Разволновавшись, я решила снова сосредоточиться на том факте, что Задеон опять начал расхаживать по комнате.
— Это, конечно, не похоже на сражение, но есть ли здесь место, где ты можешь потренироваться.
Задеон тут же отверг эту идею.
— Ты только проснулась. Я ни в коем случае не пропущу то время, в течение которого ты бодрствуешь. Я бы никогда так не поступил.
— Значит, не делай этого.
Он замер и бросил на меня вопросительный взгляд.
— Не оставляй меня. Возьми с собой.
Глава 17
ЗАДЕОН
Она никогда не выходила из нашей комнаты.
«Не совсем верно», — поправил я себя.
Она никогда не выходила по собственной воле.
«Это хорошо».
Это хорошо для нее.
«Тогда почему же от нее не пахло счастьем?»
Я заставил себя тренироваться еще усерднее. Так как должен был позволить Кэлли сделать это.
Я занимался уже несколько часов. Сначала это было похоже на облегчение.
«Затем стало облегчением».
Но если вскоре я не остановлюсь, то завтра у меня будут болеть мышцы. Казалось, они не тренировались так тщательно уже целую вечность.
Впрочем, я с большим удовольствием замечал, как глаза моей женщины оценивали мои напряженные мускулы.
И я старался угодить ей. Даже когда Кэлли не понимала, что с удовольствием наблюдала за мной.
Этот взгляд стоил той боли, которую мои мышцы будут испытывать завтра.
Тем более тренировка на пользу моему телу. Отсутствие активности сбивало с толку. Ощущение растяжения и жжения — как возвращение домой. Это заставляло меня чувствовать себя почти так же хорошо, как когда я лежал рядом со своей парой ночью.
Но даже во время тренировки я оставался бдительным.
Когда мы выходили из нашей берлоги, то я всегда следил, чтобы моя пара была в безопасности.
Как только мы пришли в спортзал, тот сразу стал переполнен. По факту мы привлекли за собой толпу. Мне это не очень нравилось, поэтому я продолжал двигаться, вымещая свое возмущение на снаряжении.
«Получая удовлетворение».
Возможно, если бы люди носили с собой боксерские груши, то мир стал бы более счастливым местом.
Вас кто-то разозлил? Побоксируйте грушу.
«Посильнее».
Большая часть человеческой болтовни превратилась в низкий гул, когда я перешел к следующему снаряжению, расположенному рядом с Кэлли.
Я без труда разобрал слова человека, который повысил голос, перекрикивая шум, чтобы обратиться к моей паре.
— Этот парень — гребаный монстр.
— Ага, но он мой монстр, — напряженно согласилась Кэлли.
«Монстр?» Судя по голосам, я был уверен, что этот комментарий следовало воспринимать, как нечто положительное.
«Мой? Она сказала слово МОЙ?»
Нет. Должно быть, я ослышался. Из того, что я слышал последние несколько минут бесед, Кэлли стала лучше реагировать на окружающих. Это казалось хорошим знаком.
Когда я прыгнул вверх, чтобы ухватиться за перекладину, гул голосов усилился.
Тем не менее, когда я попытался сосредоточиться на ее разговорах, — тех, в которых Кэлли принимала непосредственное участие, — то заметил, что ее поведение стало практически враждебным, а настроение несколько спесивым. Но для Кэлли это было нехарактерно, поэтому я начал беспокоиться, но несмотря на происходящее, все равно изо всех сил старался оставить ее в покое.
Хоть один раз мне удалось повторить то, что советовал Дохрэйн: «Просто потому, что ты можешь вмешаться, не означает, что ты должен это сделать. Людям, казалось, требовался определенный уровень межвидового взаимодействия, чтобы жить в гармонии с собой; впрочем, каждому индивидууму требовался определенный уровень…»
К примеру, я заботился только об одном человеке.
Остальные могли проломить себе головы, мне в любом случае было бы все равно.
«За исключением женщин моих братьев», — после раздумий исправил я себя.
Хотя самка Тахмоха не принимала в этом участие. Он вовремя вывез ее с планеты, тем самым избежав наказания.
Что являлось благословением. Тахмох был не таким, как Арох и я. Он по натуре был мягче, поэтому если бы он сражался… то вынужденные нападение и защита нанесли бы ему вред во многих отношениях.
Подобное наказание ранило бы его.
«Плен на обозримое будущее».
Я не знал, как его женщина справлялась без этого «определенного уровня взаимодействия». Возможно, это было не так необходимо, как думал хобс. Может, этот неизвестный «определенный уровень» был не так уж и важен.
К сожалению, я понятия не имел, насколько тот важен для моей пары.
Если бы мы оставались в постели хотя бы половину того времени, которое она хотела, то Кэлли вообще бы ни с кем не виделась.
Почему-то я думал, что она не желала никаких взаимодействий. Кэлли казалась… такой апатичной, вялой. Такой несчастной.
И сейчас от нее пахло несчастьем.
«Не могу вмешиваться…»
Нет. «Могу».
Мне же просто советовали, что не стоило этого делать.
