Встав, я начинаю ненавидеть себя за то, что так унизительно расплакалась перед ним, как будто ждала поддержки или утешения. Нет, я не ждала ни того, ни другого. Эмоции вырвались сами по себе, спровоцированные его ужасными словами. Я и без того не нахожу себе места и вечно вспоминаю о своём поступке, а он подливает масла в огонь. С силой толкаю его в грудь, а потом выхожу из спальни, надеясь никогда больше не иметь с ним ничего общего. Хотя заведомо знаю, что этому не бывать, пока я нахожусь у Сары.
Что ж, тогда, получается, я покончу со всем этим как можно скорее.
Возможно ли морально подготовиться ко встрече с человеком, который клялся тебе в любви, а ты его по итогу предала, навлекла беду и сбежала, как последняя сука? В моём случае это было бы невыполнимой задачей, однако я здесь, снова с ирландцами в одной машине, и мы едем туда, где меня поджидает мой главный страх. Человек, к которому я испытываю самые противоречивые чувства. С одной стороны, боюсь, с другой – ненавижу, а с третьей – чуточку люблю. Последнее вызывает много опасений, и я моментами надеюсь, что мне это всё просто кажется. Я чувствую вину перед ним, поэтому моя психика таким способом решает обмануть саму себя. Ведь так?
– Где пройдёт встреча? – спрашиваю я, пытаясь унять трясущиеся коленки. Хорошо, что их под тёмно-синим платьем не видно.
Глянув на себя в зеркальце заднего вида, я восхищаюсь своим отражением. У этой красивой девушки с чёрными волосами, зачёсанными назад, тёмно-карие глаза, и они блестят. Я прикидываюсь, будто не знаю, что это подступающие от волнения слёзы. Я не думала, что мне придётся так скоро встретиться с ним вновь. Что мне придётся смотреть ему в глаза. Но я утешаю себя тем, что, выполнив своё задание, я избавлюсь от этого раз и навсегда. Больше не увижу ни его, ни ирландцев, ни одного из этих уродов, зарабатывающих на жизнь кровью чужих людей. Осталось потерпеть совсем немного. Оставаться сильной, не поддаваться панике. Она мне не поможет.
– В церкви, – отвечает Аластер.
Я удивляюсь названному месту, но быстро осознаю, что это достаточно хороший выбор для подобной встречи. Тихий храм, куда приходят верующие люди для исповеди или мольбы к Богу. Что может пойти не так? И кто додумается до того, что туда заявятся двое мужчин, возглавляющих могущественные мафиозные кланы?
К месту мы добираемся минут за сорок. Всю дорогу я игнорирую всё, что вижу за окном, и стараюсь дышать как можно спокойнее. Я не должна выказывать того, как сильно волнуюсь. В каком ужасе пребываю.
«Кадиллак», на котором мы едем, блестящий на солнце, плавно останавливается у обочины. Воздух вибрирует от жары пустыни Невады, смешиваясь с ароматом жасмина, доносящимся из чьих-то тщательно ухоженных садов. Церковь – небольшая одноэтажная постройка, покрашенная в невзрачный бежевый цвет, – выглядит как типичный представитель заурядной архитектуры пригорода. Её фасад украшают лишь скромный крест и несколько потрескавшихся оконных рам с разноцветными витражами. Рядом с ней, на асфальте, видны следы от покрышек и несколько окурков. Вокруг стоят высокие пальмы, отбрасывая длинные тени. Парковка, выложенная гранитным камнем, кажется почти пустой – лишь несколько дешёвых машин одиноко стоят у входа: пара пикапов, один «Седан» и старые внедорожники – всё это говорит о том, что это обычный приходской храм в небогатом районе. Я боюсь обнаружить среди них «Астон-Мартин» серебристого цвета, но сразу понимаю, какое это глупое предположение. Вряд ли он явится сюда на своей машине: проехать весь путь от штата Вашингтон до Невады не так уж и просто и точно займёт не меньше сорока часов. Он не будет подобным заниматься, учитывая, каким теперь важным человеком является. И всё же интересно, по какой причине он согласился на подобные переговоры? В самом деле хочет выслушать «Айриш Моб» с их предложением?
