Она внимательно рассматривала меня в течение нескольких секунд, а затем заговорила:
— Если бы я задолго до нашей встречи полюбила тебя, стала наблюдать за твоей жизнью и увидела, что ты влюбился в другую? — она закрыла глаза и покачала головой. — Задеон, мне так жаль…
Мой хвост нежно ударил ее по губам, заставив их изогнуться в улыбке.
— Я же говорил. Тебе не за что извиняться, — я покачал головой. — Это был твой первый защитник… думаю, именно по этой причине я окончательно не сошел с ума. Тогда я убеждал себя, что раз не могу найти тебя, не смогу быть рядом, чтобы защитить, то, по крайней мере, этот молодой человек временно возьмет на себя эту роль.
Кэлли наклонила голову в бок, и в ее глазах появилась нежность, как у шаззи.
Я поддался вперед, пока наше дыхание не смешалось.
— Но не заблуждайся, мой маленький сон. Теперь только я удовлетворяю тебя. Если тебе что-то нужно, то просто скажи. Я навеки твой, а ты — моя. Ты принадлежишь мне.
— Ты немного напорист.
— Для тебя? Касательно тебя? Всегда.
* * *
Я выяснил, что ей нравилось. Кэлли выпытывала у меня, что же нравилось мне, на что я лишь рассмеялся.
— Делать тебя счастливой.
Она набросилась на меня и расцеловала мое лицо, а затем прижалась щекой к моей щеке.
Через мгновение прозвучал ее растерянный голос:
— Итак, видишь ли, я вроде как прижалась к твоему лицу. Но ты должен перехватить инициативу…
Я приобнял ее и перекатил так, что оказался сверху.
— Знаю. Хочешь, я снова продемонстрирую свою инициативу?
Ее улыбка была так порочна, что кое-какая моя часть вспыхнула тревожным, трепетным предвкушением.
Я позволю тебе самому додумать, о какой именно части шла речь.
— Вообще-то, я хочу тебе кое-что показать.
Кэлли стала извиваться, заставляя меня отпустить ее, чтобы она могла перевернуться подо мной.
Затем она немного приподнялась, медленно покачивая бедрами, от которых я не мог отвести взгляд.
Именно так женщины-ракхии соблазняли самца, груфалы же просто толкали одного из них на спину и объезжали.
Мой человек был заинтересован в спаривании всеми способами. С ней? Я был готов.
Я навалился на Кэлли.
И вскоре оказался внутри нее, уткнувшись носом в ее волосы и скользнув обеими руками ей под спину, чтобы крепче обнять.
Когда я ускорил толчки, то ощутил, как влажный язык Кэлли нежно заскользил по коже моей руки.
Я не сумел сдержать дрожь, которую чувствовала и Кэлли, ведь я лежал на ней.
Затем ее маленький рот открылся, и в мое предплечье вонзились ее зубы.
Я кончил.
И даже не… даже не заставил ее достигнуть собственного освобождения. Я поморщился.
Но когда я пришел в себя, то перевернул Кэлли и начал облизывать до тех пор, пока она не почувствовала блаженство.
* * *
— Вот, — пробормотал я, затем легко поднял и перенес Кэлли на другую сторону кровати, где не было гигантского остывающего мокрого пятна.
— Чееееерт. Ты такой сильный.
Я ощутил, как на моем лбу пролегли морщины.
— Ты только сейчас это осознала?
Кэлли вновь покрылась этим особым оттенком красного.
— Ну, когда ты поднимаешь меня, то я и правда обращаю на это внимание.
Я покачал головой, глядя на нее.
— Ты говорила, что я выбил ту решетку, словно «фрисби», но продолжаешь удивляться, когда я поднимаю тебя на руки? Ты странная, мой сон. Впрочем, — я притянул ее в свои объятия и прижал ее разгоряченную щеку к своей груди, — я буду постоянно носить тебя на руках, если тебе это так нравится.
Я ощутил, как ее губы осторожно прильнули к моей чешуе.
Затем Кэлли с определенным намерением повторила поцелуй.
Я принял это за согласие.
И с облегчением стиснул ее в объятиях.
— Я хотел этого.
Мне показалось, что я услышал ее ответ:
— Я тоже.
* * *
Этот сон был совсем другим.
Обычно я пел о ее красоте. Пел о своем одиночестве, пока не появилась она. Пел, чтобы утешить, когда Кэлли чувствовала, что все, кого она любила, погибли.
Но этот сон был совершенно другим.
Она не знала этого танца.
В этом сне она испытывала страх… и тоску по тому, что находилось вне ее досягаемости.
Впрочем, она не собиралась идти на встречу.
Кэлли пыталась танцевать, но ее шаги сбивались, она постоянно спотыкалась, умоляя меня глазами помочь. Просила дать ей ту опору, в которой так нуждалась.
В отличие от Кэлли я не умел танцевать и знал только то, чему она научила меня. Но во сне мое тело понимало, как и мышцы… все мое тело понимало, как двигаться, чтобы поднять ее в изящном прыжке. Может, я и не знал танца, но каким-то образом осознавал, что должен отнести ее туда, где она хотела быть… туда, где ей необходимо было быть. Кэлли приземлилась на другой стороне сцены и удержалась на ногах.
Когда я посмотрел на ее лицо, то она плакала.
Улыбаясь сквозь слезы и протягивая мне руку.
