…Ежевечерно, в восемь часов вечера, не пропускали сводки фронта из Москвы, в которых постоянно упоминались подвиги полковника Карпова. Часто Карпов посещал Бухарест и как только освобождался (обыкновенно вечером) являлся в нашу квартиру в сопровождении свиты офицеров высшего ранга, среди которых встречались весьма культурные элементы, включая бывших молодых университетских профессоров.
Когда он чувствовал «меру» выпитой водки, он направлялся в ванную комнату, моргнув мне глазом следовать за ним, где вручал мне на хранение свои бумаги: партийный билет, специальную книжку за подписью Сталина, фотографию дочки и два браунинга, постоянно предупреждая об исключительном доверии ко мне…
…По рассказу самого близкого адъютанта КОЛИ, Карпов руководил военной операцией в Румынии. Для успешного занятия города ЯССЫ необходимо было проскочить большое минированное пространство для соединения двух советских армий. КОЛЯ оказался первым и единственным, вызвавшимся для этой опасной операции, которая оказалась удачной: ЯССЫ была занята и в плен попало несколько тысяч румынских солдат, офицеров и один генерал…
…Однажды угнали (в Бухаресте) джип Коли, что довело его до безумия. Он явился ко мне, и я его успокоил, что все улажу с полковником, предупредив его, что к прибытию вечером Карпова он должен находиться в комнате нашей прислуги. Когда Карпов явился и спросил где Коля, я рассказал о случившимся. После его выражения, что у нас достаточно джипов, я позвал Колю, чем все и кончилось!..
…Днем и ночью (при двух шоферах) Карпов разъезжал по всему фронту Малиновского. Однажды я спросил его, почему он столько пьет. Его ответ был, чтобы не думать о семье, эвакуированной в Сибирь. От моего желания отправить им полезную вещевую посылку отказался по причине того, что во время оккупации советских городов, его жена сожительствовала с немцем, добавив: «ЕСЛИ ЖИВЫМ ВЕРНУСЬ ЗАБЕРУ ДОЧКУ, А ЕЕ ЗАСТРЕЛЮ!»…
…После разгрома гитлеровской армии и капитуляции Германии Армия Малиновского находилась в Австрии. Вдруг КАРПОВ с неотлучным Колей посетили нас с нагруженным продуктами грузовиком, в чем была нужда, и на двух лимузинах.
Вечером Карпов довел до нашего сведения, что Армию Малиновского отправляют воевать с Японией, почему, ввиду назревающих событий он решил предоставить нам возможность оставить Румынию и в гарантированных условиях доставить нас в Вену, откуда легко можно уехать в Америку, о чем Яков Абрамович мечтает и где у Марии Яковлевны находятся два состоятельных брата. Под влиянием моей супруги и племянницы я вынужден был отблагодарить его за благородное намерение, совершив непростительную ошибку, за что впоследствии дорого заплатил, в чем мои читатели убедятся из последующих строк.
Через пару месяцев посетили меня два советских полковника с посланием от Карпова, рекомендуя ликвидировать мои дела и для дальнейшего отказаться от коммерции. ОН БЫЛ ПРАВ!
Во всей своей жизни не встретил я подобного друга!
НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ ЕГО ИСКРЕННИЕ ЗАБОТЫ О НАС!!!
Больше о нем ничего не слыхал!..
…По известным соображениям Советский Союз не спешил водворить коммунизм в Румынии, что подтверждается сохранением престола короля Михая. Тем временем Анне Паукер, Георгию Деж и Жеоржеску было поручено по наставлениям из Москвы МЕДЛЕННО создавать румынскую коммунистическую партию. Из остатков лежионеров был организован румынский коммунистический государственный аппарат. Это не давало мне покоя, будучи уверенным, что меня опять разорят, как это случилось в 1939-м году, что и подтвердилось…
…КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАНИКА ЗАНЯЛА МЕСТО ЛЕЖИОНЕРСКОЙ! Бессарабские переодетые воры, владеющие русским языком, грабили людей и магазины. Новое министерство торговли назначило такой непомерный налог на все фабрикаты для частных магазинов, что создавало невозможные условия для розничников. Всякий и каждый обязан был иметь регистрационную книгу, куда заносились счета покупки, название фирмы, количество приобретенных товаров. В последней рубрике было имя государственного контролера, номер его удостоверения и число. Приходилось «ладить» с контролерами, что не всегда удавалось. В подобных условиях организовались фальшивые оптовики из бывших лежионеров, которые за известный процент суммы счета снабжали фиктивными счетами, что предвещало катастрофу. Наши жалобы в министерство торговли ни к чему не привели, государство сознательно ставило коммерсантов в положение жуликов, или вы должны были прекратить свою деятельность, на что я не был готов…
…В этот момент в кабинет следователя явился чистокровный еврейский коммунист-контролер с требованием моего дела для «справки», что по поведению напомнило мне Одессу 1918–1920 годов… На следующий день мне стало известным от РЫПЯНУ о назначении им прокурора САНДУЛЕСКУ для производства дознания, с которым познакомился на дому посредством золотых монет и он «пока» разрешил держать магазин открытым…
…Когда вскоре после этого сменили всех моих «протекторов» и назначили вместо Сандулеску другого судебного следователя Бузояну, я был уверен в приближении моего уничтожения. Как я и предвидел, Бузояну арестовал меня, и на второй день трибунал утвердил мой мандат на тридцать дней. Вся эта «трагикомедия» руководилась партией коммунистов из бывших лежионеров. Столкнувшись в переполненной тюрьме с десятком тысяч «вредителей» (имущий класс) в ужасных условиях, я на второе утро добился моего перевода в мастерские тюрьмы, чтобы быть занятым работой как исключительной возможностью выжить. Мое добросовестное отношение (с азартом) в работе довело меня до восьмикратной нормы по изготовлению терракотовых печей, что дало мне привилегии для здоровых условий, о чем невозможно было мечтать в условиях тюрьмы.
