Все это могло обернуться кошмаром.
О чем только она думала?
Безумная женщина отбросила огромную, тяжелую на вид пушку с дротиками, чтобы та не замедляла ее, и начала петлять между оборудованием. Сделав круг, она добралась до очень недовольного Дохрэйна и прыгнула в его объятия. Его выражение лица сразу стало нежным и немного удивленным.
— Из-за тебя меня убьют.
— Нет! Я спасла бы тебя от него, если бы что-то произошло, — заявила Грэйс.
— Ну да, — сухо ответил он.
Размеренными, угрожающими шагами Задеон приблизился к паре… и поднес кулак к горлу Грэйс, заставляя ее взвизгнуть и еще крепче обнять Дохрэйна.
Но Задеон лишь разжал ладонь и бросил два дротика в пространство между ее животом и грудью Дохрэйна.
Задеон зарычал:
— Я ожидаю, что найдется место для всего, что я попросил.
Плечи Дохрэйна немного поникли… он многозначительно посмотрел на Грэйс, но кивнул.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Я с облегчением вздохнула, когда Задеон отвернулся… в этот момент Грэйс подмигнула мне. Она… она рехнулась?
* * *
ЗАДЕОН
Я смотрел на безумную женщину, которую прижимал к себе Дохрэйн.
— Ты же знаешь, что не можешь убить ее, верно?
Игнорируя неверное утверждение Кэлли, я опустил взгляд и тоже уткнулся носом в свою женщину. За ее ухом, вниз по ее шее.
Как только я начал, то уже не мог остановиться. Я тщательно обнюхал Кэлли и стал лизать края ее одежды на тот случай, если ее смущали чужие взгляды… но она дала понять, что не против, нежно сжав мой нос.
Грэйс издала это странное уханье.
Кэлли крутанула запястьем и щелкнула пальцами в изящном, элегантном движении, которое лишь заставило Грэйс рассмеяться, а Дохрэйна завозиться, в попытке сделать отчет о нашем поведении.
Я взял ее руку, которой она жестикулировала, и поцеловал каждый пальчик.
Кэлли еще сильнее покраснела.
Я отстранился, любуясь сменой ее окраски. Мне нравилось, что я умел воздействовать на ее тело так, что она не могла это контролировать… и, как очевидно, скрыть, потому что Кэлли прижала ладони к своим щекам и засмеялась.
— Вау, — она заскользила руками по своему лицу, а затем робко посмотрела на меня, тогда я понял, что мой хвост стучал по полу.
Кэлли улыбнулась, немного смутившись.
— Думаю, Грэйс специально придумала способ, чтобы помочь нам, — пробормотал я.
— Так и есть! — гордо закричала Грэйс за моей спиной. — Не за что, большой горячий ублюдок.
Крылья Дохрэйна обняли ее в знак предупреждения.
Только я так и не понял, меня он предупреждал или ее.
Впрочем, мне было все равно.
Мой хвост обвился вокруг одной из лодыжек Кэлли.
— Она только что назвала тебя горячим? — она удивленно открыла рот.
— Я действительно горячий, — медленно произнес я.
На самом деле я достаточно хорошо изучил человеческий сленг и понимал, почему от моей пары исходил запах агрессии.
Кэлли оскалилась, демонстрируя более заметные — хоть и бесполезные — боковые, заостренные зубки.
— Сейчас это не касается температуры твоего тела, на… на земле это комплимент.
Мои уши навострились.
— И тебе не нравится, что она делает мне комплименты?
— Нет!
Мой хвост еще сильнее сжал лодыжку, из-за чего Кэлли посмотрела вниз.
— То есть… ты, конечно, горячий, но я не хочу… — она в отчаянии впилась ногтями в мои руки.
Это мне тоже понравилось.
Голос Кэлли перешел на шепот, по крайней мере, мне так показалось, возможно, всему виной были мои проблемы со слухом.
— Все дело в том, что ты мой.
Она поднесла мою руку ко рту и укусила меня за запястье.
Я приобнял Кэлли за спину… на самом деле мне хотелось притянуть ее к себе, но я не желал, чтобы ее зубы отпускали меня.
Грэйс снова закричала:
— Тебе не придется долго охранять его от меня, потому что скоро я отправлюсь на миссию на Землю и все такое.
Зубы Кэлли отпустили меня так быстро, что я почувствовал себя немного… брошенным.
— Что значит, ты отправишься на Землю?
* * *
КЭЛЛИ
Грэйс пристально посмотрела на меня. А затем перевела взгляд на Задеона.
— Серьезно? Она не знает?
Кончики пальцев Зи заскользили по моему лицу, по всей длине подбородка. Я подняла голову и увидела, что он терпеливо смотрит на меня.
— Я спрашивал, не хочешь ли ты отправиться на Землю. Но ты сказала, что тебе там больше нечего делать.
Ладно, он все же спросил. Думаю, это был своего рода вопрос между делом в разговоре о том, как мы жили в изоляции в очень шикарной лабораторной клетке.
Я жила менее «лабораторным» образом, нежели другие, несмотря на мое внутреннее недовольство.
Когда я сказала Зи, что не хочу видеть никаких врачей?
Врачи перестали приходить.
Когда меня пронзил ужас при мысли о камерах, снимающих меня в нашей комнате, а Задеон узнал о моих эмоциях?
