Он ехал в течение трёх часов и уже после полудня свернул на восток и поднялся на вершину холма, с которого открывался хороший обзор. Португальская милиция, охранявшая дорогу, осталась далеко позади, и, насколько Феррейра знал, в этих холмах не было ни британских, ни португальских патрулей, но он перекрестился и помолился про себя, чтобы никто из своих его не заметил. Он ведь продолжал считать португальскую и британскую армию «своей», он любил свою родину, но какая была польза от его жалкого патриотизма?
На вершине Феррейра остановился и некоторое время оставался там, чтобы его заметили французские патрули, а потом стал медленно спускаться с холма в восточном направлении и на полпути вновь остановился, показывая: здесь нет никакой засады, здесь только майор Феррейра, а позади него длинный, голый склон, на котором нет укрытий ни для пехоты, ни для конницы.
Через десять минут на расстоянии полумили появился отряд драгунов в зелёных мундирах и выстроился в линию. Некоторые вытащили из кобуры карабины, другие обнажили сабли. Феррейра спешился, чтобы показать, что не собирается убегать. Командир отряда драгунов долго осматривал холмы, пытаясь определить, нет ли засады и, наконец, решив, что опасности нет, поехал навстречу в сопровождении группы своих людей. Копыта лошадей взбивали фонтанчики пыли на сухой земле. Когда драгуны подъехали поближе, Феррейра поднял руки, демонстрируя, что он безоружен, и замер на месте. Всадники окружили его. Клинок офицера в выгоревшей форме опустился вниз и замер у его горла.
- У меня есть рекомендательное письмо, – сказал Феррейра по-французски.
- От кого и кому? – спросил офицер.
- Вам от полковника Баррето.
- И кто, ради Христа, этот полковник Баррето?
- Адъютант маршала Массена.
- Покажите.
Феррейра достал из кармана листок бумаги, развернул и протянул наклонившемуся с седла французскому офицеру.
Письмо, смятое и грязное, гласило, что предъявителю сего можно доверять, и любой французский офицер обязан оказывать ему всевозможную помощь. Баррето вручил Феррейре это письмо, когда майор договаривался с ним о поставке муки, и теперь оно оказалось как нельзя более кстати. Офицер быстро пробежал письмо глазами, вернул его майору и спросил:
- Что вы хотите?
- Встретиться с полковником Баррето, разумеется.
Через полтора часа они были в деревне Моура, где после атаки на позиции британцев возле ветряной мельницы расположились на отдых люди Нея. Феррейра с трудом справился с лошадью, шарахнувшейся от груды отрезанных рук и ног, которые занятые своим кровавым ремеслом хирурги просто выбрасывали в окно. У ручья, там, где на плоских камнях деревенские женщины стирали бельё, складывали раздетые трупы, покрытые засохшей кровью. Стараясь не смотреть на эти ужасные картины, Феррейра проследовал за драгунами на окраину деревни, где в тени расположившейся на взгорке ветряной мельницы маршал Массена закусывал хлебом, сыром и холодной курятиной. Феррейра спешился и подождал, пока драгунский офицер разыщет нужного ему человека в толпе адъютантов. Коротая время, майор разглядывал снизу склоны хребта, которые утром штурмовали французы, и пытался представить себе, о чём думали их генералы, посылая людей на такую кручу.
- Майор Феррейра! – раздался недовольный голос, и к Феррейре подошёл высокий мужчина в драгунской форме с полковничьими знаками различия. – Приведите мне хоть одну причину, майор, почему мы не должны поставить вас к стенке и расстрелять.
Полковник был португальцем, хоть и носил французскую форму. Когда-то он служил в португальской армии, но во время первого вторжения французов португальские ополченцы – ordenanga, которые уничтожали не только захватчиков, но и всех, кто относился к привилегированным классам, сожгли его дом и уничтожили семью. Полковник Баррето присоединился к французам не потому, что ненавидел Португалию, - он считал, что у его страны нет будущего, пока она не избавится от анархии и суеверий, а французы принесут его родине благословенную цивилизованность. Но это могло произойти лишь если французская армия сможет найти пропитание.
- Вы обещали нам муку! – обвинительным тоном заявил Баррето. – А вместо этого нас там поджидала британская пехота!
- На войне, полковник, не всегда всё идёт так, как хочется, – пояснил виновато Феррейра. – Мука была там, там был мой брат, но неожиданно прибыла рота британцев. Я пытался отослать их, но они не ушли.
Феррейра понимал, что выглядит дрожащим и робеющим, но он и в самом деле нервничал. Боялся он не французов, но того, что какой-нибудь офицер – британский или португальский – со своих позиций на вершине хребта сможет рассмотреть его через подзорную трубу. Конечно, это было маловероятно. Расстояние слишком велико, да и его синий португальский мундир смахивал на французский, особенно издалека, но всё же Феррейра боялся. Предательство – дело нелёгкое и нервное.
Баррето, кажется, немного поостыл.
- Я обнаружил то, что осталось от муки, – признал он. – Очень жаль, майор. Армия хочет есть. В этой деревне мы нашли всего полбочонка лимонов. Какая от них польза?
- В Коимбре полно пищи, – заметил Феррейра.
- Неужели? - скептически усмехнулся Баррето.
- Пшеница, ячмень, рис, бобы, солёная треска, говядина, – настаивал Феррейра.
