Насколько я помню, старшая и единственная на данный момент* законная жена хана, Гульнар-хатун**, собрала оставшихся ей верными служанок и вместе с ними отправилась по дороге в сторону Перекопа. Ведь там, в окрестностях села Ишунь, находится резиденция ее младшего сына Сефера, у которого женщина надеется найти помощь и поддержку.
Историческая справка: * в 1601 в Крыму был раскрыт заговор против Газы Гирея, заговорщиками оказались три самых старших сына, скорее всего, от самой старшей жены – Девлет, Махмуд и Шахин. Девлета ханским гвардейцам удалось ликвидировать на празднике Навруз, а Мехмед и Шахин бежали в Турцию. Наследниками Газы II Гирея стали следующие по старшинству сыновья Тохтамыш и Сефер, рожденные, вероятно, уже второй женой.
Ну не мог хан, убив одного своего сына и изгнав двух других, не развестись с их матерью, которую потом могли тоже убить. Разборки в полигамных мусульманских семьях, где родство по отцу воспринимается как юридическая фикция – это дело жестокое и враждебную сторону обычно зачищают до основания, не щадя ни женщин, ни малолетних детей, ведь вопрос стоит о власти и жизни, а не о чем-то еще.
Это подтвердилось после смерти Газы II Гирея, когда крымским ханом стал Тохтамыш, но ненадолго. Султан в Стамбуле решил по-своему – и Махмуд с Шахином убили своих младших братьев Тохтамыша и Сефера, и, скорее всего, заодно ликвидировали и их мать.
Отдельно надо отметить, что имена женщин (жен и матерей) никак не фигурировали в истории рода Гиреев, и только по таким вот комплотам между братьями можно было понять, что эта группа юношей – сыновья одной женщины, а вон та группа – рождена от другой и люто ненавидит первую.
** хатун – титул, обозначающий законную супругу или мать правящего монарха.
Но кроме законных жен, которых редко когда было больше двух-трех, гарем должен быть полон наложницами, рабынями и прочими служанками. Мне отчего-то захотелось поговорить с кем-то из этих женщин, узнать, какова на самом деле была эта знаменитая гаремная жизнь, и довольны ли они случившимися с ними переменами. Я щелкнула пальцами – и передо мной возникла совсем юная черкешенка по имени Зейнаб. Я пока не поняла, кем она была раньше – служанкой или наложницей – но сейчас она все время находилась поблизости от наших комнат, готовая выполнить любое мое распоряжение.
– Анна-хатун изволит чего-то пожелать? – склонилась она передо мной в низком поклоне.
– Изволит, – ответила я, хлопнув ладонью по мягким подушкам дивана, – садись со мной рядом и давай поговорим.
Зейнаб сделала шаг назад и прижала руки к маленькой груди.
– Я должна сесть в присутствии госпожи? – испуганно спросила девочка, которой на глаз было не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Ей бы еще в куклы играть, да с мальчиками записками перекидываться, а не быть обитательницей ханского гарема…
– Садись, садись, – подтвердила я, – и ничего не бойся, потому что теперь обычаи и порядки несколько поменялись. Мне неудобно будет разговаривать с тобой, когда я сижу, а ты стоишь. Или, может, ты прикажешь встать мне самой?
– Да нет, что вы, Анна-хатун, – простодушно ответила Зейнаб, осторожно опускаясь своими узким задиком на самый краешек дивана, подальше от меня, – если вам будет так удобно, то я сяду…
– Ну вот и хорошо, Зейнаб, – произнесла я, ободряюще улыбнувшись девушке, – ты умная и послушная девочка. А теперь давай поговорим. Скажи, кем ты была раньше в этом дворце – наложницей или служанкой?
– Наложницей, госпожа, – потупила взгляд моя юная собеседница, – меня захватили в плен* не так давно, и почти сразу подарили господину. Правда, он приходил ко мне всего один раз, после чего сказал, что я слишком худа и молода для него, и что он лучше уступит меня своему младшему сыну, чтобы мальчик по ночам не занимался харамом**. Только это было совсем недавно*** и я пока еще была не готова покинуть этот дом.
Историческая справка:
* наложницей в исламе может стать только женщина, взятая в плен на войне. Дальнейшие акты купли-продажи, дарения, обмена и прочее не меняют ее статуса.
** Харам, хара́мный (араб. حرام) – в шариате – запретные действия. Противоположностью харамного является халяльное. В данном случае под харамом имеется в виду мастурбация.
*** при передаче наложницы от одного владельца к другому – если предыдущий хозяин брал наложницу в постель – по нормам шариата, должен пройти один менструальный цикл или же полный календарный месяц, необходимый для ее очищения, прежде чем это же будет позволено и ее новому хозяину.
– Понятно, Зейнаб, – кивнула я и спросила, – а теперь скажи, какой она была – твоя жизнь наложницы в ханском гареме?
