Прошло не так много времени, и он ввязался в драку. Джордан Уитли, крикливый и недалекий парень из третьего класса, заявил, что Рику теперь «дают каждую ночь», и это стало последней каплей. Рик толкнул Уитли к шкафчикам и ударил его кулаком, тот в ответ бросился на него. Их растащили школьные наставники. А Рик пришел на работу с синяком под глазом.
— Что это с тобой, черт побери? — спросил Причер.
— Ничего, — ответил Рик. — Один кретин выразил мнение насчет моей сексуальной жизни.
— Прямо так и выразил? И ты решил, что твоему лицу не хватает «украшений»? — поинтересовался Причер.
— Нет, Прич, это я начистил ему физиономию. И еще мало наподдал, лучше бы он вообще после этого не встал.
— Ого. Все несколько вышло из-под контроля?
Рик пожал плечами. По правде говоря, он ненавидел этого сопляка и хотел ему вмазать уже год, как минимум.
— У него слишком большой рот. Может, сейчас он его прикроет.
А пока сексуальная жизнь Рика была довольно безрадостной. Ну да, секс у него был, что правда, то правда.
Он не мог отрицать, что теперь это стало почесыванием зудящего места. Но что тут странного? Лиз нуждалась в любви и прикосновениях, но маленькая девочка, которая теперь так нежно к нему прижималась, была совсем из другого мира, нежели горячая штучка, которая извивалась у него на коленях в начале года. И мало того, что их краткие моменты часто оканчивались ее слезами, так он еще иногда чувствовал шевеления ребенка, когда обнимал и любил ее. Когда она начинала плакать, Рик утешал ее, обещая, что все будет в порядке и они со всем справятся. Он повторял эти слова, но сам очень сомневался в их истинности.
Сейчас от них ожидали взрослого поведения, но тетушка Конни парила над ними, как коршун, не давая им ничего сделать, как взрослым. Они могли побыть вместе, только если он делал крюк по дороге из школы и заезжал ненадолго в парк. И, даже чувствуя себя виноватым, он все равно это делал.
После всего, что произошло, им даже не позволяли лечь в одну постель. Не дай бог, только не это! А ничего, что Лиз уже забеременела?
Она хотела сбежать и выйти за него замуж. Ей пятнадцать, а ему семнадцать, Господи Иисусе. А когда они чуть-чуть не рассчитали, ей было четырнадцать, а ему шестнадцать. Это был отрезвляющий звоночек. Он ее обнимал, он ее поддерживал, обещал, что никогда не оставит, но он не считал, что стоит идти на такие радикальные поступки, как брак, — слишком рано для подобного скачка. Совершенный ими и так его достаточно ужаснул. Почти каждый день Рик думал, что необходимо убедить ее подождать, хотя бы пока они не примут решение о том, как быть с ребенком дальше.
Он знал, что поступает правильно, но, казалось, все больше запутывался. В присутствии Лиз он старался этого не показывать. Ей и так было трудно — и без его сомнений в собственных чувствах и поступках.
И это разъедало его изнутри.
Глава 10
По пути в Вирджин-Ривер Причер стал расспрашивать Пейдж о ее подругах Дженни и Пэт, с которыми она давно потеряла связь.
— Как ты считаешь, они должны были удачно выйти замуж?
— Они очень быстро раскусили Уэса, так что я думаю, они намного сообразительней меня. Я видела их родных — родителей, братьев, сестер. Все они показались мне обычными людьми.
По возвращении Причер засел за Интернет. Много времени ему не понадобилось, но вот храбрости показать свои результаты он набирался несколько дней.
Уложив Криса, Пейдж зашла на кухню. Причер отложил большой нож и произнес:
— Я… хм… надеюсь, ты не сочтешь, что это выходит за рамки. Я нашел их — твоих подруг.
Он вытащил из кармана джинсов листок бумаги — там были послебрачные фамилии Дженни и Пэт, их адреса и телефоны.
Пейдж смотрела на него открыв рот, потом нерешительно потянулась за листком. На мгновение глянула на строчки и перевела глаза с бумаги на лицо Причера, потом снова посмотрела на бумагу и опять ему в лицо. Тот пожал плечами:
— Я снова влез в твои личные дела, но я просто подумал…
Пейдж закричала «Джон!» и бросилась ему на шею. Она так сильно обнимала его, что он даже отступил назад и засмеялся. Потом обхватил ее за талию и на радостях поднял в воздух. Пейдж несколько раз с причмокиванием расцеловала его в обе щеки. Он смеялся, держа ее на руках, и не хотел опускать на пол. Но ему все-таки пришлось это сделать. На него был устремлен взгляд ее огромных зеленых глаз, повлажневших от слез, а губы расплылись в фантастической улыбке.
— Как тебе это удалось? — выдохнула она.
— Легко, — сказал он. — Надо будет как-нибудь показать тебе, как работает компьютер. Не могу поверить, что ты до сих пор не пробовала.
Пейдж только покачала головой и снова посмотрела на листок. Уэс не позволил бы ей пользоваться своим компьютером: это связало бы ее с внешним миром.
— Ну давай же, — сказал Причер. — Позвони им. Можешь позвонить из моей квартиры, если не хочешь отсюда. Поболтай немного с подругами без посторонних.