Аластер глубоко вздыхает, откидывается на спинку кресла и тянется к ручке, открывая дверцу. Воздух Лас-Вегаса ударяет в лицо жаром, запахом горячего камня и чего-то ещё – чего-то, что пахнет опасностью. Я знаю, что эта встреча как шаг в бездну, и я, несмотря на всё своё хладнокровие, которое пытаюсь демонстрировать, чувствую, как сердце бьётся быстрее. Гелдоф выходит из машины первым, помогая себе тростью. На левой стороне, где должна была быть его нога, сейчас протез, из-за которого его шаги кажутся неестественными. Он делает жест рукой, приглашая меня следовать за ним. Я выхожу, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на дрожь в коленях. Машинально приглаживаю волосы, прежде чем последовать за мужчиной. Мы огибаем машину и направляемся к массивным дубовым дверям храма в сопровождении двоих мужчин по обе стороны от нас – телохранителей главы клана Гелдоф. На самом деле, людей Аластер прихватил куда больше – все они остались в своих машинах рядом с «Кадиллаком», чтобы в случае чего прийти на выручку. Двери украшены сложной резьбой, изображающей сцены из Библии. Один из телохранителей с лёгкостью распахивает одну из створок, Аластер ступает внутрь, и я вхожу следом. Внутри царит сумрачная тишина, прерываемая лишь тихим гулом кондиционера. В отличие от внешней простоты, интерьер церкви выглядит чуть более презентабельно, но всё равно остаётся скромным. Простые деревянные скамьи стоят рядами, покрытые тонким слоем пыли, и на них сидят несколько человек: женщина с ребёнком, одинокий старик, шепчущий что-то себе под нос, и полный мужчина. Витражи, изображающие абстрактные узоры, переливаются всеми цветами радуги. Свет из нескольких оконных рам, частично затенённых пыльными шторами, падает неровными пятнами на пол. Звук наших шагов эхом разносится по огромному пространству. В глубине церкви, у алтаря, стоит человек. На нём тёмное одеяние, его лицо скрыто в тени, и я тут же чувствую тяжесть в груди, когда возникают некоторые опасения. Но когда спустя несколько секунд я понимаю, что это всего лишь святой отец, а не тот, о ком я подумала, тяжесть спадает, уступив больше места лёгким, которые начинают свободно дышать. Это мужчина средних лет, с коротко стриженными седыми волосами и с простым серебряным крестиком на цепочке. Его лицо спокойно, почти бесстрастно, но взгляд острый, проницательный, когда он обращает его на нас. В руках он держит Библию в потёртом кожаном переплёте.
– Отец Майкл, – подаёт голос Аластер.
– О, мистер Гелдоф, – немного заикаясь, хрипло отзывается святой отец и делает неуверенные шаги в нашу сторону. – Не думал, что вы прибудете так рано.
– Надеюсь, церковь будет освобождена к моменту начала встречи?
Мужчина активно кивает, будто извиняется за что-то.
– Всё будет сделано, сэр, – произносит он следом.
Думаю, он находится с ирландцами «в доле», раз позволяет проводить в своей церкви подобные встречи. Он ведёт себя так, будто ему приходилось иметь немало дел с криминальными лицами. Интересное у него служение Господу. Святой отец уговаривает нескольких прихожан как можно скорее освободить церковь, а затем и сам спешно покидает нас, ни разу даже не взглянув в мою сторону, словно меня не существует. А потом Аластер обращается ко мне:
– Садись на скамью. Подождём приезда твоего мужа и будем надеяться, что он сдержит слово и явится.
Я следую его указаниям и сажусь на одну из опустевших скамей. На меня с огромной фрески взирает распятый Иисус, и мне становится не по себе.
– Ты верующая? – неожиданно спрашивает Аластер, вынуждая меня поднять голову, чтобы на него посмотреть.
– Не знаю, – честно признаюсь я, хотя раньше могла точно ответить на этот вопрос – да.
– Не знаешь, веришь ли ты в Бога?
– Он слишком часто надо мной издевается. Не знаю, поступает ли так хороший Бог или Его попросту нет?
Запоздало меня снова посещают мысли о нём. О его вере. Он всегда носит крестик на шее и имеет тату с крестом и фразой из Библии на теле. И это несмотря на все ужасы, что он вынужден переживать и по сей день. К горлу подкатывает комок, когда я вспоминаю, какая мысль однажды посетила меня после того, как он впервые объяснил значение своей татуировки.
«Надеюсь, я не стану его бездной».
Меня мутит от воспоминаний, и я опускаю голову, чтобы не думать о том, что сделала. Или скрыть блеснувшие глаза. Аластер в любом случае должен быть уверен в моей хладнокровности по отношению к новому главе «Могильных карт». Ни в коем случае мне нельзя показывать слабости в отношении его.
– Ты пока слишком глупа, чтобы осознать истину, – произносит Аластер насмешливо. Я игнорирую его слова, устремляя взгляд на Иисуса и при этом думая, какие же последствия могут быть у этой встречи. Гелдоф следит за моим взглядом и говорит: – Лучше помолись Ему, чтобы всё прошло как надо. Будет обидно, если такая красота никак не повлияет на своего мужа.
У меня сжимаются зубы, но я всеми силами стараюсь не показывать гнева, вызванного его издевательствами. Он не знает, каково мне сейчас здесь сидеть и каково будет взглянуть в глаза человека, которого мне пришлось предать. А может, знает и именно поэтому так поступает. В любом случае Аластеру плевать на человеческие чувства, ему важна его задача, его дело. Только ради этого он здесь. Плевать, через что пройдут участники встречи, главное – добиться цели. Я вздрагиваю, когда слышу за спиной звук распахнувшихся дверей. Телохранители Аластера напряжённо переглядываются и занимают свои позиции. Дыхание у меня сбивается в миг, и я начинаю слышать быстрый стук сердца в собственных ушах вместе с шумом крови. Коленки снова трясутся, но к ним прибавляется и дрожь в руках.
Я не хочу оборачиваться, я не хочу оборачиваться, я не хочу…
– Кровавый принц! Рад видеть вас, – заговаривает Аластер. – Как долетели?
Я не слышу ответа. Это убивает меня, потому что возникает ещё больше страхов, словно за моей спиной сейчас ужасный монстр, который вот-вот разорвёт меня на куски.