– Расскажи мне, как все было, – попросил он.
– С самого начала?
– Ну разумеется. Конец-то мне известен.
Он еще может шутить! Ну и выдержка у человека.
– Я забыла сумку на остановке. Там были документы, банковская карточка, лекарство от астмы. Короче, все, без чего нормальная жизнь невозможна.
– Да уж, понимаю. Неприятно. А дальше что?
– Вы ее нашли.
– Вы? Разве мы на «вы»?
– Ну хорошо, ты ее нашел.
Ангелине вдруг стало легко и даже весело. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, страх и неловкость испарились без следа.
Андрей смотрел на нее с ожиданием:
– Продолжай, пожалуйста.
– Ты нашел мою сумку и позвонил мне. Сказал, что можешь привезти ее. Мы договорились встретиться на остановке. Но ты не пришел.
– Надо же. Ничего не помню. Как будто только что родился. – Он смешно наморщил лоб.
– Вспомнишь! Обязательно.
– Я стараюсь. Ты говори, не молчи.
– Я звонила тебе, но телефон был вне зоны доступа. Тогда я решила, что ты просто разыграл меня.
– Ничего себе розыгрыш, – возмутился Андрей, – за такое по шее можно схлопотать.
Медсестра тихонько прыснула в углу. Ангелина улыбнулась:
– Я тоже именно так и подумала. Но ночью мне пришла от тебя эсэмэска. Ты написал, чтобы я тебя спасла.
– Так и написал? – не поверил Андрей.
– Да – «Спаси меня пожалуйста». Только три слова и ни объяснений, ни адреса.
– С ума сойти! Я мог такое написать? Да еще послать незнакомой девушке? – Андрей попытался шевельнуться, но тут же скривился и застонал.
– Э! Лежите тихо, – испугалась медсестра, – не то доктора позову. Вам нельзя двигаться, у вас швы. А девушке пора уходить. Две минуты давно прошли.
– Ну пожалуйста, еще чуть-чуть. Должен же я вспомнить хоть что-нибудь, – полушутливо-полужалобно попросил Андрей.
Сестра нехотя кивнула:
– Только ведите себя спокойно. – Она снова вытерла ему взмокший лоб.
– Как же ты меня отыскала? – Андрей вопросительно глянул на Ангелину. – Ведь это все равно что иголку искать в стоге сена.
– Я бы никогда не нашла, если бы не Оксана.
– Оксана? – Он нахмурился. – Я знаю это имя. Помню.
– Оксана Чернушенко, твоя ученица. Ты хотел ей помочь, избавить ее от мерзавца, в которого она влюбилась. Тот заставлял ее заниматься проституцией, а деньги себе забирал. Его зовут…
– Артем. Артем Глушаков. – Голос Андрея изменился, стал жестким, с лица сбежала улыбка.
– Ты… вспомнил? – Ангелина застыла на стуле.
– Да. Их было пятеро. – Он напряженно смотрел перед собой, будто вглядываясь в возникшее видение. – Трое совсем пацаны, лет по тринадцать, не больше. Один здоровенный бугай, они его Конем называли. Ему подходит… Ну и этот подонок, Артем. Он сам ничего не делал, только смотрел и командовал…
Медсестра оставила лоток со шприцами и подошла поближе, с любопытством прислушиваясь. Андрей осторожно откашлялся, морщась от боли, и продолжал:
– Я его вырубил и Коня этого тоже скрутил бы, но тот с ножом полез. Я не ожидал. Думал, просто драка, а тут нож. Не успел свистнуть, он уже у меня в животе. Они борсетку схватили и убежали, а я остался лежать в лесу. Нож они вытащили, из раны кровь хлещет. Я понял, что сейчас отключусь. Телефон у меня в кармане лежал, я по дороге в лес тебе звонил и в борсетку не убрал его, забыл. Кое-как достал, хотел набрать номер, но сил не было даже слово сказать. Я и написал. Если честно, не помню, что именно – уже терял сознание. Потом несколько раз приходил в себя и снова отключался. Как-то так…
– Телефон они забрали. Поняли, что прокололись, и вернулись за ним. Нашли твою эсэмэску. Испугались, что я пойду с ней в полицию.
– А почему ты не пошла? Это было бы проще всего.
– Я пошла. Но к этому времени эсэмэски уже не было.
– Как так? – Андрей посмотрел на Ангелину с удивлением.
– Они подослали ко мне Оксану. Та притворилась бродяжкой, напросилась ночевать, залезла в телефон и стерла твое сообщение.
– Обалдеть. Вот дура девчонка! Не терпится ей за решетку.
– Она не понимала, что творит. Глушаков врал ей, что с тобой все в порядке и ты уехал к сыну. А сообщение просто так послал, на всякий случай. Когда она узнала, как все обстоит на самом деле – подслушала разговор Артема и его дружка, – то пришла в ужас и побежала в полицию. Приехал наряд, тебя нашли.
– А ты где была в это время? – Андрей пристально посмотрел Ангелине в глаза.
Она отвела взгляд:
– Я? В больницу ездила, к сестре.
– Зачем обманываешь? Тебе не идет. – Он покусал запекшиеся губы. – Ты ведь там была, в лесу. Искала меня. Одна, без полиции. Их, этих бандюков, в лесу и взяли. Они же за тобой шли? Так?
Ангелина потерянно молчала.
– Так? – настойчиво повторил Андрей.
Она кивнула.
– Они могли тебя убить! – Он тяжело дышал, на лбу блестели капельки пота.
– Но ведь не убили же. Все хорошо. Все живы. – Ангелина робко улыбнулась сквозь слезы.