Но разве это принесет пользу моей женщине?
В итоге я погрузился в рутину отжиманий. Пронзительный звук, состоящий из двух слогов, привлек мое внимание, но это исходило не от Кэлли, поэтому я продолжил тренировку.
Я чувствовал, как бурлят эмоции присутствующих. В комнате находилось так много людей, что мне становилось все труднее определить аромат Кэлли. Самые сильные запахи здесь — восторг и агрессия. Были и более тонкие, которые я не сумел определить; просто я не знал свою пару достаточно хорошо, чтобы их расшифровать.
Однако я ощущал не только эмоции. Как ни странно, я уловил безошибочный запах возбуждения. Я начал в замешательстве размышлять об этом, переходя к следующему упражнению. Из-за жары я стянул через голову с себя рубашку. На мгновение, прежде чем я избавился от одежды, ткань облепила каждый мой выступающий мускул.
Пронзительный звук из двух слогов повторился… но уже множество раз. В итоге я огляделся, неловко поднимая шипы высоко вверх. Женщины расшумелись. Это напоминало мне версию уханья некоторых инопланетян.
Странно.
Я и не знал, что люди умели издавать подобные звуки.
Кэлли никогда так не делала.
Запах агрессии резко увеличился… и на этот раз я был уверен, что это исходило от моей пары. Я стиснул зубы и заставил себя сфокусировать ответные позывы насилия на боксерской груше. Я хотел уберечь Кэлли от всех возможных неприятностей, но она знала, что, если понадоблюсь, я был здесь. Знала, что я всегда готов защитить ее.
Стоило ей только захотеть…
Стоило ей только захотеть меня.
Я с силой нанес удар по груше.
Боксерская груша разорвалась и превратилась в пурпурное облако из песка. Я повернулся и нацелил свой следующий удар на соседнюю грушу. Волны звуков сильно раздражали меня, поскольку все больше женщин собирались по бокам мата.
«Лучше бы они проявили доброту к Кэлли, либо…»
— Эй, ДОРОГУША! Ты уже готов к воде?
Мой кулак соприкоснулся с грушей и остался там.
«Как она меня назвала?»
Если только… здесь нет кого-то по имени Дорогуша3? Я посмотрел на других мужчин, стоящих позади своих общающихся людей, но нет, моя женщина не обращалась к кому-либо из них. Как и другие женщины. Возможно, я ослышался.
Тяжело дыша, я попытался понять смысл этого слова. Попытался понять, что за настойчивость я услышал в ее голосе. И как всегда, я заметил изменения, которые произошли с другими людьми.
Они замолчали.
И все смотрели на меня.
— Дорогой?
Я повернулся и едва сдержался, чтобы не притянуть ее к себе… было так трудно не прикасаться к ней… практически невозможно. Постоянное подавление желания убивало меня.
Но я был в восторге.
Ее глаза устремлены на меня, голова высоко поднята, а на лице — нервозность и надежда.
Инстинктивно я осознал значение того, что она сделала.
На глазах у всех.
Моя женщина только что заявила на меня права.
Глава 18
КЭЛЛИ
«Все лишь в моей голове. Все лишь в моей голове».
В этом я пыталась убедить саму себя.
Но это не так.
Знаете, что больше всего беспокоило меня?
Почти каждая женщина в этой комнате была в курсе, как выглядит моя вагина.
А я даже не знала их имен.
Так же они были в курсе, как я выглядела, когда жалостливо умоляла инопланетянина, раздвигающего мои ноги, не трахать меня в одно из отверстий.
Так же они были в курсе, какие звуки я издавала, когда этот инопланетянин толкался в одно из моих отверстий.
Жгучее унижение могло убить меня.
Независимо от того, хотела ли я этого.
Как же я желала, чтобы они не вспоминали сцену, которую мой разум не давал мне забыть… тот первый раз, прямо у края аукционной клетки, пока я еще была в сознании.
Но они все равно вспоминали.
А еще я желала, чтобы они не обсуждали это.
Но они продолжали обсуждать.
— Это она!
— …змеи!
«Просто игнорируй».
— Думаю, они держали ее в качестве шлюхи для всего лагеря. Она пробыла с ними долгое время. Я слышала, что теперь никто из здешних парней даже близко не подходит к ее вагине.
— Серьезно? Отвратительно. Неудивительно, что у нее нет парня.
Но у меня был парень!
«У меня же был парень?»
— Дорогой! — крикнула я прежде, чем успела передумать.
«Дорогой?» Что за…
Задеон протаранил ударом боксёрскую грушу, словно это был водяной шар, а затем быстро развернулся и вновь сделал выпад, безошибочно атакуя следующую грушу. Должно быть, он был чертовски хорош в яме.
— Эй, дорогуша! Ты уже готов к воде?
Он замер.
Задеон выглядел так сексуально. И наконец он немного устал. Стал не таким взвинченным.
Внезапно стало так тихо, что вы могли бы услышать, как пролетала муха.
Мои нервы были напряжены до предела; если сейчас Задеон не обратит на меня внимание, то эти злые женщины окончательно убедятся, что я ничтожество.