Камеры пропали.
Благодаря ему я больше не боялась. Ничего. Мне не нужно было… потому что у меня имелся самый страшный, лучший монстр, присматривающий за мной. И он хотел, чтобы я была в безопасности.
Но даже если здесь у меня было больше свободы, чем у других, я все равно никогда не предполагала, что заполучу реальный шанс вернуться домой.
Стараясь говорить, как можно более рассудительным тоном и проделывая замечательную работу по подавлению недоумения, я спросила:
— А ты не думал, что я захочу получить некоторые вещи? Какие-нибудь памятные подарки… например, фото моей мамы? И…
Задеон нежно взял меня за руки.
— Кэлли, — упрекнул он. — Я сказал Дохрэйну, что спрошу, хочешь ли ты лететь с группой, а если нет, то нам необходимо собрать команду, которая должна пробраться в твое прежнее жилище и забрать все твои вещи. Также я заказал одну метрическую тонну кофейных зерен и метрическую тонну питательного шоколада. А еще свежие бобы, чтобы мы могли выращивать их здесь.
Я шмыгнула носом. И быстро заморгала.
— Ты действительно это сделал?
Метрическая тонна? Что-то подсказывает мне, что Грэйс…
Зи улыбнулся.
— А еще я велел привезти зефир.
И я разрыдалась. В это же время мне хотелось смеяться. Думаю, весь этот смех был вызван гормонами. Определенно гормонами.
Я ринулась вперед, Задеон подхватил меня и крепко обнял.
Когда он поднял меня на руки, то я положила голову на его плечо, а Грэйс осторожно подняла вверх большой палец.
Она захихикала.
— Зефир? Потрясающе.
Я отстранилась, чтобы посмотреть на Зи.
— Насколько много шоколада?
Задеон выглядел обеспокоенным.
— Грэйс заверила меня, что тебе хватит. Когда мы узнали, что для выживания людям необходим кофе и шоколад, то я позаботился о том, чтобы заполучить как можно больше. Уверен, сначала ты будешь поглощать их в избытке, пока твое тело не восполнит недостаток, и, если нам повезет, ты избежишь дефицита, чтобы это не отразилось на твоем здоровье… — его глаза изучали меня так, будто искали какие-то признаки шоколадного рахитизма.
Я вопросительно выгнула бровь и посмотрела на Грэйс.
Энджи появилась как раз вовремя, чтобы услышать это, выглядя при этом пристыженно.
Важно отметить, что Грэйс не выказывала никакого стыда. Совсем нет. На самом деле, если я не ошиблась, она невербально угрожала мне. Ее глаза так и вопили: «я порежу тебя, если ты все испортишь».
Кофе и шоколад доставят на планету, на которой находилась я. Да я бы ни за что на свете не стала кого-то переубеждать. Думаю, сейчас я любила Грэйс.
В этот момент она предупредила:
— Будет чертовски обидно, если я не найду Мичиган, чтобы вернуть все твое дерьмо. Ты же знаешь, как это бывает: вся эта синева, окружающая его, мешает окружающим обнаружить местоположение.
— Ты даже не спросила у меня адрес.
— Отвечай правильно, и я спрошу.
— Лааадно, хорошо, — прошептала я одними губами, а затем повернулась так, чтобы Задеон мог четко видеть меня, и спросила: — С чего ты взял, что она нам помогает?
Глаза Задеона заблестели.
— Дохрэйн заявил, что, чтобы доставить все необходимые припасы, им придется нанять внешний флот. А чтобы покрыть расходы, ему нужно заполучить одобрение матери, вот только он не хочет идти туда, потому что для этого потребуется встреча со всеми отцами, у которых придется просить разрешение на разговор с ней. Тогда он сказал, что пойдет просить милостыню у отцов, если только жизнь его пары будет висеть на волоске.
Грэйс счастливо вздохнула.
— Это так романтично. Спасибо, что спас меня, детка.
Я состроила гримасу.
— Он должен просить разрешение у отцов, чтобы иметь возможность поговорить с матерью?
Грэйс застонала.
— Вот так мы развлекаемся.
Глава 39
ЗАДЕОН
Когда Кэлли подумала, что я заснул, она прижала руки к своему животу и заплакала.
Я не стал включать свет.
Зачастую мы лучше всего общались в темноте ночи.
— Кэлли, — прохрипел я. — Иди сюда, — и притянул ее к своей груди.
Я, конечно, прекрасно видел свою пару. Поэтому, когда она посмотрела на меня, мое сердце сжалось от этого затравленного взгляда.
— Тебе больно? — спросил я.
Она покачала головой.
— Думаю, я должна быть признательна за то, что не чувствую боли.
— Тогда в чем дело? Расскажи. Я хочу понять.
Кэлли вздохнула и провела пальцами по моей коже. Я ожидал, что она отступит, но Кэлли не стушевалась. Мне так хотелось обхватить ее подбородок, но тогда я не смог бы прочитать слова по губам.
— Это должно было быть радостное событие, которое восхваляют гордые будущие бабушки и дедушки. Но моя семья мертва. А мой… — ее горло, должно быть, сжалось, потому что моя пара поднесла к нему руку и выдавила из себя слова: — Мой ребенок наполовину насильник. Кто знает, насколько он окажется жесток.
Я не услышал собственное рычание, но почувствовал его.