Но, кажется, она пробормотала:
— Видимо, придется умереть от голода.
Глава 13
ЗАДЕОН
Сегодня уже я пришел в комнату к Ароху.
Испытывая смесь замешательства и немалого восхищения невероятным самоконтролем своего брата, я удивленно пробормотал:
— Не понимаю, как ты позволяешь так близко подходить к вашему гнезду.
На запястьях Ароха поднялись и начали дрожать шипы.
«Ах. Все же это беспокоило его».
— Видишь эту линию? — зарычал он и ткнул пальцем в пол.
На плитке была выбита неровная борозда.
Я кивнул.
— Энджи приглашает сюда всех подряд, — на последнем слове его голос стал немного напряженным, и это сказало мне больше, чем когда-либо мог объяснить свои эмоции сам Арох. — Ей это нравится, но никто не имеет права переступать эту линию и приближаться к гнезду.
Моя бровь чуть приподнялась.
— А как ты справляешься со своими инстинктами, когда кто-то рядом?
Он резко повернулся, выглядя так, словно в отчаянии вот-вот врежет рогами в стену.
Но затем замер.
Я был уверен, что эта сдержанность дорого ему обходилась.
Я одновременно сочувствовал той агрессии, которую он испытывал… и понимал, что Арох не мог позволить себе в осознанном состоянии разнести на части логово, в котором Энджи свила гнездо.
«Данный урок я уже усвоил».
Я решил предложить альтернативу, опустив свои рога к брату.
Мы начали бороться рогами.
Это движение ненадолго привлекло к нам внимание всех женщин в комнате. Впрочем, они реагировали, как и женщины ракхии, ведь борьба рогами являлась интереснейшим зрелищем проявления силы.
Я вздохнул. Как бы мне хотелось, чтобы Кэлли тоже радовалась, наблюдая, как я чем-нибудь занимаюсь, даже чем-то таким простым, как это. «Она была такой грустной».
Это причиняло моему сердцу боль.
Когда мы закончили, Арох заметил мой пристальный взгляд, направленный на его горло, и его грудь словно расширилась от удовольствия и гордости. Брат хрипло протянул:
— Хиккиис. Но тебе стоит попросить об этом… в отличие от нас люди не склонны к подобному.
Я запомнил это. «Хиккиис — это любовные укусы. Я жаждал резкого любовного укуса Кэлли».
Бесполезное желание.
— Твоя женщина проявляет к тебе благосклонность, — поздравил я Ароха.
Я ни в коем случае не завидовал ему.
Но надеялся, что мой человек все же исцелится, укусит меня и покажет всем, что она в какой-то мере удовлетворена мной как своим мужчиной.
Пока что Кэлли даже не прикасалась ко мне.
Впрочем, я должен был быть довольным, что не провожу ночи на полу.
У меня была привилегия спать на ее кровати… но там мы тоже никогда не прикасались друг к другу.
Однако, когда она спала, я максимально близко подвигался к ней, чтобы ощутить тепло ее тела.
И чтобы она ощутила мое.
Мне казалось, что из-за моего присутствия Кэлли чувствовала себя лучше и расслаблялась.
Когда я был рядом, ее не так часто мучали безжалостные кошмары. Я ложился настолько близко к ней, что засыпал, укутанный ее запахом, из-за чего тоже лучше отдыхал.
Иногда, когда она металась по постели из-за кошмара, ее волосы задевали меня.
Иногда, я слабо сжимал между пальцами ее пряди и шептал утешения. Представлял, что обнимаю ее.
Это тоже помогало мне отдохнуть.
Но я мог лишь притворяться.
Потому что Кэлли не приветствовала мои ласки.
Я говорил себе, что могу быть терпеливым.
Но смотря на своего такого довольного, такого счастливого и с такой четкой меткой брата… я понимал, что его пара относилась к нему с величайшим уважением.
Моя же… не могла до меня дотронуться.
Его пара явно потратила часы, оставляя отметки на его коже как символ ее глубокой привязанности.
Моя часами сидела в ванной, пытаясь содрать с себя кожу.
Моя пара была искалечена.
Впрочем, я бы никогда не бросил Кэлли, но если бы мог, то сжег бы дотла всю планету Дэндроаспис за то, что они сотворили с ней. Отомстил бы за пытки, которым их люди подвергли мою пару.
Если бы я уничтожил всю их расу, то, возможно, Кэлли наконец смогла бы спать спокойно.
Глава 14
Кэлли
Задеон пах пеплом, солнцем, которое светит, пока ты лежишь в тени, и свежесрубленным лесом — грубый, суровый, мужской.
Ничего похожего на мускусную тошнотворную вонь немытой змеи.
Это было только у меня в голове.
Закрывая глаза, я старалась отгородиться от воспоминаний. Но вонь… эта мерзкая, пугающая вонь походила на запах смерти — приторная гниль — и мой разум постоянно воспроизводил ее, ведь она была словно создана для того, чтобы терзать меня.
Далее шли фантомные ощущения. Их кожа на ощупь была отвратительна: гладкая, скользкая, но сухая, а щупальца… на моем животе поднимались, хватали и…
Я невольно вздрогнула.
