Доктор Маллинс уехал на рыбалку, а в клинику пришла подруга Мел Конни. Конни, невысокой добродушной женщине с рыжими волосами, которая еще не до конца оправилась от перенесенного в мае шунтирования, было пятьдесят с небольшим. С ней пришла ее племянница Лиз. В первый момент, увидев лицо Лиз, Мел хотела радостно улыбнуться, но потом она заметила, что девочка потупила взгляд и застыла. Взгляд Мел скользнул ниже — к заметно округлому животику девочки, и у нее упало сердце. Ой-ой-ой. Она посмотрела на Конни: та поморщилась, а потом беспомощно пожала плечами.
Живущая в Эурике сестра Конни прислала к ней Лиз примерно тогда же, когда Мел приехала в Вирджин-Ривер. В марте. Мать поступила так, потому что не справлялась с дочерью. В Эурике Лиз, по словам матери, была буйной и неуправляемой. Они с Конни решили, что жизнь в маленьком спокойном городке пойдет девочке на пользу, успокоит ее. И возможностей влипнуть в неприятности у нее будет гораздо меньше, чем в большом городе. Но потом, в мае, у Конни произошел сердечный приступ, и Лиз вернули домой.
— Привет! — бодро воскликнула Мел. Это было частью ее работы — она умела отодвинуть в сторону эмоции и панику. — Приветствую вернувшихся. Как у вас дела?
— Не слишком хорошо, — отозвалась Лиз.
— В любом случае я очень рада вас видеть, — сказала Мел и взяла ее за руку. — Держу пари, ты приехала на осмотр? Тогда пошли со мной.
Лиз позволила отвести ее в смотровую. Она выглядела совсем иначе по сравнению с предыдущим разом. Тогда она была похожа на гулящую девку: юбки размером не больше носового платка, туфли на высоченных каблуках, короткие топы, пирсинг в пупке, напомаженные губы и густо накрашенные ресницы — готовая реклама «Плейбоя». А ей было только четырнадцать — очень красивые, соблазнительно-дерзновенные четырнадцать, — хотя выглядела она на все восемнадцать. Неудивительно, что ее мать была в ужасе. А сейчас на ней были джинсы и широкая толстовка, призванная скрыть выступающий животик, который, правда, все равно был хорошо заметен. Наложенная косметика выглядела намного более естественной и консервативной, хотя на самом деле Лиз в ней вообще не нуждалась. Она была красивой девочкой. И сейчас она выглядела моложе, чем прошлой весной. Она казалась очень юной и ранимой.
Весной Рик от одного взгляда на Лиз потерял голову. Джек с Причером начали приглядывать за ним несколько лет назад и стали кем-то вроде старших братьев или дядей. По словам Джека, у него был серьезный разговор с Риком об опасностях интимной близости, а в особенности с такой юной девочкой. Когда Лиз уехала домой к матери, Рик сказал ему, что они больше не встречаются. Зная Рика, Мел не представляла, чтобы он мог сделать Лиз ребенка, а потом бросить. Он явно был не из таких. Мел решила, что, может быть, Лиз в Эурике не стала тратить время впустую и кого-то себе нашла.
— Итак, — сказала она девочке. — Не хочешь сказать, зачем ты здесь?
— Я беременна. По-моему, это очевидно.
— Тебя уже осматривал доктор?
— Нет. Я не была уверена, пока… я думала, что просто растолстела.
— Лиз, как давно у тебя были последние месячные?
Та пожала плечами:
— Без понятия. У меня они редко бывают. Никогда не могла угадать, когда же они придут.
— Ты можешь прикинуть, как давно они у тебя были? Хотя бы примерно.
— Могу прикинуть, даже не примерно. С тех пор у меня был только один парень. И только один раз. — Она подняла взгляд и ясными голубыми глазами в упор посмотрела на Мел.
У Мел мелькнула маленькая и безумная надежда, что это был не Рик. Она спросила у Лиз:
— Если ты сможешь вспомнить примерное время зачатия, это помогло бы нам установить дату родов.
— 7 мая, — сказала она, и в ее глазах появились слезы.
«Рик, — поняла Мел. — Черт». На два дня раньше сердечного приступа Конни, после которого Лиз отослали домой к матери. И срок, получалось, у нее больше, чем у самой Мел.
— Хорошо, тогда начнем с самого начала. Давай я осмотрю тебя и проверю, как продвигаются дела. Разденься, пожалуйста, и надень вот этот халат. Снимай все — лифчик, трусики, вообще все.
— Я не ношу… лифчик точно никогда не носила.
— Лиз, все в порядке. В этом нет ничего плохого. Я сейчас выйду, чтобы ты могла переодеться, а когда вернусь, то буду пояснять тебе все, что делаю.
С тобой все будет в порядке, я обещаю. Если ты живешь половой жизнью, очень важно регулярно проходить осмотр. Вне зависимости от беременности.
Даже если бы Лиз не назвала точную дату зачатия, любопытство Мел развеяла сама Конни, которая дала ей ответы на все вопросы, когда та вышла в приемную.
— Моя сестра, — сказала Конни с возмущением. — Моя сестра сказала, что раз ее обрюхатили в Вирджин-Ривер, то пусть она и возвращается сюда рожать. Можно подумать, это я ей сделала ребенка.
Мел покачала головой:
— Такое случается, Конни. И достаточно часто.
— Не знаю, кого из них мне сильнее хочется убить.
— Никаких убийств, — сказала Мел и дружески похлопала ее по руке. — Давайте поможем им пройти через это и посмотрим, смогут ли они устроить свою жизнь.
