Стены новгородского кремля бесконечно живописны и выразительны. Средневековые русские мастера, создавая сугубо утилитарное сооружение, оставались художниками в повседневных ремесленных занятиях. Строгие архитектурные расчеты и сухую строительную геометрию они умели сочетать с живыми свободными решениями. Время — великий преобразователь — как бы продолжило труд древних зодчих, наложило на их творения отпечаток своей красоты, вечной и нетленной. У стен новгородского кремля прекрасный вид в любую погоду. Дует ли холодный ветер, перебирая мелкими барашками воды Волхова, идет ли столь частый на севере моросящий дождь, светит ли яркое, все вокруг растворяющее солнце или падает мягкими хлопьями снег, они словно излучают внутренний свет, притягивают к себе, обещая надежную защиту. Возле этих стен ощущаешь вечность, покой и незыблемую тишину. Здесь место рождения Новгорода, и стены призваны охранять священный порядок, установленный временем и человеком.
Внутри новгородского кремля расположен город, построенный по проекту необычного зодчего. Этим зодчим явилась история, свидетельства которой собраны на территории кремля. Краеугольный камень архитектурной истории Новгорода был заложен в 1045 году, когда началось строительство Софийского собора. Храм Софии для новгородцев означал если не все, то очень многое. С ним связан каждый шаг Новгородской республики. София и Новгород — понятия неразделимые. «Кде святая София ту Новгород», — заявил князь Мстислав Мстиславович перед собравшимися на вече горожанами. Свободу новгородского духа, вольнолюбие новгородцев символизировало их отношение к главному храму города. «Положим головы или изомрем честно за святую Софию», — клялись новгородские воины перед боем. Поэтическая легенда, включенная в одну из новгородских летописей, отождествляет Софию с владычицей Новгорода, хранительницей его судьбы. Украшая Софию фресками, художники написали в куполе Христа с благословляющей раскрытой рукой. Наутро новгородский епископ увидел, что рука сжата в кулак, и приказал переписать образ. Три раза пытались живописцы исполнить приказ владыки, а на третий услышали они в храме громкий глас: «Писари, о писари! Не пишите меня с благословляющей рукой, а пишите с рукой сжатою, потому что в этой руке держу я великий Новгород, а когда эта рука моя распрострется, тогда Новгороду будет скончание». Легенды не всегда документальны, но нередко они случайно совпадают с исторической закономерностью. Купол Софии и сжатая в кулак рука Пантократора пережили все беды, но вот снаряд фашистских варваров уничтожил софийскую главу, а вместе с ней разрушен был до основания древний город.
Софию новгородцы строили недолго, всего пять лет. Если учесть ее огромные размеры, то срок этот — минимальный. Сегодняшняя высота Софийского собора равна 38 метрам. Культурный слой, поднявшийся у стен храма со дня закладки, «утопил» стены к нашему времени на два метра. Нетрудно себе представить, какое впечатление производил внешний облик Софии на жителей Новгорода, привыкших к невысоким деревянным строениям. Сложенный из огромных камней неправильной формы (в древности Софийский собор не штукатурили), кремлевский исполин был виден издалека, а покрытая в XV веке золотом средняя глава храма служила незаменимым ориентиром для новгородцев. Собор и сейчас, особенно при первом знакомстве, поражает неземной монументальностью, строгостью архитектурного решения и суровой простотой. Он обязывает человека смотреть, поднимая взгляд снизу вверх, постепенно постигая внутреннюю суть уникального создания древних зодчих.
София Новгородская (XI век) и памятник «Тысячелетие России» (1862 год).
Интерьер Софийского собора впечатляет не меньше, чем его внешние формы. Под гулкими сводами навсегда остановились часы истории; время избрало Софию своим музеем и само распорядилось устройством его экспозиции. Археологические раскопки открыли фрагменты первоначального покрытия соборного пола. Древние плиты с вкраплениями мозаичной смальты отражали в себе теплое пламя свечей и казались подобием драгоценного ковра. Мозаики было немного в убранстве собора, но выложили ее художники с тонким знанием техники, и в записках иностранца, посетившего Софию в XVII веке, мы находим описание этой мозаики, «сделанной из эмалевого камня, из коего золотых дел мастера изготовляют разного рода и цвета превосходную эмаль». На массивных столпах собора раньше висели большие иконы, с каждой из которых связаны важные события в жизни новгородского княжества. Золотые и серебряные сосуды, драгоценные оклады книг с редкими по красоте миниатюрами, искусно вышитые ткани, торжественные песнопения не могли не привести в благоговейный восторг новгородца, оторвавшегося от повседневного труда в темной кузнице или ремесленной мастерской.
Стены собора недолго простояли девственно белыми. Фрески, которыми так знаменит средневековый Новгород, украсили барабан купола, притворы, паперти. В девятнадцатом веке безграмотные церковники уничтожили большую часть фрескового ансамбля, но даже в незначительном количестве сохранившиеся фрагменты свидетельствуют о высочайшем уровне монументальной живописи новгородских мастеров. Изображение Константина и Елены в южном притворе Софии выполнено в конце XI века. Золотая, поистине детская пора русского искусства породила свежие краски и бесконечно выразительный рисунок фрески.