И в это мгновение — вечерняя заря и костёр, обжигающий шоколад и обгоревший маршмеллоу, напоминающий о теплой, липкой сладости, лес из сосен и тополей, — Задеон не прикоснулся ко мне, — он никогда не касался, только если не чувствовал, что ситуация требовала вынести меня из комнаты — но придвинулся ближе, и его уникальный мужской запах еще раз доказал, что я была в безопасности, потому что находилась рядом с ним. Задеон был здесь.
Он всегда был где-то возле меня.
Я распахнула глаза и первое, что увидела — чешую.
Я быстро отвела взгляд и глубоко вдохнула.
Когда я набралась смелости, чтобы быстро пробежаться взглядом по его коже и сосредоточиться на глазах, то заметила, что Задеон, нахмурившись, смотрел на меня сверху вниз.
— Еще одно воспоминание?
Вместо ответа я улыбнулась ему. Он был для меня самым близким другом. Конечно, человеческие женщины тоже были дружелюбны. Но эти шепот и взгляды, а также благонамеренная «помощь»… я ненавидела все это и просто хотела, чтобы меня оставили в покое.
Впрочем, я ничего не имела против Задеона. Все это время он поддерживал меня, за что я была ему очень благодарна.
Но я боялась открыть рот, чтобы поделиться с ним своими мыслями.
Кажется, мой желудок до сих пор пытался решить, сжаться ему, чтобы меня стошнило, или нет.
Снова.
Подобное происходило почти каждый раз, когда я просыпалась… но все еще оставалась пойманной в тисках «сна».
Слишком мягкое выражение.
Я вздрогнула, но на этот раз от холода, который обычно пробирает вас перед тошнотой.
Вот только Задеону, должно быть, показалось, что я до сих пор боролась со своим кошмаром, потому что он зарычал.
Как раз в тот момент, когда он вскочил на ноги, из-за чего кровать сотряслась, я протянула руку и схватила волшебное зелье. А затем бросила его в сторону Задеона, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, поймал ли он флакон.
Когда я бежала к унитазу, то слышала, как он яростно распахнул дверцу шкафа в поисках полотенца.
Дверца прекрасно выдержала его разочарование, но если Задеон не проявит осторожность, то снова сорвет ее с петель, тогда его настроение испортится еще сильнее.
Я уловила мгновение, когда магический спрей начал разбрызгиваться в два раза быстрее. Конечно, речь не шла о настоящей магии, — не думаю, что в отличие от Земли здесь царило колдовство, — но на Задеона спрей действительно оказывал волшебное действие.
«По большей части».
Вроде.
До тех пор, пока его вновь что-то не взбудоражит.
А что заставляло его волноваться?
Мои кошмары, которые преследовали меня.
Я понимала, что каждый человек в своей жизни переживал неприятные, травмирующие инциденты. Действительно понимала. Но то, что это пересекалось с моей самой худшей фобией… казалось очень жестоким.
Вы уже догадались, какие ужасные и кошмарные твари пугают меня больше всего?
«Змеи».
И в итоге я оказалась рядом с самым большим, чешуйчатым и страшным из всех.
Если честно, раньше у меня не было такой уж серьезной фобии к змеям…
До них.
Сейчас она появилась.
Дело в том, что я знала — Задеон спас меня. Знала, что он хороший. Он не причинил бы мне вреда… никогда не причинил бы. Я знала это. И, как упоминалось ранее, я была ему благодарна. Полностью доверяла.
Судя по всему, я знала его всю жизнь.
Я «та самая женщина, которую он любил всю свою жизнь? Я? Задеон действительно посещал мои сны… Как…»
Я не могла… просто… я не могла позволить себе размышлять об этом.
Все, в чем я была точно уверена, — что чувствовала себя настоящей задницей, так как не могла скрыть отвращение к его коже.
«Змеи. Почему именно змеи?»
Они все время одолевали мои мысли, когда я смотрела на Задеона.
Он все еще опрыскивал себя спреем, пытаясь сохранить самую спокойную версию самого себя, и даже преуспел, выглядя по большей части собранным.
Этот спрей был изготовлен, чтобы помочь ему сдерживаться от разрушения стен, когда кто-то навещал нас.
Кстати, это было буквально, а не фигурально.
Задеон жал на распылитель флакона так, будто душил кого-то за то, что его мать оскорбили.
Но это работало.
Первоначально он издал этот странный насмехающийся раскатистый звук, когда Дохрэйн принес эликсир в бутылке с распылителем и объяснил, что это — в теории — поможет Задеону избежать взрывоопасной реакции на угрозу и, возможно, спасет нашу комнату.
Уточнение, нашу третью комнату. Потому что Задеон полностью уничтожил вторую и нес ответственность за разгром первой. Я мало что помню из первого раза, но позже он рассказал, что сорвался из-за камер. Когда Задеон понял, что меня побеспокоили наблюдением, на которое я не давала согласия, то воспринял это как угрозу и впал в защитную убийственную ярость.
И это не оксюморон.
Во второй раз я была в здравом уме, впрочем, в этом и состояла проблема. Некоторые из женщин комментировали меня, из-за чего я расстроилась, а значит, расстроился и Задеон.