явление нежности. Феррагус повернулся к проверяющему, на чьё служебное положение указывал зелёный пояс.
- Что за неприятности? – требовательно спросил Феррагус.
Проверяющий - feitor - был официальным лицом, назначенным правительством Хунты в каждом городе для обеспечения снабжения португальской армии. В Коимбре эту обязанность исполнял Рафаэль Пирес, который, едва завидев Феррагуса, сорвал шляпу и, казалось, собирался пасть перед ним на одно колено.
- Сеньор Пирес! – довольно вежливо приветствовал его Феррагус. – Ваша супруга и семья в порядке?
- Слава Богу, сеньор.
- Они все еще здесь? Вы не послали их на юг?
- Вчера они уехали. У меня сестра в Бемпосто.
Бемпосто располагался по пути к Лиссабону, но этот маленький городишко французы могли обойти стороной на пути к столице.
- Вам повезло. Им не придётся голодать на улицах Лиссабона. Так что привело вас сюда?
Пирес, волнуясь, стиснул свою шляпу.
- У меня приказ, сеньор.
- Приказ?
Пирес махнул шляпой в сторону сложенных в кучи мешков:
- Это всё нужно уничтожить, сеньор. Всё это.
- Кто это говорит?
- Капитан-майор.
- И вы подчиняетесь ему?
- Мне это приказано, сеньор.
Капитан-майор был военным комендантом Коимбры и окрестностей, отвечавшим за пополнение и обучение ополченцев, которые в случае наступления французов должны были оказать поддержку армии, а кроме того, следил за претворением в жизнь декретов правительства.
- И что же вы сделаете? Съедите всё это? – спросил Феррагус.
- Капитан-майор посылает сюда людей, – смущённо пробормотал Пирес.
- Сюда? – в голосе Феррагуса послышались опасные нотки.
- Они видели мои записи, сеньор, – вздохнул Пирес. – они знают, что вы покупали продукты. Как им не знать? Вы потратили много денег, сеньор. Мне приказано найти продукты.
- И?
- И уничтожить. – Пирес развёл руками, показывая, что он бессилен что-либо изменить. - Англичане настаивают.
- Англичане! Os ingleses por mar! – прорычал в бешенстве Феррагус, но заставил себя успокоиться, потому что не англичане были сейчас его головной болью, а проверяющий. – Говорите, капитан-майор забрал ваши записи?
- Точно так.
- Но где хранятся продукты, он не знает?
- Нет, только сколько и кому всё это принадлежит.
- Итак, ему известно моё имя и список моих складов?
- Не полный список, сеньор, – Пирес покосился на стеллажи с продуктами, удивляясь, зачем Феррагусу столько потребовалось. – Он просто знает, что вы храните продукты, и я должен пообещать их уничтожить.
- Так пообещайте, – беззаботно посоветовал Феррагус.
- Он пошлёт людей, чтобы удостовериться. Я должен показать им.
- Скажите, что вы не знаете, где склады.
- Я должен найти их за день, сеньор, отыскать каждый склад в городе! – беспомощно развёл руками Пирес. – Я пришёл, чтобы предупредить вас.
- Я плачу вам, Пирес, чтобы вы не забрали мои продукты по грабительским ценам на прокорм армии. А теперь вы приведёте людей, чтобы все это уничтожить?
- Может быть, вы перевезёте всё это? – предложил Пирес.
- Перевезёте? – заорал Феррагус. – Как, ради всего святого, я это сделаю? Мне понадобится сто человек и двадцать фургонов!
Пирес только вздохнул. Феррагус вперил в него тяжёлый взгляд.
- Вы пришли, чтобы предупредить меня, что донесёте на меня солдатам, – глухо сказал он. – И вы хотите, чтобы я не держал на вас зла?
- Они настаивают, сеньор, они настаивают! – умоляюще забормотал Пирес. – И если не наши войска, то британцы…
- Os ingleses por mar! – рявкнул Феррагус и ударил кулаком в лицо проверяющему.
Быстрый и невероятно сильный удар отбросил Пиреса назад, из ноздрей сломанного носа потекла кровь. Другой рукой Феррагус дал ему под дых. Повреждённая рука отозвалась острой болью, но Феррагус стерпел её, потому что так было нужно. Если не сможешь терпеть боль, не сможешь драться. Прислонив Пиреса к складской стене, он принялся систематически наносить ему короткие, но очень сильные – словно молотами - удары обоими руками. Кулаки ломали рёбра и скулы; кровь брызгала на рукава, но Феррагус не думал об этом, как и о боли в руке. Ему нравилось это делать, и он удвоил усилия. Громкие визги несчастного стихли, на губах запузырилась розовая пена, потому что кулаки вмяли сломанные рёбра в лёгкие. Чтобы убить человека голыми руками, не задушив, а просто искорёжив его, нужна чудовищная сила.
Пирес больше был не похож на человека. Его тело представляло собой сплошной вспухший кровавый синяк, а лицо - сплошную кровавую маску, глаза закрылись, нос сломан, зубы выбиты, губы рассечены, грудь проломлена, живот измочален, но он всё ещё был жив и даже держался на ногах, прислонясь к стене. Ничего перед собой не видя, он повернул лицо к своему мучителю, и кулак, ударивший его в челюсть, сломал кость с громким хрустом. Пирес зашатался, застонал и, наконец, упал.
