«Ты выглядишь как побитый щенок», – вспоминаются слова Авы. Идеальное описание меня.
– Ты им понравишься, – ни с того ни с сего произносит Тео.
Поворачиваю голову в его сторону.
– Что?
– Гелдофам. Ты же к ним сейчас едешь.
– И зачем, по-твоему, я к ним еду? – решая не упускать возможности расспросить его, пока он идёт на контакт, спрашиваю я.
– Наверное, чтобы выдать им все тайны Гая, которые пригодятся ирландцам, чтобы в конце концов его прикончить.
Меня тошнит от этих слов. Они каким-то образом причиняют боль. Неприятную, но при этом несопоставимую с моим поступком. Будто во мне уживаются сразу два человека, каждый из которых имеет своё мнение.
– Ты думаешь, что я могу так поступить? – спрашиваю я дрогнувшим голосом, выдающим мои чувства.
– А что тебе мешает?
Я поджимаю губы. Это обижает, но он имеет основания так полагать. Поэтому я не спорю, предпочитая провести остальное время в тишине. Пусть он думает, что оказался прав. Мне уже всё равно. Мне ли не знать то, что происходит в моей душе? Мне ли не знать, с какой скоростью меня сжирает изнутри совесть, которую я просто запихиваю обратно, чтобы не высовывалась?
– Приехали, – говорит Тео спустя несколько минут, и я поднимаю голову.
«Понтиак» скользит по гладкому асфальту, пристраиваясь между элитными тачками, выстроившимися вдоль злачных заведений. Здания вздымаются вверх причудливыми башнями, выкрашенными во все мыслимые цвета – от кислотно-розового до глубокого индиго. Архитектура представляет собой коктейль из стилей – от блестящего ар-деко до вычурного модернизма. В воздухе тем временем витает гул – низкий, многоголосый рокот. Звуки смешиваются с ритмичным стуком каблуков спешащих пешеходов и рёвом моторов проносящихся мимо автомобилей. Это, видно, один из самых оживлённых районов Вегаса. Он полон людей, жаждущих развлечений. Воздух здесь насыщен ароматами дорогих сигар, женских духов и ещё чего-то сладковатого. А казино словно соревнуются в роскоши, выставляя напоказ свои вывески. И я веду по ним взглядом до тех пор, пока не вижу нужное мне название.
Вход в казино ирландцев скрывается за массивными дубовыми дверьми, словно вырубленными из монолита древнего леса. Перед ними высятся два мощных охранника в идеально выглаженных костюмах. Их лица, невозмутимые и непроницаемые, выглядят как бесстрастные маски, а бдительные глаза оценивают каждого приближающегося. Яркий свет отражается в полированных гранях мозаичной плитки, выложенной перед входом. Узор, созданный из изумрудно-зелёных и чёрных тонов, напоминает кельтский орнамент.
– Мне подождать тебя здесь или?.. – интересуется Тео, остановив машину.
– Не надо, – уверенно отвечаю я, не желая приближать его к своей жизни. Он мне не друг и никогда им не будет. Я не собираюсь подпускать к себе лишних людей.
– Ты уверена?
– Не надо играть в героя. Я сама справлюсь.
Я выхожу из машины и захлопываю за собой дверцу. И, кажется, на этом мимолётном действии сказалось моё раздражение, потому что хлопок получился достаточно громкий. Ни разу не оглянувшись, я поправляю платье и уверенной походкой направляюсь к казино, чувствуя, как сердцебиение учащается и уже отдаётся в ушах. Что же я делаю? Меня ведь могут прикончить ещё до того, как я встречусь лицом к лицу с Аластером Гелдофом. Что им мешает? Ничего. И с каждым моим шагом сомнения всё нарастают, накладываясь друг на друга, пока не образуют собой целую башню. Чёрт! Как бы я ни старалась показывать себя смелой, внутри меня всё ещё сидит та маленькая девочка, которая просто любила своего папу, ходила в универ и знать не знала о том, какие ужасы творятся в мире, находящемся за пределами её собственного, сооружённого заботливыми родителями.
– Я могу вам чем-то помочь, мисс? – неожиданно проговаривает один из охранников, выставив руку, из-за чего я останавливаюсь, так и не переступив порог казино.
Кажется, я не совсем подхожу под их дресс-код.
– Я хочу видеть Аластера Гелдофа, – сообщаю уверенным и непоколебимым тоном.
Охранник переглядывается со вторым.
– Можно узнать, кто его спрашивает?
– Просто скажите ему, что с ним очень хочет поговорить Каталина… – На мгновение я замолкаю, прежде чем набраться духу добавить: – Харкнесс. Он поймёт, кто это.
Мужчина, кажется, отлично осведомлён об этой фамилии и, наверное, о войне между её носителями и его собственными боссами. Он кивает, прикладывает палец к уху и отходит в сторону, чтобы передать кому-то моё сообщение. Я терпеливо жду, всё глубже и глубже задумываясь о последствиях этого моего опрометчивого поступка. Самое худшее, что со мной сделают, – убьют, и это не так страшно звучит по сравнению с вещами помасштабнее. Мне терять больше нечего. Главное, что родители и брат будут в порядке. Немного погорюют и забудут. Я больше никому и не нужна.
– Мисс, – раздаётся женский голос, и я поднимаю голову, выныривая из потока неутешительных мыслей. – Вы хотели видеть мистера Гелдофа. Он готов вас принять.