Вскоре я узнал, что ни один из «вредителей» не оказался оправдан. ЛИШЬ СМЕРТЬ МОГЛА ИЗБАВИТЬ ИХ ОТ ДОЛГОЛЕТНЕГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ!
До начала моего процесса в течение трех месяцев меня каждый месяц доставляли в трибунал для утверждения нового месячного мандата ареста. В те дни мой постоянный сторож давал мне возможность присутствовать при разбирательствах других процессов. Убедившись, что «вредителям» при коммунистах совершенно бесполезны адвокаты, в тот же день велел принести мне уголовный кодекс и процедуру, которые выучил по ночам, решив самому защищаться! Однако мои «друзья» и мой постоянный адвокат повлияли на мою семью не слушаться меня. При всех пяти самых знаменитых адвокатах, доставленных семьей, меня приговорили к 26-ти годам тюрьмы и десяти миллионам лей штрафу! Представление окончилось! (Адвокаты, получив свой гонорар ушли после защитных речей.) Несмотря на бессмысленность, я попросил предоставить мне «последнее слово», и моя просьба была уважена. В моем «последнем слове» я благодарил за приговор, ибо очевидно суд убежден, что я буду еще столько жить. Чтобы заверить искренность моей благодарности, рекомендую Вам, когда очутитесь в тюрьме, попросить поместить Вас рядом со мной, чтобы убедиться в моей «гостеприимности». По их ироническим улыбкам я понял, что считают меня за ненормального, но через две недели Доробанцу (один из судей) был доставлен в тюрьму, а прокурор БУЗОЯНУ на несколько недель позже…
…Как-то привели заключенных для разгрузки материалов и среди них находился БУЗОЯНУ Быстро (за пачку папирос) я договорился с одним цыганом с длительным сроком бросить в Бузояну кирпич, что он и сделал, но к сожалению не попал ему в голову…
…Через месяц после того за крупную сумму денег я условился с моим постоянным тюремным охранником на мое исчезновение, чтобы в тот же день направиться с советскими грузовиками в Вену, что при моих связях и возможностях не являлось проблемой. С этой целью потребовал у администрации под предлогом кассации посетить трибунал. По дороге в суд я по телефону вызвал в трибунал мою семью, чтобы сообщить им о моем решении, и что в день моего прибытия в Вену, где находились мои друзья из Советской Армии, пошлю за ними. Угрозы самоубийства моих супруги и племянницы побудили меня отказаться от задуманного плана, о чем охранник сильно жалел. Впоследствии моя семья вернулась к попытке организовать переход границы посредством «серьезных связей», но к тому времени все тюрьмы страны были переполнены охотниками перейти границу теми же «серьезными связями». ТЕЛЕФОННЫЙ ВЫЗОВ МОЕЙ СЕМЬИ В ТРИБУНАЛ ОКАЗАЛСЯ НЕПРОСТИТЕЛЬНОЙ ОШИБКОЙ В МОЕЙ ЖИЗНИ!..
…Как-то вечером меня вызвали к воротам тюрьмы для доставки в Министерство Внутренних дел двумя агентами Министерства с машиной. Будучи уверенным в расстреле при попытке к бегству я в присутствии директора тюрьмы СТАМБУЛЕСКУ и коменданта охраны НЯКШУ заявил, что поеду при условии, когда мне оденут кандалы на руки и ноги, что было выполнено. Скоро я очутился в помещении Министерства, где с меня немедленно сняли кандалы и поместили в «клетке» погреба.
На следующее утро советский майор в лимузине и при переводчике (бывший полковник деникинской армии) доставили меня в один из кабинетов Е П. У Бухареста, где, кроме цивильного за письменным столом (по-моему начальника) находилось еще несколько майоров.
Назвав меня по имени отчеству Яков Абрамович, начальник цивилизованно пригласил меня сесть, обратившись со следующими словами: «Если честно ответите на наши вопросы, я немедленно по телефону освобожу вас из тюрьмы». Я ответил: «Давно добивался контакта с представителями Советской власти, чтобы жаловаться на мое несправедливое осуждение только потому, что я еврей и советского происхождения, что является гарантией моих корректных ответов на Ваши вопросы. Прошу их!» Его вопросы касались лишь русских выходцев. Убедившись в моих толковых и правдивых ответах (без того, чтобы кого-либо инкриминировать), он спросил, почему я дружил с одной бессарабкой сомнительного сексуального поведения. Я ответил: «Стремился переспать с ней, что не удалось». Этот ответ довел его до хохота, после чего он вызвал одного майора, чтобы работать со мной.
В его кабинете мы скоро перешли на «имя отчество», и я предложил отказаться от переводчика на основании нашей обоюдной «культурности», что вызвало его улыбку. После этого он дал мне опросный лист по поводу моей многолетней деятельности, снабдив меня бумагой и письменными принадлежностями. На его вопрос, голоден ли я, я ответил положительно, после чего мне быстро принесли из соседнего ресторана прекрасный завтрак.