Из уст в уста шепотом передавали слухи о женщинах из высшего света, которые разводились с мужьями только из-за того, что те заняли места в спасательных шлюпках. О подобных случаях стало известно после того, как в ходе расследования выяснилось, сколь мало выжило женщин и детей из числа пассажиров третьего класса. Поговаривали также, что с Брюсом Исмеем, председателем и директором-распорядителем компании «Уайт стар лайн», спасшимся в шлюпке, сделался удар.
Даже теперь, годы спустя, вид огромной пароходной трубы, выкрашенной в алый цвет, и подвешенных спасательных шлюпок, запах соленой воды и пара повергли Селесту в невыразимый трепет. Однако на этот раз все иначе: она направляется на восток, в Ливерпуль, и рядом с ней Родди. Поднимаясь по сходням, Селеста старалась не смотреть вниз и ни о чем не вспоминать.
В этом путешествии ее не ждала роскошная каюта первого класса. В сравнении с комфортом «Титаника», теперешняя скромная каюта скорее напоминала тесную каморку.
Судно было достаточно просторное, типовое; в войну оно служило для перевозки войск и получило повреждения, но после было приведено в порядок. Запах свежей краски будил воспоминания, и Селесту постоянно тошнило.
Родди носился по всему кораблю, исследовал коридоры и палубы, играл в прятки с другими мальчиками. Селеста требовала, чтобы он постоянно находился у нее на глазах, однако Родди никак не мог усидеть на месте, и она поняла, что если будет продолжать в том же духе, то сын взбунтуется, поэтому просто стала потихоньку следить за ним. Она не для того пошла на риск, чтобы увидеть своего ребенка за бортом!
Как-то раз Родди с новыми приятелями играл в салочки и, как обычно, не смотрел, куда бежит. Неожиданно он споткнулся о трос и врезался в мужчину в длинном твидовом пальто и мягкой фетровой шляпе, который шел навстречу, прихрамывая и опираясь на трость. Оба упали, Родди от боли вскрикнул. Ошарашенный мужчина с трудом сел, потряс головой, затем склонился над мальчиком.
– Эй, дружок, как ты?
Родди поднял глаза – Селеста видела, что он пытается сдержать слезы, – охнул и схватился за щиколотку.
– Вот здесь больно.
– Дай-ка взглянуть, – сказал мужчина и потянулся за своей тростью.
Перепуганная Селеста в мгновение ока подлетела к сыну.
– Я – его мать. Родерик, ты опять не смотрел под ноги. Простите, пожалуйста. – Она обернулась к незнакомцу и увидела, что тот довольно молод и у него усталое лицо.
Он с улыбкой приподнял шляпу.
– Оказались не в то время не в том месте, юноша. Так бывает. Ну, давай посмотрим твою лодыжку.
– Вы – доктор? – спросила Селеста, наблюдая, как незнакомец расшнуровывает ботинок.
– Нет, мэм, хотя в войну не раз приходилось оказывать помощь раненым, – ответил он, не глядя на Селесту и внимательно изучая распухшую ногу Родди. – Можешь пошевелить пальцами?
Мальчик кивнул и застонал.
– Все равно больно.
– Полагаю, перелома нет, однако на всякий случай лучше показаться судовому врачу, – заметил молодой человек и повернулся к Селесте. – Отнесем вашего сына? – Указав на свою трость, он прибавил: – Немного неудобно, зато благодаря ей эта шхуна не заваливается на левый борт.
Селеста невольно улыбнулась и помогла ему встать.
– Война? – спросила она, кивнув на трость.
– Война, – пожал плечами молодой человек с усталым лицом. – Как видите, помят и изранен, но по-прежнему в строю. Арчи Макадам, служащий королевского военно-морского флота в отставке. А как зовут этого молодого человека?
– Это мой сын, Родерик Вуд. Будьте здесь, сейчас я кого-нибудь позову, – предложила Селеста, однако, покрутив головой по сторонам, обнаружила, что рядом никого нет.
Вдвоем они помогли Родди подняться. Хромая, мальчик начал спускаться по трапу в каюту врача.
– Благодарю вас, мистер Макадам, – промолвила Селеста, украдкой разглядывая нового знакомого.
Это был англичанин с обветренным лицом моряка и бородкой; волосы на висках уже тронула седина. Поскольку Селеста возвращалась на родину, то чувствовала себя в безопасности и никуда не спешила, однако когда Родди вышел с перевязанной ногой и Арчи предложил им выпить по чашечке чаю, она отказалась.
– Это Родерик обязан угостить вас чаем, – возразила Селеста.
– Нет-нет, я настаиваю. Пусть моя трость немного отдохнет, а вы тем временем расскажете, каким ветром вас занесло на эту старую ржавую посудину. Путешествуете на отдыхе?
– Я еду к дедушке. Я его еще никогда не видел, и мама говорит… – начал было Родди, но Селеста его оборвала.
– Уверена, мистер Макадам не желает знать всю нашу историю, – со смехом произнесла она, заметив явный интерес, с каким рассматривал их молодой человек. Родди не следует чересчур откровенничать с чужими.