Западный портал Софии украшают бронзовые врата с рельефными изображениями библейских и евангельских сцен, один из трофеев новгородского воинства, согласно историческому преданию, привезенный из столицы Швеции Сигтуны. Среди многочисленных фигур на сигтунских вратах особо интересны изваяния пяти лиц, имеющих непосредственное отношение к исполнению первоклассного образца средневековой скульптуры. Плоцкий епископ Александр и владыка из Магдебурга Вихман скорее всего были заказчиками врат. Изготовили их литейщики Риквин и Вайсмут, на рельефах они изображены с рабочим инструментом в руках. Русский мастер Авраам смонтировал трофейные пластины в Новгороде и оставил рядом со своей фигуркой автограф, написанный по-русски.
Разновременные постройки в стенах новгородского кремля не смотрятся разобщенно. Время сумело увязать свидетельства веков в единый ансамбль, проникнутый логикой исторического развития. Древняя София и здания XVIII—XIX веков, Грановитая палата и памятник «Тысячелетие России», перестроенная в XVII веке часозвоня и губернские присутственные места — этот сравнительный ряд противоположностей можно продолжить, но хронологическая полярность не дает о себе знать, когда бываешь в новгородском кремле. Как легенды уживаются на страницах древних летописей с историческими фактами, так эпохи сосуществуют на кремлевской земле. Даже мраморная урна над прахом Державина, захороненным недавно напротив сигтунских врат Софийского собора, вписалась настолько органично в пространство кремлевского двора, будто всегда здесь стояла. Новгородская культура объединяет, подобно чудесному дереву, самые различные плоды на своих ветвях и поддерживает стройную гармонию единого новгородского стиля.
Средневековый Новгород не уступал по величине и благоустройству крупным западным столицам. Иностранцы с восторгом описывали северный город, восхищаясь умением новгородцев строить и украшать грандиозные по тому времени сооружения. Разделенный Волховом на две части — Софийскую и Торговую сторону, — Новгород застраивался интенсивно и планомерно. «Великий Новгород — удивительно большой город: он расположен на большой равнине, окруженной большими лесами, и находится в низкой местности среди вод и болот», — так начинает описание города Гильбер де Ланнуа, посетивший его в 1413 году. До наших дней дошла лишь часть архитектурного богатства древнего города, но и этих фрагментов достаточно, чтобы представить, каким значительным и впечатляющим зрелищем встречал Новгород посланцев различных держав.
Новгород богат архитектурными памятниками. Надо долго жить здесь, смотреть внимательно, изучать, сравнивать и только тогда начнешь понимать, какие сокровища оставили древние зодчие потомству. Каждый новгородский шедевр — целая история, рассказанная языком изобразительного искусства, величавое повествование о таланте народном. Чтобы убедиться в неповторимости и очаровании архитектуры старого Новгорода, достаточно первого знакомства с замечательными памятниками. Любовь к старине и знание богатого новгородского наследия придут не сразу, но останутся в памяти и сердце на всю жизнь.
* * *
Маленькая деревня Аркажи расположена совсем недалеко от города. Здесь когда-то существовал Аркажский монастырь, от него сохранились лишь романтические руины Успенского храма. В 1179 году новгородцы воздвигли рядом с деревней церковь Благовещения и через десять лет расписали ее стены фресками. Маленькая постройка вроде и не заслуживает внимания — сколько таких на земле новгородской. Но не спешите пройти мимо, останьтесь здесь подольше. Подлинные драгоценности не сразу бросаются в глаза, к ним надо присмотреться. Церковь в Аркажах неяркий, но подлинный изумруд в архитектурном ожерелье Новгорода. На долю храма выпали тяжелые испытания. Рухнули и были вновь возведены в XVI веке своды и купол; фашисты использовали помещение под конюшню и постарались испортить все, что можно. И все же Благовещенская церковь выстояла в веках, а чудесные фрески ее известны во всем мире. Останьтесь подольше в Аркажах, и вы почувствуете новгородскую красоту в ее первозданности. Вечером, когда тишина становится полноправным и единственным хозяином, когда синий туман плывет между стогами сена и раздаются первые звуки ночи, в Аркажах особенно легко дышится и хорошо думается.
От Аркажей рукой подать до Юрьева монастыря. Ивовая аллея, проложенная еще в первой половине XIX века, пересекает озеро Мячино и приводит к монастырским стенам. После новгородской Софии Юрьев занимал некогда второе место в жизни города. Князь Всеволод Мстиславович построил здесь в 1119—1130 годах Георгиевский собор, который хотя и уступал главному кремлевскому храму, но явился чудом строительной техники того времени. Летопись упомянула имя великого зодчего, воздвигшего собор Юрьева монастыря: «А трудился мастер Петр». Храм в честь воина Георгия в буквальном смысле слова возносится над окрестностями Новгорода. Громадные формы взмывают в воздух, покоряя вокруг все пространство, подчиняя себе окружающую природу. Устремленность вверх еще больше дает о себе знать внутри собора. Система несущих конструкций высчитана с учетом максимальной приподнятости и легкости.