Глава 35
КЭЛЛИ
Задеон избегал системы связи, словно мог чем-то от нее заразиться. Хотя, по его словам, дело было совсем не в этом… просто из-за проблем со слухом, небольших, незаметных замедлений в голограмме хватало, чтобы помешать Зи читать по губам.
Но, видимо, Задеон сделал исключение и воспользовался коммуникатором, чтобы попросить еды, пока я спала. Либо кто-то из наших друзей был достаточно любезен, чтобы догадаться, чем мы тут занимались в последнее время…
— Как долго мы здесь находимся? — спросила я, прежде чем он успел затолкать мне в рот еще один синий шарик.
Задеону нравилось кормить меня. Я старалась не обижаться на то, что он лишь немного менее увлечен кормлением меня, нежели своим первым минетом.
Он замер, размышляя.
— Четыре оборота? Или шесть?
— Очень долго, — взвизгнула я. — Пора выметаться из этой комнаты!
И это заявила я, которая совсем недавно провела здесь столько времени, что чуть не вросла в кровать, словно ленивец.
Задеон покачал головой.
— Раньше это было небезопасно.
Я быстро прожевала шарик, а затем оттолкнула руку Задеона, прежде чем он успел дать мне еще один.
— А теперь безопасно?
— Ракхии проводят вместе много оборотов.
— Когда же они выходят?
— Когда женщина будет удовлетворена.
Я улыбнулась.
— Да неужели?
Он был серьезен.
— Да.
Я так хотела подразнить его и заявить что-то типа после вздоха: «Я думаю, я удовлетворена»… потому что знала, насколько Зи старался удовлетворить меня, но…
Для меня было очень важно выбраться-из-этой-комнаты.
— Я хочу потанцевать. Вчера вечером я выучила кое-что новое.
* * *
Когда мы вошли в зону общего пользования, уже принявшие душ после танцев, я носила насыщенный аромат Задеона… и игнорировала все шепотки вокруг. Все взгляды.
Сегодня мне действительно было безразлично.
И я так чертовски сильно этому радовалась.
«Я была счастлива, что мне, наконец, было безразлично их мнение».
Для меня выдвинули стул, и я села, наслаждаясь трепетом в животе из-за взгляда, который подарил мне Задеон.
Будто нам не стоило бегать в зале — я позволила Задеону погоняться за мной — так как мы могли насладиться этим временем в уединение в нашей спальне.
— Наконец-то. Мы уже начали волноваться, что нам придется вызывать поисково-спасательную службу, — заявила Грэйс вместо приветствия.
Я посмотрела на ее кожу и одежду, которые были покрыты пыльцой.
— Ага. Помню, как тоже беспокоилась о вас. Впрочем, беспокоюсь до сих пор, когда вы двое прячетесь и.… сходите с ума. Иногда мы делаем вид, что тянем соломинку, чтобы определить, кто должен заглянуть к вам с проверкой.
Грэйс высосала пасту из протеинового пакетика и ухмыльнулась.
— Ты можешь приходить в любое время. Мы не против компании.
Я застонала.
— Это ужасно.
Грэйс улыбалась, словно дурочка.
— Ну да, но ты же засмеялась. Я чувствую себя гребаным победителем. Плакса, так хорошо, что тебе стало лучше… ты даже начала веселиться.
Она была права. Мне стало лучше.
Я ухмыльнулась.
— Спасибо. Наверное.
Арох вошел в зону общего пользования, неся Энджи на руках… в этот момент я посмотрела на Задеона и заметила, что наши мнения совпали. Меня тоже могли бы носить, но нееет, кто-то думает, что я должна идти сама после тренировок.
К сожалению — хотя я постоянно умоляла об обратном, потому что, по моему мнению, Задеону нравилось это слушать, так же как мне нравилось ныть, скулить и стонать, — теперь, когда я снова всерьез собралась вернуться в танцы, я была согласна с ним. Мне и правда стоило после тренировок ходить самостоятельно, черт бы побрал эту судьбу.
Впрочем, я могла представить множество других поводов, из-за которых он понесет меня на руках.
Грэйс одновременно с Дохрэйном отодвинули стулья.
А затем посмотрели друг на друга… выглядя такими же удивленными, как и я. Дохрэйн пожал плечами и первым отвел взгляд. Думаю, ему нравился Арох, хоть он и пытался изо всех сил скрыть данный факт.
Или, может… может, Дохрэйн уже демонстрировал симпатию, но маленькая обида Ароха (Энджи рассказывала, что когда хобс сделал эту штуку крыльями и украл у нее поцелуй, то вызвал в ее пришельце крошечную часть безумной собственнической враждебности) в конечном итоге отвергала все его усилия.
Также я считала, что Дохрэйн был порядочным парнем, но как-то грубо это проявлял.
Медленно переведя с него взгляд, Грэйс поприветствовала пару:
— Неужели это наша зануда?
Улыбка, которую Грэйс подарила им, была злобной.
Энджи гневно посмотрела на нее.
— Я не веду себя как зануда. Просто у меня неудачный день, вот и все. Скоро я буду в порядке.
Арох казался расстроенным, продолжая гладить Энджи по спине и плавно опускаясь на стул.
Арох сел именно на тот, который выдвинул Дохрэйн. Я оглянулась, чтобы посмотреть, улыбался ли кто-нибудь еще так же, как и я.