– Ну, об этом мы еще поговорим. Потом, когда я избавлюсь от этих дурацких трубок. Ты сумку-то свою забрала?
– Как? Борсетки нет, гопники ее выбросили. Стало быть, и ключей от твоей квартиры тоже нет. Да и не до сумки мне было, честно сказать… – Ангелина не договорила, с недоумением глядя на Андрея – тот улыбался, широко, насколько ему позволяла кислородная канюля.
– Ай да Захарыч, старый склеротик! Ты ж была у него, когда по соседям ходила?
– Ну была. А что?
– Да у нас с ним уговор: у меня его ключи запасные лежат, у него мои. Забыл, наверное, возраст-то солидный.
В палату заглянул врач.
– Ну как там наш больной?
– Все шутит, – пытаясь казаться строгой, произнесла медсестра. Вид у нее, однако, был довольный.
– Шутит – это хорошо, – серьезно проговорил доктор, – значит, на поправку идет. – Он подошел к кровати, внимательно заглянул Андрею в лицо и одобрительно покивал головой. – А ведь к вам там еще один посетитель. Я, каюсь, запретил заходить – на сегодня явно достаточно. Теперь уж завтра.
– Завтра так завтра, – легко согласился Андрей.
Ангелина поспешно встала.
– Ты приходи утром, – попросил он. – Придешь?
– Конечно приду, что за вопрос! – Она хотела что-то еще добавить, но вдруг смутилась и покраснела до самых корней.
– Пока. – Андрей снова улыбнулся и прикрыл глаза.
Ангелина вышла за дверь и спустилась вниз. На сердце у нее было радостно, так радостно, что хотелось запеть в голос или пуститься в пляс.
– Приветики.
Она вздрогнула и обернулась. У большой белой колонны, поддерживающей козырек над крыльцом, стояла Оксана. Она была все в тех же шортиках, только вместо джинсовки – белая полотняная рубашка со стразами. Светлые волосы зачесаны в высокий хвост на макушке. Зеленые глаза серьезно, не мигая, смотрели на Ангелину.
– Здравствуй, – сухо произнесла та.
Они не виделись с того памятного и драматического вечера в лесу, с момента, как Спичкин развез их по домам. В больницу Оксана не приходила, и не позвонила ни разу, хотя они обменялись телефонами.
Оксана медленно подошла и остановилась напротив Ангелины.
– Как он? Как Андрей Григорьевич?
– Лучше! Гораздо лучше! Он пришел в себя. – Ангелина не смогла скрыть радости в голосе.
Оксана сдержанно кивнула.
– Хорошо. Я знала, что так будет.
– Откуда ты могла знать? – Ангелина почувствовала, как в ней закипает злость. Видела бы эта нахальная пигалица лицо Андрея, без единой кровинки, его черные, искусанные губы, все эти трубки, капельницы, тревожные взгляды врачей и медсестер… Никто ничего не знал наверняка, а она знала!
– Просто чувствовала, – тихо проговорила Оксана. – Такие, как он, никогда не сдаются. Раз выжил в лесу тогда, то в больнице и подавно выживет.
– Ладно, – смягчилась Ангелина. – Это, значит, про тебя доктор говорил? Ты хотела его навестить?
– Хотела.
– Чего ж раньше не пришла?
Оксана опустила глаза.
– Не могла решиться. Страшно мне было. И стыдно – жуть как стыдно. Но я звонила в справочную, узнавала.
– Понимаю. – Ангелина кивнула и медленно двинулась по дорожке от корпуса к воротам. Оксана шла рядом, понуро ссутулившись. – Ты домой-то вернулась? – спросила ее Ангелина.
– Да.
– Ну и молодец. Как родители?
– Да ничего. – Оксана бросила на нее несмелый взгляд и тут же снова потупилась.
– Поладили вы?
– Вроде поладили. Отчим, тот вообще не нарадуется. Все о тебе вспоминает. Мол, если б не ты – я б совсем пропала.
– Да я здесь при чем? Это все Андрей.
– Про Андрея мы ему не сказали. – Оксана слегка расслабилась, перестала горбиться, выпрямила плечи. – У него с сердцем проблемы. Начнет волноваться, переживать, еще в больницу загремит.
Ангелина с удивлением уловила в ее тоне теплые нотки.
– Ну а мама?
– Мама все знает. Ее следователь вызывал, вместе со мной. Я показания дала. Про то как… как Андрея Григорьевича в лес…
Оксана не договорила, шмыгнула носом, подбородок у нее задрожал. Ангелина осторожно взяла ее за руку.
– Все уже позади. Слышишь?
Оксана кивнула и всхлипнула.
– Не плачь. Главное, что ты жива, здорова. Что Андрей пришел в себя и поправится. У тебя есть семья, тебя любят, ждут. А плохое все закончилось. Не будет больше плохого. Ты ведь умная теперь, сама все знаешь.
Оксана прерывисто вздохнула и слабо улыбнулась сквозь слезы.
– Я в секцию записалась.
– В какую секцию? – не поняла Ангелина.
– Ну на гимнастику. Я раньше в младших классах ходила. Потом бросила. Лень стало. Вот теперь хочу заново начать. Мать узнавала, в Москве есть центр циркового искусства, где-то в Измайлово. Вдруг получится поступить туда после школы? – Оксана вопросительно уставилась на Ангелину.
Та оглядела ее тоненькую, хрупкую фигурку.
– Работать много надо. Тренироваться. Данные у тебя есть, мне кажется. Хотя, я в этом немного понимаю. Андрей Григорьевич наверняка лучше разбирается.