— Ну что за идиоты! — в сердцах воскликнула Конни. — О чем они только думали?
Мел присела около нее:
— А почему вы думаете, что они вообще думали? Если они и думали, то не головой, а тем местом, что ниже пояса. Как вы сами себя чувствуете? Нам совершенно не нужно, чтобы у вас подскочило давление.
— Да все хорошо. Просто это стало для меня сюрпризом.
— И по-моему, не только для вас. Это будет шоком для всех.
— Как, черт подери, она могла не понять?
— Ох, Конни, вы бы удивились, если бы узнали, как сильно сдерживает рост животика отрицание очевидного, — с печальной иронией сказала Мел.
— Ей сейчас пятнадцать. Хотя большого значения это не имеет.
Мел, словно со стороны, услышала свой грустный смех.
— Ну, в таком случае это уже не так удивляет. Дышите спокойно, а я позабочусь о своей пациентке, идет?
У Лиз было больше пяти месяцев беременности. Уже почти шесть. Она ощущала, как ребенок шевелится, но не была уверена, что это он. Она думала, что это газы. И считала, что ее груди стали чувствительными и болезненными из-за того, что скоро должны быть месячные. Это было так типично для юной девочки, особенно для девочки, у которой не наладился еще менструальный цикл. Она не обращала внимания на изменения в собственном теле и одновременно очень хотела, чтобы их не было.
— Ты теперь будешь жить здесь? — спросила у нее Мел. — Со своей тетей Конни?
Лиз пожала плечами:
— Наверное. Если она не выкинет меня из дома.
— Ты же знаешь, что она никогда бы этого не сделала. Как я понимаю, ты решила оставить ребенка?
— Да. А что я еще могу сделать?
— На данном этапе твои возможности ограниченны.
— Я беременна и ничего не могу с этим поделать, — произнесла Лиз через силу. — И дальше будет только хуже.
— Чем я тебе могу помочь? — спросила Мел.
Девочка только покачала головой с несчастным видом:
— Не думаю, что кто-то сейчас в силах мне помочь.
— Милая, ты не первая девочка, которая забеременела в пятнадцать. Не буду обманывать — тебя ждут трудные времена. Но ты сможешь пройти через них.
— Я надеюсь, что самое трудное останется позади уже сегодня.
— А что сегодня будет такого важного? — спросила Мел.
— Наверное, я должна ему сказать, да?
— Он не знает, — сказала Мел, и это не был вопрос, а утверждение.
— Нет. — Лиз подняла на нее взгляд, в глазах у нее стояли слезы. — Он ужасно разозлится.
— Дорогая, ты в этом участвовала не одна. Помни это. Я дам тебе несколько дней обустроиться и потом отвезу тебя в Грейс-Валли на ультразвук. Там ты сможешь увидеть своего малыша. И я думаю, мы сможем узнать пол, если захочешь.
— Хорошо, — согласилась Лиз. — Я хочу знать пол.
— Подумай, где бы ты хотела рожать и с кем. На ультразвуке в Грейс-Валли ты встретишься с врачами-акушерами. Поскольку беременность первая, у тебя будет вагон времени добраться до больницы. Ты можешь рожать здесь, но имей в виду, я не имею права давать обезболивание.
— Ладно, я подумаю. Я пока еще не знаю, что буду делать, — ответила Лиз.
— Не торопись. Хочешь маленький совет?
— Конечно хочу.
— Не жди ничего. Скажи ему поскорее. Надо оставить это позади.
Лиз вздрогнула всем телом.
— Да, — вымолвила она. — Я знаю.
Рик припарковал свой маленький пикап у бара рядом с машиной Джека. Насвистывая и прыгая через три ступеньки, он поднялся на заднее крыльцо и вошел в кухню. Причер раскатывал тесто для пирожков, а рядом с ним на кухонном столе сидел, скрестив ноги, Кристофер и мял кусок теста. Уменьшенная копия Причера. Рик взъерошил мальчику волосы.
— Как дела, приятель? Тоже делаешь пирожки?
— Я делаю швои, — ответил тот, сосредоточенно мешая тесто.
— Рад за тебя.
— Рик, здесь кое-кто хочет тебя видеть, — сказал Причер.
— Да ну? — осклабился тот.
— Рик, послушай, — начал Причер. — Просто и красиво. Ты примешь это просто и красиво. Будешь использовать свои мозги. И подумаешь, прежде чем что-то сказать, ты понял?
— «Понял»? — удивленно повторил Рик.
Он прошел в соседнее помещение и увидел, что за стойкой бара стоит Джек и наливает пиво паре посетителей. Джек встретился с Риком глазами, он казался очень серьезным. И потом кивком показал ему на что-то внутри зала. Рик посмотрел в указанном направлении на угловой столик, и его глаза засияли, а губы растянулись в улыбке. «Лиз, — мелькнуло у него в голове. О боже — Лиз!» Сердце у него стучало, как молот, — они не виделись с самого мая. Как же он скучал по ней! Он не мог сосчитать, сколько раз вспоминал ее. Она ему даже снилась.
Он быстрым шагом направился к ней, а Лиз встала. И когда она инстинктивно приложила руки к животу, словно придерживая там что-то круглое, у Рика внезапно ушла земля из-под ног. Он потрясенно застыл на месте, неспособный двинуться, как будто его хватил паралич. С открытым ртом он медленно перевел взгляд с ее лица к животу и потом обратно к лицу. Ему захотелось бежать куда глаза глядят. Захотелось умереть на месте.