрения всплыло сообщение о том, что искины ФБР получили доступ к личному электронному архиву Крависа и Роуз. В их ежедневниках была та же запись за предыдущий день: пикник на Палм-Бич с Найлом и Белвиной Каното на их яхте.
«Открыт доступ к архиву. Есть информация по вчерашнему дню», — написал Алик, расшаривая для следственной бригады доступ к дневникам.
Сам он уже вызывал Найла Каното.
Его коммуникатор, чего и следовало ожидать, находился в режиме «Не беспокоить» — полномочий Понедельника было достаточно, чтобы этот режим отключить. После пары минут вызова Найл наконец-то ответил, включив только звуковой канал.
— Аллё? Кто звонит? — раздался заспанный голос.
— Здравствуйте, это Найл Каното?
— Кто звонит? — продолжил настаивать Найл.
— Специальный агент ФБР Алик Понедельник. Вы можете ознакомиться с моими полномочиями, если ознакомитесь с сопровождающим звонок заверенным сертификатом.
— Вижу, — послышался после секундного молчания голос, — ты из ФБР. Какого чёрта ты хочешь? Ты знаешь сколько время?
— Я занимаюсь поисками Крависа Лоренцо и его семьи. Они сейчас у вас?
— Что случилось? Где Крав?
— Это я и хочу узнать. Ответь на вопрос: где сейчас Кравис?
— Дома должен быть…
— Он оставил сообщение, что находится у вас.
— Должен был находиться, понял? Мы собирались провести выходные вместе, обе семьи. Но были вынуждены всё отменить, ясно?
— Не ясно. Меня с вами не было. Скажите, почему визит был отменён?
— Из-за злоебучей яхты — «Морской Звезды III». Сервисная команда, что следит за яхтой, отзвонилась вчера утром — при диагностике двигателя, мол, была найдена неисправность. Им придётся вытаскивать старушку из воды, чтобы починить. Понятно, что нам пришлось отменять поездку. Расстроились все, конечно. Бел и Роуз планировали это путешествие несколько месяцев.
— И вы сообщили об этом Кравису?
— Естественно. Он тоже был разочарован! Наши дети дружат, понимаешь? Это было бы большое семейное событие.
— Ты разговаривал с ним лично? Или отправил сообщение?
— Конечно лично! — возмутился Найл. — Он ещё был в офисе, сидел за рабочим столом.
— Он сказал, куда собирается отправиться вместо отдыха на яхте?
— Нет, не сказал. Что именно с ним случилось?
— Мы не можем с ним связаться! Он сказал, какие у него планы на выходные?
— Нет. Он был взбешён из-за того, что ему придётся провести выходные дома. Я, кстати, тоже. Так что именно случилось?
— Мы не знаем. Ведётся расследование.
— Господи Иисусе! Крав в порядке?
Алик тяжело вздохнул. Нелепо ожидать от разбуженного ни свет ни заря человека логичного мышления.
— Мне нужно название компании, которая занимается обслуживанием вашей яхты. Пожалуйста, перешлите мне их контакты. И если кто-то из семьи Лоренцо выйдет с вами на связь, вы должны немедленно сообщить мне об этом. Это важно!
— Конечно, я сделаю это, — пробормотал Найл. — Но скажи мне, что случилось с Кравом и его семьёй?
— Мы. Пока. Не. Знаем, — холодно повторил Понедельник, завершая разговор.
После чего составил запрос для искина полицейского участка на предмет проверки звонков и перемещения Найла Каното для обнаружения аномальной активности. Затем, подумав, расширил область проверки и на его семью. Вдобавок к этому он отдал указание отслеживать их разговоры и переписку — если Кравис попытается связаться со своим приятелем по яхтингу, искин полицейского участка оповестит следственную команду.
— Запрос санкционирую, — сказал Саловиц, отсалютовав жетоном камере, следящей за участком. — Алику Понедельнику разрешён доступ на просмотр и запись оперативных данных.
«Поступили новые данные». — В его линзах всплыло оповещение от полицейского Искина. — «По поступившим от Корпорации Сопряжения данным, семья Лоренцо вошла в портал 16Х в Деревне в девять семнадцать вечера и через три минуты вышла в западном центре Центрального парка рядом с их кварталом. Это последнее зарегистрированное использование порталов семьёй Лоренцо».
— Видео выводи, — произнёс Алик.
Большой настенный экран переключился с новостного канала на трансляцию видео из журнала видеонаблюдения Центрального парка Западной архалогии. Собравшиеся в кабинете полицейские наблюдали, как семья Лоренцо вышла из петлевого портала. Увиденная ими сцена была исключительна в своей банальности — Понедельнику на секунду показалось, что он смотрит рекламный ролик, а не оперативное видео.
Мама — красивая, молодая, улыбающаяся; папа — старше и размереннее; дети с улыбками и смехом носятся вокруг них, задирая друг друга. Семья просто излучала радость жизни, попутно демонстрируя идеальный с художественной точки зрения подбор одежды и дорогостоящую стоматологию. Алик включил опознание лиц — через долю секунды над головами запечатлённых на видео людей появились данные, полученные от национального агентства по учёту гражданства.
Да, это были они.
Саловиц переключил потоки. На следующей видеозаписи было видно, как семья Лоренцо покинула портальный узел и прошла двадцать пять метров по тротуару, пока не свернула ко входу в свой подъезд.
Понедельник прочитал вшитую в метаданные метку времени: девять двадцать один.
— На етом пока усё, — сказал Саловиц.
— Инспектор, пусть искин участка проанализирует запись до конца дня, — сказал Алик. — Нужно узнать, не выходили ли они из дома через этот выход. Ну и найти тех, кто входил.
— Ясно, — вздохнул Саловиц.
За те несколько минут, пока искин обрабатывал запрос, Понедельник позвонил в офис Бюро в Палм-Бич, в то время как его электронный ассистент вошёл в сеть сервисной компании, нанятую Найлом Каното для обслуживания яхты. Закончив разговор и оглядев скопированный ассистентом файл «Морской Звезды III», выглядевшей для неопытного взгляда словно детёныш лайнера «Небесный змей», Алик довольно хмыкнул.
Из файла следовало, что вчера утром один из инженеров сервисной компании, проводя финальную проверку яхты на мореходные качества, обнаружил, запустив диагностику яхты, серьёзнейшую проблему с двигателем — какие-то посторонние частицы загрязняющих веществ в системе передач.
По его словам, при запуске двигателя существовал высокий риск того, что механическая часть двигателя будет разрушена. Сервисная компания направила Найлу Каното оповещение, сообщив, что коробку нужно разобрать и почистить.
Инженера, проводившего диагностику, звали Али Ренци. Запрос к его смартфону показал, что он сейчас находится в центре Майами. После звонка Алика три агента из офиса центрального отделения Бюро по Майами были направлены, чтобы задержать его.