Но скорость не приносила облегчения Это был всего лишь отвлекающий маневр, временное забытье. Между рывками адреналина проскакивали волны отчаяния. Он должен был доехать, добраться до бара, до тупой онемелости от алкоголя, которая, как он надеялся, хоть немного приглушит резь в душе. Гай презирал алкоголь и старался не притрагиваться к нему, но некоторые моменты – особенно тяжёлые – доводили его и до этого. И тогда он считал себя жалким слабаком. Каждая кочка, каждый неровный участок дороги отдавались острой болью, отражая внутреннее состояние. Его тело было напряжено до предела, каждая мышца сжалась в ожидании следующего удара.
И вскоре Гай добрался до бара, в котором часто сидел с друзьями по приезде в Лондон. Сейчас заведение было полупустым. Оказавшись внутри, Гай заказал виски, залпом выпил его, второй стакан, третий… Алкоголь не приносил облегчения, только усиливал нарастающее напряжение. Гай чувствовал, как его трясёт, как тело наполняет холодный ужас. Горло сжалось, дышать стало трудно. Перед глазами всё вспыхивали и вспыхивали жестокие карие глаза девушки, ставшей для него центром всей Вселенной. Она и сейчас продолжала им быть, оттого и боль сильнее. Он детально вспоминал её последние слова, они эхом разносились по всей его черепной коробке.
Прошло целых пять дней с того момента, как она его бросила, но всё внутри до сих пор ныло.
Паническая атака обрушилась на Гая внезапно, как лавина. Он почувствовал это тошнотворное ощущение. Эту накатывающую дрожь, делающую его таким слабым, что самому становилось противно. Сердце в груди застучало так громко, что казалось, его точно слышат и за пределами бара. Удары бились в ушах, и Гай злобно закрыл их ладонями словно это помогло бы убрать шум.
– Пожалуйста, хватит, – зашипел он, обращаясь к своей панической атаке, как к живому существу. – Пожалуйста, прекрати…
Руки протянулись к первому попавшемуся предмету – к высокой вазе с цветами. Он разбил её о барную стойку. Осколки разлетелись по всему помещению, пугая бармена, отшатнувшегося в сторону, но Гай не остановился. Следующей жертвой стал стакан, потом бутылка виски. Он срывал со столов салфетки, швырял их в стену, кричал, но звуков не было слышно, только удушающий свист в ушах. Его трясло в конвульсиях, лицо исказила гримаса отчаяния и ярости. Он ломал стулья, раскидывал бутылки, превращая бар в разрушенный помойный ящик. Охрана застыла, наблюдая за этим буйством, как и бармен и официанты. Кто-то пытался подойти, но остановился, боясь спятившего парня. Все узнали в нём Кровавого принца. И не осмелились его остановить.
В воздухе висел запах разбитого виски. Гай сжал зубы и едва не завопил от ненависти к самому себе. А затем упал на колени, дрожа от иллюзорного холода. Трясущимися руками он попытался нащупать в кармане пачку сигарет, но, когда не обнаружил её, начал бить кулаками пол, словно хотел проделать дыру, рыча и надрывая горло. Плевать ему было на то, что подумают люди. Костяшки пальцев сперва густо покраснели, а затем и вовсе стёрлись в кровь. Гай не останавливался. Он просто хотел избавиться от боли совсем другого вида, причиняя себе физическую.
За спиной раздались шаги, но Гай продолжал наносить удары, разбивая себе кулак, пока чьи-то руки не схватили его сзади за плечи, чтобы остановить.
– Хэй, чувак! – донёсся голос Нейта. – Какого чёрта ты делаешь?!
Он упал на колени, безумно напуганный таким поведением всегда спокойного и рассудительного Гая, и попытался успокоить его, тряхнув за плечи.
«Как хорошо, что этот тупой баклан Джером заказал у меня дурь именно в этот день и именно в этот час», – подумал Нейт, вспоминая заядлого нарика, с которым успел связаться буквально пять минут назад. В Лондон он прилетел за Гаем. Они с Зайдом бросили жребий.
– Хэй, дружище, взгляни на меня. – Нейт буквально почувствовал под своими пальцами дрожь, исходящую от тела Гая. Это происходило наяву, ощущалось физически. Ужасная паническая атака. – Вот чёрт…
Сердце кольнуло от досады. Видеть человека, которого ты всегда считал сильным и равнялся на него… это причиняет много боли. Нейт относился к Гаю как к старшему брату, не имея родного. Он никогда не знал, что такое семья, любящие папа и мама, брат или сестра. Парни заменили ему это. Стёрли эту трепетную нужду в семье, став ему старшими братьями, всегда готовыми позаботиться о нём. Столько раз они вытаскивали его из передряг и проблем, столько раз спасали ему жизнь… Видеть страдания любого из них означало душевные муки.
– Чувак, я сейчас разрыдаюсь, пожалуйста, хватит, – взмолился он, с печалью глядя в зелёные глаза перед собой, полные страха.
Лицо Гая было искажено так, словно его тело рвали на куски. Грудь вздымалась и опускалась слишком быстро, лёгкие ускорили свою работу. От этого ему казалось, что воздуха, наоборот, катастрофически не хватает.