Пейдж поднялась на цыпочки и, приложив маленькую ручку к его щеке, поцеловала его в другую. Она смотрела на него с такой благодарностью, что он просто таял внутри. Потом она крутанулась на пятке и побежала в его квартиру, прижимая к себе бумажку так, словно от нее зависела ее жизнь.
— Да, — сказал Причер самому себе и качнул головой. — Могу поклясться, что для нее я многое способен найти. Да. — И он снова заработал ножом.
В кухню зашел Джек, он посмотрел на Причера и нахмурился.
— Чего это ты улыбаешься? — поинтересовался он.
— Я не улыбаюсь, — сказал Причер.
— А я и не знал, что у тебя столько зубов.
— Да из-за Пейдж. Я кое-что для нее нашел, и она очень обрадовалась. Вот и все.
— Похоже, что немного радости перепало и тебе. По-моему, ты даже краснеешь. Иисусе, да у тебя действительно полный рот зубов. Мне ты никогда так не улыбался.
«Ну да, это тайна, покрытая мраком, — подумал Причер. — Если ты меня так обнимешь и всего обцелуешь, ты точно увидишь полный рот — кулаков». Но перестать улыбаться он не мог. И хотел бы, но у него не получалось. Джек только покачал головой и ушел из кухни.
Оказалось, что у сделанного есть еще один побочный эффект, словно высказанных чувств было недостаточно. Пейдж так много хотелось Причеру рассказать. Пэт по-прежнему жила в Лос-Анджелесе, работала неполный день в элитном салоне красоты и воспитывала маленькую дочку. У нее даже бывали в клиентах знаменитости — не очень большие, и ее репутация постепенно росла. Дженни жила в Орегоне, надо же, из всех мест именно там! И у нее был собственный магазин! Она вышла замуж за мужчину на двенадцать лет старше ее, который никогда раньше не был женат. Он пилот грузового самолета, улетает дней на десять, а потом минимум две недели находится дома. Несколько лет назад они купили магазин, и теперь, когда ей исполнилось тридцать, а ему сорок два, они подыскивают семью, которая могла бы им управлять.
— Дженни предложила мне работу, представляешь? — взволнованно сообщила Пейдж. — Она сказала, что была бы очень рада меня взять и может обучить на помощника менеджера.
— Вот это да, — сказал Причер. — Наверняка тебе было очень приятно это услышать. Думаешь, ты могла бы этим заняться?
Она засмеялась и накрыла его руку своей.
— Мне надо кое-что уладить, прежде чем я вообще смогу об этом думать, — ответила Пейдж.
Она подробно пересказывала ему жизнь своих подруг, не упуская даже малейших деталей, и они допоздна засиделись у камина.
— Не знаю, как тебя отблагодарить, — сказала Пейдж. — Было так здорово с ними поболтать!
— Теперь ты сможешь часто с ними общаться. Нагоняй упущенное время.
— Между нами большое расстояние, Джон.
— Да ладно, это ерунда. Звони хоть каждый день, если хочешь. Как думаешь, вам удастся увидеться в ближайшее время? — спросил он.
— Ну, Пэт живет в Лос-Анджелесе, а туда я больше не вернусь. Меня передергивает от одной мысли об этом. Но когда хоть что-то решится, я, может быть, съезжу к Дженни — посмотрю на ее мужа и магазин.
Адвокат Пейдж подал бумаги на развод, не дожидаясь, пока Уэс закончит лечение в наркоцентре, и предупредил ее, что может не получиться вручить их ему.
Стены наркоцентра хорошо его защищали. Но через пару дней адвокат позвонил Пейдж и сообщил, что Уэс принял бумаги по разводу. И передал от Уэса сообщение, что он очень раскаивается и готов сотрудничать. Единственное ее условие, с которым он был не согласен, касалось Криса. Он хотел видеть сына, хотя бы в присутствии социального работника. Он надеется, что ко Дню благодарения[30] его наконец выпустят из наркоцентра с хорошим отчетом.
Пейдж попросила у Джона разрешения позвонить в другой город из его квартиры. Не подруге. Она хотела рассказать Бри то, что узнала.
— Я ни на секунду ему не поверила, — призналась Пейдж.
— И правильно. Есть факты — мы понятия не имеем, как он проходит лечение. Мы никак не сможем узнать, действительно ли он хочет вылечиться, или с мотивацией есть проблемы. Кроме того, на месте его адвоката я бы посоветовала ему показывать, что он раскаивается, стыдится, готов сотрудничать и вообще послушен, как овечка. Я бы ему сказала, что лучше поплакать на суде и обвинить во всем наркотики. Что это будет выглядеть лучше, чем если он расскажет, как его обманула женщина, которую он так избил.
— Как мило, — произнесла Пейдж.
— Адвокаты не такие плохие люди. Подобный совет часто дает обвиняемому установку — ему приходится менять свое поведение, сожалеть и быть милым. Это не всегда срабатывает, но довольно часто. Если он будет спорить с судом, то не сможет получить желаемое. Да, мы не знаем, что с ним происходит в наркоцентре, но, судя по тому, что его не отпустили по истечении тридцати дней, он точно не живет по заветам Евангелия. Два месяца — это не так плохо. Он пока еще себя не переломил.
— Но это ведь уже его третье обвинение в физическом насилии, — сказала Пейдж. — Он ведь уже точно сядет в тюрьму, верно?