Примечания
1
Как говорится по этому поводу в знаменитом произведении: «Событие казалось необыкновенным и необъяснимым для людей, не знавших внутренних причин его; для самого же (подставить имя) все это сделалось так естественно, что он не мог и представить себе, как бы он поступил иначе». Однако великая русская литература отражает времена, которые были романтичней наших. Или люди тогда были более романтического о себе мнения? Мы говорим это, несколько отвлекаясь и вспоминая, что, к примеру, в те времена люди согласно принципам выходили из редколегий журналов – можно ли представить себе что-нибудь более нелепо романтическое сейчас? Опять же насчет Кочева: подав заявление об уходе с работы, он совершил удивительный, беспрецендентно романтический по советским временам поступок, но все-таки не такой романтический, как поступок будущего отца Сергия. Князю Касатскому не пришло бы в голову брать в штабе кирасирского полка удостоверяющую бумажку, которая помогла бы ему в условиях монашеской жизни, а Кочев запасся журналистским удостоверением от одного из ведущих столичных журналов – и кто может упрекнуть его в этом? Тем более, что он вовсе не собирался писать для журнала, а хотел только использовать это удостоверение при устройстве на работу в провинции, зная каким влиянием пользются там столичные журналы. Кроме того, в глубине души он знал, что не так уж безнадежно его научно-исследовательское будущее, учитывая его связи, и в особенности связи в верхах, его заслуженной коммунистки матери – здесь тоже был элемент, который не вяжется с чистой романтикой.