- И как, ради Бога, мы доберёмся до Коимбры? – спросил по-французски Баррето, чтобы разговор был понятен для остальных адъютантов Массена, которые с интересом прислушивались к их диалогу. – Между нами и Коимброй хребет, а на нём – те ублюдки.
- Есть дорога в обход, – сказал Феррейра.
- Она проходит через ущелье Карамула. Сколько проклятых красномундирников нас там поджидают?
- Ни одного. Только португальская милиция. Их не больше полутора тысяч. Через три дня вы можете быть уже в Коимбре.
- За это время британцы вывезут из Коимбры весь провиант.
- Мой брат гарантирует вам провиант на три месяца, но только… - Феррейра замолчал.
- Но только что? – спросил кто-то из французов.
- Когда ваша армия входит в город, она ведёт себя… не слишком хорошо, – осторожно пояснил Феррейра. – Грабежи, насилие, убийства. Это происходит всякий раз. Если ваши люди найдут склады моего брата, что они сделают?
- Заберут всё, – сказал француз.
- А что не возьмут – уничтожат, – завершил фразу Феррейра и посмотрел на Баррето. – Мой брат хочет две вещи, полковник: справедливой платы за тот провиант, который он будет вам поставлять, и чтобы его собственность была взята под охрану с того момента, как вы войдёте в город.
- Мы берём всё, что захотим и не платим нашим врагам за продовольствие, – встрял другой француз.
- Если я не передам своему брату, что мы договорились, - более настойчиво сказал Феррейра. – когда вы прибудете в Коимбру, провианта не будет. Вы не получите ничего, мсье, или кое-что заплатите – и наедитесь досыта.
Несколько мгновений стояла тишина, затем Баррето отрывисто произнёс:
- Я поговорю с маршалом, – и удалился.
Один из адъютантов-французов, высокий и худой майор, предложил Феррейра понюшку табаку и спросил:
- Я слышал, британцы строят оборонительные укрепления перед Лиссабоном?
Феррейра пожал плечами, желая показать, что страхи безосновательны.
- Один-два новых форта, но это не стоит внимания, – Феррейра их действительно видел, когда возвращался из Лиссабона в Коимбру. – И ещё, мсье, они строят новый порт.
- Где?
- К югу от Лиссабона, мсье, – подтвердил Феррейра. – Они опасаются, что когда придёт пора эвакуировать войска, в Лиссабоне начнутся беспорядки. А новый порт находится на окраине, и там можно сесть на корабли без всяких неприятностей.
- А форты вы видели?
- Они вдоль главной дороги на Лиссабон, но есть и другие дороги.
- Как далеко форты от Лиссабона?
- Миль двадцать, – предположил Феррейра.
- И местность там холмистая?
- Но холмы не такие крутые, как этот, – и Феррейра показал на возвышающийся перед ними хребет.
- Значит, они надеются задержать нас в холмах на время отступления к новому порту?
- Думаю, да, мсье.
- Значит, нам понадобится провиант, – подвёл итог француз. – А что ещё хочет ваш брат, кроме денег и нашей защиты?
- Он хочет выжить, мсье.
- Мы все этого хотим, – француз посмотрел на трупы в синих мундирах, усеявшие восточный склон хребта. – Господь поможет нам поскорее вернуться во Францию.
К удивлению Феррейры, полковник Баррето вернулся не один, а с самим маршалом. Одноглазый Массена смерил майора суровым взглядом. Он выглядел постаревшим и очень уставшим. Наконец он сказал:
- Передайте вашему брату, что мы заплатим ему, и полковник Баррето возьмёт солдат, чтобы защитить его собственность. Вы знаете, полковник, где эта собственность находится?
- Майор Феррейра мне покажет, – пожал плечами Баррето.
- Хорошо. Пора моим людям поесть, как следует.
Массена вернулся к своему холодному цыпленку, хлебу, сыру и вину, а Баррето и Феррейра поторговались о стоимости провианта и о мерах по его охране. А потом Феррейра отправился назад тем же путём, каким сюда приехал. Стоял солнечный, но прохладный и ветреный осенний день. Никто ни в британской, ни в португальской армии не заметил его отсутствия и не задался вопросом, где он так долго находился после сражения.
И на вершине хребта, и в долине войска ждали дальнейших приказов.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ КОИМБРАГлава 6
Британская и португальская армия оставались на горном хребте весь следующий день, в то время как французы сидели в долине. Время от времени выстрелы из мушкетов и винтовок поднимали из вереска в воздух птиц, потому что стрелки продолжали свою дуэль, но в остальном было тихо. Пушки молчали. Французы, без оружия, в одних рубашках, поднялись на склоны, чтобы подобрать раненых, брошенных при поспешном отступлении. Некоторые раненые сползли вниз, к берегу ручья, другие умирали по мере того, как солнце клонилось к закату. Убитый вольтижёр со стиснутыми, воздетыми к небу кулаками, лежал у подножия скалистого отрога, и ворон клевал его глаза. Британские и португальские постовые не мешали недавнему врагу, но не позволяли вольтижёрам приближаться к вершине. Когда раненых подобрали, мертвецов снесли к могилам, вырытым позади укреплений у ручья, спешно выстроенных французами, как оказалось, напрасно, потому что Веллингтон не собирался спускаться с удерживаемой им высоты в долину.