— Дорогой?
«Пожалуйста, Зи…»
И вот он уже стоял передо мной.
— Привет! — воскликнула я и вслепую пихнула ему в лицо контейнер с водой.
Задеон принял воду с вежливостью мужчины, стоящего на коленях перед церемонией посвящения в рыцари.
Он так и не прервал зрительный контакт, пока опустошал контейнер, выпив все до последней капли.
В этот момент мы были только вдвоем. Я едва слышала слова, которые превратились в шепот, и, к счастью, больше не могла на них сосредоточиться.
Не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мужчины, стоящего передо мной. Я была так взволнована, что хотела поцеловать его.
Вернее, подумывала об этом.
И пока я размышляла, не отрывая от него взгляда, Задеон наклонился, поднял с пола рубашку и натянул ее обратно на себя.
Медленно.
Все женщины вокруг нас застонали.
А я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И почувствовала его запах!
Как же он хорошо пах. Не привычным запахом пота, но какой-то своей собственной версией. Похоже, ему снова нужна была моя подушка, чтобы привести себя в порядок.
Кстати, я никогда не слышала, чтобы какая-то из моих подушек жаловалась.
И неудивительно. Я не смотрела бои ММА, но если эти ребята выглядели и пахли так же, как сейчас Задеон, то в своей прошлой жизни я точно промахнулась с призванием, стоило стать их фанаткой.
Вот только чешуя. Впрочем, он все равно был… горячим, так или иначе. Но…
Я должна была перестать думать об этом. У меня в голове был полный бардак. Я была не в форме.
— Эй! Заткнись, мать твою, пока я не отхерачила тебя!
Грэйс.
— В чем твоя проблема? Не лезь не в свое дело.
— ТОЧНО!
— А знаешь, в чем ее проблема? — заявила женщина со злобным блеском в глазах. — Мой пришелец говорил, что слышал о груфале, проданной в купол подводного удовольствия. А ведь именно ты пришла с тем парнем с жабрами. Значит, это ты была в том куполе, не так ли? И теперь ты остро реагируешь на подобное.
Грэйс напряглась.
— Остро реагирую на что?
Прежде чем кулак Грэйс попал в лицо женщины, их оттащили друг от друга, и вскоре в комнате никого не осталось. Несомненно, груфалы могли серьезно травмировать соперницу с помощью клыков, когтей или яда, и несмотря на то, что люди не обладали ничем из вышеперечисленного, мужчины все равно не хотели, чтобы их женщины получили ранения и были покрыты шрамами.
Ранения и шрамы.
Прям как у меня.
— Не позволяй им так с собой разговаривать! — рявкнула она, когда добралась до меня.
— Они разговаривали не со мной.
— Ты поняла, что я имею в виду!
Она раздраженно фыркнула и пнула мусорную корзину, которая пролетела через всю комнату.
Взгляд Задеона больше не был невероятно напряженным, сеявшем хаос внутри меня и заставляющем трепетать и смущаться. Он стал до ужаса темным и сосредоточенным.
— Что они сказали тебе? — спросил Дохрэйн у Грэйс угрожающим тоном.
Грэйс пересекла комнату… чтобы поднять корзину и снова пнуть ее.
Я так и не смогла определить, как на все это реагировал Дохрэйн: он то ли злился, то ли забавлялся, то ли испытывал обе эмоции.
— Так что они сказали тебе? — он обнажил клыки.
Ярость. Он был в ярости.
Я повернулась…
В сторону Задеона.
В поле моего зрения появились его руки…
Я потянулась и вцепилась в рукава его рубашки.
Это было всем, что ему требовалось.
Задеон притянул меня в самое защитное, утешительное объятие, которое было за последние часы.
Если вдуматься, то на самом деле только он и обнимал меня.
Так как я не могла видеть сексуального, покрытого странно пахнущим потом мужчину, то позволила себе чувствовать.
Позволила себе впитать это.
В общем, прижиматься к Задеону ощущалось очень… хорошо.
Я подняла голову в тот момент, когда Дохрэйн подхватил Грэйс и словно спасатель отнес ее в другой конец комнаты. Она вцепилась в его крыло и стала терзать его.
В этой женщине было столько ярости.
— А что они сказали тебе, мой сон?
Задеон наклонился так, чтобы видеть мое лицо и продолжать держать меня в своих объятиях.
Даже тот мгновенный импульс удовольствия от его нежности не сумел остановить уродливую волну от слов тех женщин. Бррр. Я немного съежилась в его руках.
— Это не важно.
— Ты же знаешь, что это неправда.
— О том, что произошло, — заявила Энджи.
Она зашагала к нам, но так и не смогла дойти, так как Арох схватил ее за руку. Когда она оглянулась, Арох посмотрел поверх меня — на Задеона — и быстро покачал головой, кивнув в сторону Энджи.
Я тоже посмотрела на Задеона.
И точно не заметила ничего тревожного. Сквозь костюм под моими ладонями ощущались напряженные мышцы, которые были такими только потому, что Задеон продолжал крепко обнимать меня. Он наклонил голову, и я сосредоточилась на его глазах.
Его зрачки практически полностью почернели.
И теперь совершенно не напоминали змеиные глаза.
На самом деле… они выглядят очень, очень… красиво.