Сердцебиение теперь превращается в барабанную дробь.
Я узнаю эту девушку. Таллия Гелдоф. Дочь Аластера. Именно её мы с Зайдом обнаружили среди «товара» в кузове фургона, на котором перевозили девушек на продажу в секс-рабство. Не знаю, узнала ли она меня, но даже если и да, то она это искусно скрывает, оставаясь нейтральной. Как она здесь оказалась?
Я делаю шаг вперёд, но охранник снова меня останавливает.
– Прошу прощения, мисс, но мне необходимо проверить вас, прежде чем впустить внутрь.
Можно понять. Никому не хочется сюрпризов. Я не сопротивляюсь, когда он подходит ближе и начинает щупать меня во всех местах, чтобы проверить, не собираюсь ли я протащить с собой что-нибудь запрещённое. Его руки блуждают по моей заднице, талии, груди, и я, стиснув зубы, терплю, успокаивая себя мыслями о том, что это просто его работа, он же не просто так меня сейчас лапает.
– Можете пройти, – наконец сообщает мужчина и отходит в сторону, дав мне возможность проследовать за Таллией внутрь казино.
Вместо ожидаемого ослепительного блеска меня встречает приглушённый, почти интимный полумрак. Стены, облицованные тёмным полированным деревом, кажутся выточенными из старого дуба, а потолок украшен затейливыми кельтскими узорами, выполненными из тёмного, чуть мерцающего металла. Свет исходит от рассеянных по залу изумрудных бра, окрашивая всё в приглушённо-зелёный оттенок. Ирландская мафия, видно, помешана на своей культуре. Воздух наполнен ароматом дорогого виски и натуральной кожи. Вместо привычного для Вегаса буйства красок здесь царит сдержанная гамма – глубокие тона зелёного, тёмный бордо и чёрный, разбавленные лишь золотистыми бликами на металлических элементах декора. Музыка играет тихо, но не глухо. Играющие за столами кажутся погружёнными в свой мир, их лица скрыты в тенях.
Походка Таллии такая плавная и лёгкая, но при этом неожиданно уверенная в этом полумраке. Мы минуем ряды игровых автоматов, звук их монотонной работы становится всё тише. Девушка не оглядывается, и я стараюсь не отставать, прислушиваясь к едва слышному цоканью её каблуков по полированном полу. Мы проходим мимо стола с рулеткой, где несколько мужчин в элегантных костюмах с напряжёнными лицами следят за вращением шарика. Затем – мимо бара, заполненного людьми, погружёнными в разговоры, больше смахивающие на деловые переговоры, нежели на светскую беседу. Атмосфера сгущается, воздух становится тяжелым, насыщенным ожиданием. Таллия наконец останавливается у массивной двери, почти незаметной на фоне стен. На ней нет ни таблички, ни каких-либо других опознавательных знаков. Девушка проводит рукой по ручке, и дверь, словно откликнувшись на её прикосновение, плавно и бесшумно отъезжает в сторону, открывая узкий проход. Внутри – небольшой коридор, лишённый даже намёка на роскошь. Стены из грубого камня, освещение скудное, и только еле слышный гул казино просачивается из-за двери. Этот контраст с великолепием зала кажется зловещим, предвещающим что-то нехорошее. Пройдя всего несколько шагов, мы останавливаемся перед ещё одной дверью, на этот раз стальной, с массивной ручкой. Девушка поворачивает её, и я, затаив дыхание, шагаю в комнату, где за большим дубовым столом сидит мужчина – глава одного из кланов ирландской мафии, Аластер Гелдоф.
Я узнаю его сразу. Его рыжие волосы, его трость, костюм. А ещё замечаю папу, сидящего на диване на другой стороне комнаты. Голова у него опущена, поэтому он сейчас не видит меня. Комната, в которой я оказалась, – полнейшая противоположность мрачному коридору. Это роскошный зал, купающийся в мягком свете хрустальных люстр. Высокие потолки украшены фресками, пол выложен полированным мрамором. Центральное место занимает огромный бильярдный стол. Вокруг него стоят несколько мужчин с киями, а чуть дальше – удобные кожаные кресла винного цвета. В нишах на стенах стоят редкие антикварные предметы.
– Папа, – подаёт голос Таллия. – Она здесь.
Аластер поднимает голову и отставляет в сторону стакан, как мне думается, с алкоголем. Мужчины у бильярдного стола тоже направляют взгляды в мою сторону.
– Ты в самом деле пришла совершенно одна? – удивлённым тоном спрашивает он, хватая трость и вставая с кресла.
Таллия обходит меня и садится на диван рядом с нишей, в которой находится изящная бронзовая статуэтка. Её взгляд с заинтересованностью следит за развитием событий. Я поворачиваю голову к папе, и он распахивает глаза, как будто не верит в увиденное.
– Лина, зачем ты… – начинает он, но замолкает на полуслове, словно сомневаясь в том, что собирается сказать.
Он велел мне найти Сару, явно рассчитывая на то, что я спрячусь и буду сидеть тихо, пока он пытается разобраться в ситуации. Только вот папа не учёл того факта, что я уже устала прятаться.
– Кормак, ты должен гордиться своей дочерью! – восторженно отзывается Аластер. – Она пришла совершенно одна к людям, которые, как ей казалось, судя по её побегу, собираются её убить!