– Ну как вам сказать, госпожа, – пожала плечами Зейнаб, устраиваясь на диване поудобнее, – тут я была сыта, красиво одета и обута, не мерзла и не утруждала себя тяжелой работой. С другой стороны, всем было все равно, чего я хочу, а чего не хочу, будто я какая-то вещь. Гульнар-хатун тоже не очень меня любила и все время наговаривала на меня господину… И вот, когда пришли ваши и спросили, хочу я уйти или остаться, то я осталась, несмотря на то, что прежде собиралась уходить куда глаза глядят. А все из-за того, что впервые да длительное время хоть кто-то поинтересовался тем, чего я хочу…
– Все правильно, Зейнаб, – подтвердила я, – пока ты с нами, тебя никто ни к чему не посмеет принуждать, потому что ты больше не рабыня. Разумеется, есть так называемые должностные обязанности, которые тебе необходимо будет выполнять и за которые ты будешь получать заработную плату по десять дирхемов в месяц и социальный пакет…
– Десять дирхемов в месяц – это хорошо, – согласилась Зейнаб, явно повеселевшая, – только вот, Анна-хатун, скажите, что такое этот социальный пакет и что в него можно положить?
– А положить в него можно много, – сказала я, – для начала ты будешь жить здесь во дворце, как и раньше, и есть ту же еду в таком же количестве, но за это, несмотря на твой статус свободной, с тебя не возьмут и самой мелкой медной монетки. Потом мы также бесплатно будем учить тебя всему тому, чему ты сама захочешь учиться, потому что работа горничной – это еще не вершина карьеры для такой молодой и умной девушки, как ты. А если ты заболеешь, то тебя будут бесплатно лечить очень хорошие врачи…
– Хватит, Анна-Хатун, – с грустным вздохом сказала девушка, опустив голову, – все, что вы уже сказали, и так звучит как волшебная сказка, не разрушайте ее очарования повторением обычных грубых слов… А я, с вашего позволения пойду, мне еще надо, как вы выразились, выполнять свои должностные обязанности.
Часть 27
5 июля 1605 год Р.Х., день тридцатый, полдень. Крым, Бахчисарай.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.
Трое суток, не вылезая из седла, мы пахали свою пашню, принуждая Крым к покорности. По счастью, кормящиеся с острия копья* крымские татары, которые поголовно подлежали депортации за перешеек, составляли около четверти всего крымского населения, чуть больше ста двадцати тысяч человек. Остальное коренное население составляли пережитки Византийской империи – то есть армяне, греки и разные там крымские готы, которые, будучи христианами, по вероисповеданию увидели-таки в нас освободителей, а не завоевателей. Было их всех вместе около ста пятидесяти тысяч, но полагаться на них я бы не стал. Пережитки – они и есть пережитки, и их боеспособность, как и лояльность, находилась на отметке, близкой к нулю. В силу этого и я не требовал от них ничего, кроме как заниматься своими обычными делами, соблюдать законы (главным из которых был запрет на владение рабами) и регулярно платить налоги.
Примечание автора: * кормящиеся с острия копья – значит, имеющие основным родом занятий войну и военный грабеж.
А в Кафе (Феодосии), Судаке, Карасу-базаре (Белогорске), Гезлеве (Евпатории) и самом Бахчисарае некоторые армянские и греческие купцы активно занимались нечестивым ремеслом работорговли, вполне на равных конкурируя в этом бизнесе с турками и евреями. И после захвата этих достойных городов висели они в пеньковых петлях, сушась на солнышке, тоже рядышком, ибо законы у меня одни на всех и исключения по национальному и религиозному признаку я ни для кого делать не собираюсь. Если сказано, что за порабощение людей и торговлю рабами виновному положена смертная казнь через повешение, так значит, его и вздернут суровой рукой, невзирая на все прочие обстоятельства.
Но, по счастью для меня, население Крыма отнюдь не исчерпывалось этими двумя коренными национальными группами. Самую большую часть людей, проживающих сейчас в Крыму (чуть меньше половины всего населения), как раз и составляли рабы-полоняники самого разнообразного происхождения, большинством из которых в настоящий момент были… поляки, за ними следовали австрийские немцы, кроаты (хорваты), чехи, малороссы и литвины, а подданные московского царя находились в этом перечне на одном из последних мест.
Дело в том, что последний поход на земли московского царства крымские татары совершали десять лет назад, кончился он для них большим разгромом, и сам хан Газы II Гирей едва ушел от преследования, получив в бою тяжелые ранения. Уж очень хорошо наладил охрану и оборону южных рубежей Руси покойный Борис Годунов, в те времена, когда еще был правителем при царе-богомольце Федоре Иоанновиче. С тех пор крымские татары и ногайцы лазили на Русь исключительно мелкими группами, и исключительно по собственной инициативе, понемногу ощипывая окраины. Большой беде на Руси предстояло случиться в самый разгар Смуты; но теперь все пойдет совсем иначе. Вместо этого последние десять лет крымские татары и ногаи вместе с турками атаковали южные пределы Австрийской империи и Польши, оставив пока Русь в покое. И нельзя было найти ни одного знатного дома в Стамбуле и иных крупных городах Турции, в гареме которого не было бы белокожих, светловолосых рабынь-наложниц, особо ценимых за свою нежность и красоту, а галеры турецкого флота были переполнены здоровыми сильными гребцами родом из Европы.