Шаркающий звук предупредил меня о новых гостях, входящих в спортзал. Одной из них была Мэнди.
Такая молодая. На самом деле она была младше всех, и ей, казалось, доставляло удовольствие заводить разговоры о том, что случилось со мной в день аукциона. Снова. И снова. На днях она спросила, зажили ли укусы, которыми покрыли меня люди-змеи…
Мои пальцы невольно стиснули рукава Зи.
Его ответной реакцией был рык:
— ВОН.
Комната. Пуста.
Не считая Энджи, Грэйс и их пришельцев.
Энджи впилась взглядом в спину убегающей Мэнди, а затем снова сосредоточилась на мне.
— Игнорируй ее, — она глубоко вздохнула. — А знаешь? Тебе нужна терапия, — утешающе произнесла Энджи.
— Ага, но поскольку у нас нет ни одного психотерапевта, то она вроде как в пролете, — огрызнулась Грэйс, быстро подходя ко мне с другой стороны. — Ей нужно, чтобы все перестали напоминать о произошедшем. Она и так все знает, ясно? Было хреново, но все закончилось… Прекрати так смотреть на нее, оставь, черт подери, ее в покое и не поднимай эту тему!
— Грэйс мудра, — вмешался Задеон, его рычащий голос отдавался вибрацией в моей спине.
Выглядя немного ошеломленно, Грэйс попыталась растянуть губы в потрясенной ухмылке.
— Оуууу, ты мне тоже нравишься, Куджо4.
Дохрэйн оценивающе посмотрел на нее, прищурившись.
Как и я.
Ее тирада была очень поучительной.
Но она сделала правильный вывод.
Очень помогло бы, если бы люди вокруг заткнулись и позволили мне просто… что, забыть? Я могла бы притвориться, что забыла. Притвориться, что мне не снились кошмары, притвориться, что в темноте я не ощущала прикосновения чешуек. Я бы притворялась до тех пор, пока произошедшее перестало казаться реальным, чтобы я наконец смогла с этим смириться.
Я сумела бы притвориться сильной.
Пока однажды это не перестало бы быть притворством, чтобы я могла двигаться дальше. Тогда это больше не терзало бы меня, не брало бы надо мной верх.
Мне просто нужен был этот шанс. Грэйс была права, я хотела, чтобы люди оставили меня в покое.
Энджи так и не отказалась от своих благих намерений:
— Все относятся к этому по-разному, Грэйс…
Голос Грэйс мог бы разрезать крышу внедорожника.
— Я. Это. Поняла, — казалось, Грэйс изо всех сил старалась контролировать свой тон. — Дерьмо случается. Ты можешь это пережить. Тысячи и тысячи справляются с подобным каждый день. Я же объяснила, что не хочу слышать… — все смотрели только на Грэйс, поэтому заметили, как она на мгновение вздрогнула. Грэйс оскалилась. — Она больше не хочет слышать об этом!
И вот так просто… она зашагала к двери. И даже не попрощалась.
Дохрэйн шел прямо за Грэйс, слегка расправив крылья. Я и ранее замечала, что он так делал. Как будто был готов заключить ее в свои объятия по первому требованию.
В начале нашего принудительного задержания Грэйс заказала традиционную одежду — самые белоснежные костюмы, которые когда-либо создавали для груфал — просто они были немного одержимы цветом. Дохрэйн обрадовался подобному выбору, так как одеяния демонстрировали метки, оставленные его крыльями.
Грэйс была усеяна узорами, — и ее кожа, и ее одежда — которые перетекали друг в друга и создавали порочные крутые рисунки. Пыльца, которая покрывала крылья хобса, бросалась в глаза из-за своей яркости. Дохрэйн постарался, чтобы она осталась на Грэйс жирным слоем. Грэйс носила метки словно эмблему.
Или доспехи.
Энджи откашлялась.
— Во всем этом был смысл. Я пыталась сказать, что тебе нужна терапия, но поскольку это невозможно… то, по моему мнению, ты могла бы поговорить с кем-то, кто… кто пережил подобный опыт, — ее глаза были опущены, а тон выражал тактичность.
В моем голосе не прозвучало никаких эмоций:
— Ты знаешь того, кто тоже попал в плен, а также подвергался избиению и издевательствам со стороны пришельцев?
Энджи вздрогнула. А затем кивнула.
— Кто это?
Глава 19
ЗАДЕОН
Мне это не нравилось. МНЕ ЭТО НЕ НРАВИЛОСЬ.
«Я не мог этого сделать».
Я постучал в дверь.
Та мгновенно открылась… доказывая, что, как и обещала, Кэлли находилась прямо по другую сторону, так близко ко мне, как только могла, но между нами все равно оставалась дверь для некого уединения.
Я стал молить. Забыл о своей гордости, ведь в противном случае между мной и моей парой снова появится барьер.
— Пожалуйста… пожалуйста, впусти меня. Я не буду перебивать и вмешиваться. — «А если он скажет что-нибудь такое, что заставит ее плакать?» — Я постараюсь не вмешиваться, если ты не будешь нуждаться во мне, — исправил я себя.
Кэлли наклонила голову, обдумывая или поддаваясь, я не сумел точно сказать. Это движение сочеталось с прикусыванием губы, затем она оглянулась через плечо.