- Поднимите его, – приказал Феррагус, снимая сюртук и рубашку.
Двое подручных подхватили Пиреса под руки и придали ему вертикальное положение, и Феррагус приступил к завершающему этапу. Короткими, точными, сильными ударами он бил несчастного сначала в живот, потом в грудь. Голова Пиреса моталась, из окровавленного рта на грудь Феррагуса брызгала кровавая слюна. От удара в голову проверяющий рухнул набок, как кукла-марионетка, у которой перерезали верёвочки. В его горле клокотала кровь. Феррагус пнул его ещё раз и отстранился.
- Распороть ему живот и бросить в подвал.
- Распороть живот? – переспросил один из подручных, решив, что ослышался.
- Пусть работу закончат крысы, – заявил Феррагус. – И чем скорее они им займутся, тем скорее он сдохнет.
Тряпкой, которую подал ему Мигуэль, он вытер кровь с груди и рук, покрытых татуировками. Якоря с цепями обвивали его предплечья, на груди красовались три русалки, а вокруг плеч – змеи. На спине у него был изображён военный корабль с вздымавшимися вверх мачтами и надутыми парусами, и с британским флагом на корме. Он надел рубашку и сюртук, наблюдая, как тело тащат в заднюю часть склада, где был лаз в подвал. В его тьме уже гнил выпотрошенный труп человека, который пытался конфисковать запасы Феррагуса в пользу властей. Теперь к нему присоединится ещё один неудачник.
Феррагус запер склад. Если французы не придут, он продаст всё его содержимое законно и получит прибыль. А если французы придут, выгоды будет гораздо больше. Следующие несколько часов решат исход дела. Он перекрестился и пошёл в таверну. Ему всегда хотелось выпить после убийства.
Никто не прибыл из батальона, чтобы передать Шарпу какие-нибудь распоряжения, и это было ему только на руку. Он контролировал скалистый отрог, где, по его прикидкам, около сотни французских пехотинцев не смели поднять голов из-за меткого огня его стрелков. Жаль, что у него было немного людей, а то он выкурил бы вольтижёров из их норы, потому что захваченная ими позиция могла бы послужить для французов приглашением ещё раз попытаться захватить высоту, атакуя силами нескольких батальонов вдоль отрога. Это было вполне вероятное развитие событий в то время, когда французы атаковали северную дорогу. Шарп слегка прошёлся вдоль отрога, присел и достал свою подзорную трубу. Обнадёженные его маневрами французы начали палить по нему, но Шарп не обращал внимания, потому что расстояние для прицельного выстрела из мушкета было далековато. Он наблюдал за тем, как по петляющей по склону северной дороги поднимаются две большие французские колонны – они была уже на полпути к вершине – и несколько позади, следовала ещё одна, меньшая колонна. На фоне освещённых солнцем склонов колонны выглядели огромными тёмными пятнами. Британских и португальских войск не было видно, кроме группы всадников возле возвышающейся у самой вершины каменной ветряной мельницы. Привычные глазу вращающиеся лопасти демонтировали, как и любые другие механизмы в Центральной Португалии, перед французским наступлением. С гребня холма ударили британские и португальские пушки, застилая всё вокруг грязно-белым пороховым дымом.
- Сэр! Мистер Шарп! Сэр! – позвал его Патрик Харпер.
Шарп сложил трубу и вернулся к роте узнать, что случилось. Две роты cazadores в коричневых мундирах направлялись к отрогу, и Шарп предположил, что им приказали выбить оттуда вольтижёров. Чтобы поддержать их, на новые позиции передвигали две девятифунтовые пушки, но вряд ли они могли бы серьёзно повлиять на исход поединка. Сazadores, как считалось, по боевым качествам не уступали вольтижёрам, но у французов было укрытие, и если они решат держать позицию, бой выйдет весьма неприятный.
- Не хотелось, чтобы вы оказались на пути этих пушечек, когда они начнут палить, – пояснил Харпер, указывая на девятифунтовики.
- Очень мило с вашей стороны, Пат.
- Если вы умрёте, сэр, командовать будет Слингсби, – серьёзно заметил Харпер.
- Вам этого не хотелось бы? – спросил Шарп.
- Я из Донегола, сэр, и вынесу все невзгоды, ниспосланные мне Господом.
- Он ниспослал вам меня, Пат.
- Пути Господни неисповедимы, – вставил Харрис.
Сazadores остановились в полусотне шагов позади Шарпа. Не обращая на них внимания, он ещё раз спросил стрелков, кто видел Додда. Мистер Илифф, который только сейчас услышал, что Додда разыскивают, волнуясь, сказал:
- Он убежал, сэр.
- Когда?
- Когда нас почти отрезали, сэр. Он убежал вниз по склону; зигзагом, как заяц.
Так думал и Картер, который работал с Доддом в паре. Их едва не окружили вольтижёры, и Додд выбрал более лёгкий путь под гору. Картеру повезло добраться до своих, как он утверждал, благодаря тому, что пуля, попавшая в ранец, придала ему скорости. Шарп надеялся, что позже Додд вернется. Он был деревенским парнем, следопытом, значит, сумеет скрыться от французов и найдёт безопасную дорогу на вершину где-нибудь южнее. В любом случае, Шарп ничего не мог для него сделать.
- Так мы собираемся помочь португальским парням? – спросил Харпер.