– Нет-нет, продолжайте, юноша, тем более сейчас время полдника. Лично я умираю с голода, а вы? – обратился к Селесте Макадам. – Знаете, сразу после отплытия мне пришла в голову мысль, что все мы, пассажиры этого судна, направляемся в путешествие, каждый в свое, к чему-то давно известному или, наоборот, неизведанному, и у каждого – своя история. Я как раз думал об этом, а потом – бац, я лежу на палубе… Тут-то и начинаются истории. Сейчас я найду столик на троих, закажу булочки, сладости – все, что пожелаете, юноша, – и поведаю вам, зачем сел на этот пароход. Готов поспорить, вы же не думаете, что я плыву через всю Атлантику, только чтобы вернуться в школу?
– Взрослые не ходят в школу, разве не так? – удивился Родди.
– Ну, университет – та же школа.
– В Англии я пойду в новую школу, – похвастался Родди. – А старая школа осталась в Вашингтоне.
– Вот видишь, у тебя тоже есть история. Идем, дружок, поднимемся по трапу, как две старые развалины.
Родди сунул ладошку в руку Макадама, и они пошли, оставив Селесту изумленно глядеть им вслед.
– Вы правы, мистер Макадам, у каждого своя история, и моей вам не услышать, – пробормотала она себе под нос, следуя за ними.
Селеста пока не разобралась, заинтригована или напугана неожиданным знакомством с этим англичанином, который очаровал ее сына, точно Гаммельнский дудочник.
Из-за распухшей ноги Родди прописали постельный режим. В тесной каюте мальчик, конечно, заскучал бы, если бы не мистер Макадам, который навещал его и приносил мятные леденцы, шашки и несколько экземпляров «Газеты для мальчиков» с картинками кораблей. Помимо прочего, он дал почитать Родди книгу, которую купил для племянника.
Селеста и Арчи Макадам регулярно встречались в столовой, и однажды, когда заиграл оркестр, Селеста даже неохотно позволила уговорить себя на один танец, хотя негнущееся колено причиняло молодому моряку большое неудобство, и он сам был рад, когда танец закончился. Выяснилось, что он приезжал в Нью-Йорк проведать друзей и, пользуясь возможностью, сходил на прием к хирургу, специализирующемуся на подобных травмах, чтобы узнать, можно ли вылечить ногу. Он рассказал, что обожает теннис, регби и крикет, а в путешествиях собирает этикетки от сигаретных пачек и марки. Макадам пообещал научить Родди играть в шахматы и вообще на удивление легко ладил с ее избалованным сыном.
У него был заразительный смех – низкий, хрипловатый, заставлявший людей оглядываться и улыбаться. Селеста, однако, не теряла бдительности, всегда сидела с прямой спиной и почти непроницаемым выражением лица, так что Макадам не позволял себе называть ее иначе как миссис Вуд.
Она видела, что Родди сгорает от желания поделиться с Арчи своими собственными приключениями, рассказать о бегстве «в моря», и останавливала сына ледяными взглядами, безмолвно напоминая ему, что никто не должен знать их секрет.
– Вы работали в Вашингтоне? Замечательный город. Были учительницей?
Селеста покачала головой, но Родди уже успел влезть:
– А вот и была! Давала уроки прямо у нас дома. Така-ая скукота.
– Родди, перебивать – невежливо.
Селеста рассказала о феминистском движении в Америке и успешной кампании в пользу введения избирательного права для женщин.
– В Англии эти принципы пока не реализованы в полной мере, однако перемены не за горами, – поддержал ее Макадам. – Я считаю позором, что половина человечества не имеет права высказывать свое мнение по вопросам государственной важности. Как говаривала моя жена… – Он на секунду умолк, потом улыбнулся и продолжил: – Если бы мужчины рожали детей, ситуация изменилась бы весьма быстро.
– Значит, вы возвращаетесь к жене и детишкам? – поинтересовалась Селеста. Узнав, что у собеседника есть семья, она испытала облегчение.
– Ах, если бы… Они попали под авианалет в Лондоне и погибли при взрыве бомбы, сброшенной с немецкого дирижабля. Оказались не в то время не в том месте…
– Искренне сожалею, – только и смогла выдавить Селеста.
– А вы? – Макадам поднял опущенную голову. – Ваш супруг трудится в Англии?
Родди выжидающе посмотрел на мать.
– У меня больше нет мужа, – просто ответила она. – Глава семьи у нас – Родди. Так, милый? Мы возвращаемся в мой родной город, хотим начать все заново.
– Куда именно?
– В Личфилд. Дедушка живет в соборе! – опять не удержался Родди.
– Сынок, не нужно выдавать чужим людям такие подробности.
Макадам покраснел. Селеста поняла, что их скрытность его задела. Разве он чужой? Просто приятный молодой человек, который возвращается в опустевший дом.
– Вы можете нам писать, – предложил Родди. – Пусть напишет нам из своей новой школы, да, мама? – с озорной улыбкой добавил мальчик и откусил кусок булочки в сахарной глазури.
– Разумеется, мистер Макадам напишет нам, если пожелает, но мне кажется, он будет слишком занят.
Арчи лукаво подмигнул Родди.
– Пожалуй, время от времени я смогу браться за бумагу и перо, чтобы отчитаться перед вами об успеваемости.
В последнюю ночь на борту «Саксонии» Селеста не сомкнула глаз, и не из-за страха перед айсбергом или подручным Гровера. Нет, бессонницей она обязана исключительно Арчи Макадаму. И зачем только Родди столкнулся с ним? Селеста всю дорогу старалась привлекать как можно меньше внимания, но случайный инцидент свел ее и Родди с этим человеком. Следовало пресечь знакомство с самого начала.