И в этот момент Гай вдруг уронил голову на плечо Нейта, громко задышав и прикрыв глаза. Он начал считать про себя. «Один, два, три…» И постепенно плечи расслаблялись. Нейт изумлённо замер на месте, не ожидав такого поведения от человека, который ненавидел прикасаться к другим людям. Каталина действительно стала одной из немногих, кого Гай подпустил к себе ближе всего. Он любил держать её за руку, пользовался каждым случаем коснуться её, быть рядом, иметь возможность обнять, поцеловать и защитить. Нейт аккуратно опустил руку на спину Гая и успокаивающе похлопал, хмурясь от боли за близкого друга. Он поднял голову и зашипел на уставившихся посетителей и работников бара:
– Чего вылупились? Занимайтесь своими делами!
И они послушались, засуетившись на своих местах.
– Всё хорошо, – обратился Нейт к Гаю. – Всё в порядке, братец. Показывать эмоции – не плохо. Ты – человек, ясно? Человек, чёрт возьми. Человек с живым сердцем.
Наверняка позже Гай сделает вид, что ничего подобного не было. Всё это было неправильным: так посудил бы Вистан. Мужчина, сидящий на полу, опираясь головой на плечо друга, и пытающийся унять дрожь в теле, возникшую из-за воспоминаний о какой-то девчонке?.. Какой ужас! Это не похоже на Харкнессов. Уму непостижимо, как такое вообще возможно.
Гай вздрогнул и отпрянул, мысленно ругая себя за такое унизительное зрелище.
– Чувак, – захрипел Нейт, всё поняв, – не смей сейчас вспоминать его. Этого сукиного сына.
Он осмелился положить обе руки на плечи друга, чтобы тот не вздумал просто встать и уйти как ни в чём не бывало.
– Пошли его на хрен, – потребовал Нейт. – Он сдох. Скоро начнёт гнить под землёй. А ты здесь, жив и здоров. Ну и что, что у тебя такое бывает! Ты – человек, дружище, не забывай об этом.
– Нейт, – пьяно пробормотал Гай, – я должен идти. Они ждут меня.
Он растерянно заморгал, словно только сейчас очнулся. Дрожь медленно утихала, а сердце приходило в норму. Гай встал, Нейт встал за ним.
– Ты точно в порядке? – нахмурился Нейт. – Может тебе сделать успокаивающий массаж или что-то типа… – Он вдруг поморщился и поднял руки, громче добавляя: – Фу, блин, ладно, это прозвучало как-то по-гейски. Согласен, перебор. Но хорошо, что я не успел договорить то, что пришло мне на ум следом за этим. Ни хрена себе, вот это я конченый человек. Как такое вообще могло мне в голову прийти?!
Попытка рассмешить Гая не удалась. Впрочем, он не шибко-то и верил в удачу. Только Каталина могла заставить его улыбаться.
Нейт поджал губы… осознавая… что воспоминания о ней расстраивают и его. И такое никогда не происходило раньше. Когда Каталина только появилась в жизни Гая… это сперва тоже расстроило Нейта… так как он прекрасно осознавал… какие могут быть последствия. А когда Каталина исчезла из жизни Гая… это снова расстроило Нейта. По понятным причинам.
– Ты не можешь отложить Коронацию? – спросил он… понимая… что сейчас состояние будущего Короля не слишком благополучное для этого дурацкого ритуала. – Мы пока можем сгонять в Nightjar[9]или… ну… не знаю. Сходить на рыбалку? Пострелять в уток? Собрать паззл? Попрыгать на батуте? Что ты предпочтёшь?
– Нейт, возвращайся домой. Тебе не надо было переться за мной в Лондон.
– Хрена с два! Я не уйду, пока не убежусь в том, что ты не слетаешь с катушек. А учитывая то, что я только что лицезрел, тебе осталось совсем немного до того, как ты начнёшь плеваться в прохожих или кидаться какашками. Надеюсь, до последнего никогда не дойдёт, конечно, но.
– Возвращайся домой, – в приказном тоне повелел Гай снова, совершенно не обращая внимания на попытки друга развеять эту мрачную атмосферу. В его манере.
Нейт тяжело вздохнул.
– Ты уверен, чувак? Лэнса тут нет, и я чувствую ответственность за тебя. Честно говоря, мне стрёмно, что ты можешь снова приложиться к, ну, стволу.
– Это было давно.
– И чё? Как будто это что-то меняет.
– Я был глупцом.
– Ты и сейчас такой. Ну, я в том смысле, что. Блин, чувак, ты только что в истерике бил пол кулаками, едва не сломал на хрен себе руки! Как я могу оставить тебя в таком состоянии и думать, что ты точно не натворишь глупостей?
Гай вздохнул. Ему всё уже начало надоедать.
– Тебе придётся поверить мне на слово, – наконец выдавил он из себя.
Нейт фыркнул:
– Тоже мне! Ага, щас! Разбежался!
– Пожалуйста… Оставь меня одного.
Просьба Гая не возымела должного эффекта, и его блондинистый дружок только шагнул вперёд и похлопал его по плечу.
– Я, если что, буду ждать возле вашего вонючего Королевства, прям недалеко от калитки. Никуда не уеду. После Коронации поедем развеяться, пока я тут. Ничего не хочу слушать, понятно?