Игнорирую его оскорбление и возвращаюсь к делу. Двое мужчин всё так же стоят на месте, не осмеливаясь выполнить мою просьбу. Кажется, за прикосновение к жене их нового Короля их могут пристрелить, учитывая то, что я слышала о любви Харкнессов делать своих женщин личными вещами, которые никто больше не имеет права трогать. Гай думает, что может мной командовать. Что он имеет право разрушить мне жизнь во второй раз. Ну уж нет. Я ему не позволю. Он хочет видеть Каталину Харкнесс. Хочет видеть свою жену. Что ж, я тогда ею и буду…
– Не хотите помочь мне с платьем – пойду к мужу, – безразлично произношу я.
Мужчины неуверенно переглядываются. И тогда я, выпрямив спину, уверенно заговариваю:
– Проводите меня к нему.
Я решаю, что они не могут отказать мне – жене своего босса. И такую простую просьбу, как провести меня к нему, они выполнить должны. Мужчины сперва перекидываются парой слов, а затем один из них кивает, словно приняв решение за остальных.
– Идите за мной, миссис Харкнесс.
Миссис Харкнесс. Поверить не могу, что я всё ещё ношу эту ужасную фамилию и вынуждена слушать, как меня ею называют. И что теперь у меня есть даже паспорт, подтверждающий это. Мы идём по украшенному коридору, минуя двери в номера, добираемся до лифта и спускаемся в ресторан, полный гостей. Я будто снова окунаюсь в то тошнотворно-высшее общество, из которого родом и сама.
– Где он? – спрашиваю я.
Телохранитель Гая не успевает ничего сказать вслух, как я уже сама нахожу его среди обедающих людей и тут же направляюсь к нему уверенной походкой. Меня не останавливают. Разумеется, по той же причине. Я ведь жена босса. Никто не имеет права касаться меня, кроме него самого. Хоть где-то есть плюсы быть Харкнесс. Я миную столики, людей, тихо переговаривающихся между собой, а потом уже слышу голос Гая:
– …Хорошо, я над этим подумаю.
Его собеседник – мужчина лет пятидесяти в сером смокинге – хочет что-то сказать, но я перебиваю его: подхожу к Гаю и сажусь к нему на колени, перекидывая руку через его плечо.
– Прошу прощения, что помешала такому важному мужскому разговору, но я та-а-ак соскучилась по своему мужу!.. Милый, поможешь застегнуть платье?
Мужчина смотрит на меня с явным удивлением и даже переглядывается со своим телохранителем, который стоит у него за спиной, словно пытаясь удостовериться в том, что видит ровно то же, что и он.
Поворачиваю голову к Гаю и широко улыбаюсь, словно реально рада его видеть:
– Поможешь?
Он молчит, глядя на меня потемневшим взглядом, сжимает челюсть, на острых скулах играют желваки. А потом одним резким движением, не отводя от меня глаз, застёгивает платье, заставив меня дёрнуться. После этого обращается к своему собеседнику:
– Дайте мне минуту, и мы вернёмся к разговору.
– Ни к чему такая спешка, – усмехается мужчина. – Ваша прелестная подруга мне совершенно не мешает.
– Жена, – поправляет его Гай резким тоном.
– Ох, прошу прощения, виноват… Какая очаровательная у вас жена.
– Спасибо, – хихикаю я, прикрыв ладошкой губы, – и вы тоже хороши собой.
Рука Гая скользит к моей талии, и он легонько сжимает её, как будто пытаясь привести меня в чувства. Я ощущаю себя шкодливым питомцем, которого таким вот прикосновением хозяин пытается утихомирить. Как унизительно. Я вспоминаю слова Зайда. «Твоё поведение унижает Гая». Почему бы и нет?
Убираю его руку со своей талии.
– Прошу тебя, милый, – наигранно улыбаясь, начинаю я, – не распускай руки в присутствии всех этих людей. – А потом нарочно повышаю голос, продолжая: – Все грязности можешь делать со мной вдали от чужих глаз.
Гай ёрзает на своём стуле, и я понимаю, что одержала маленькую победу. По крайней мере, я знаю, что его можно вывести из себя. Ему явно неуютно. Он хватает мою ладонь и убирает со своего плеча, кладя её мне же на колени.
– Прекрати так вести себя, Каталина.
– Почему? – Я невинно хлопаю глазами, делая вид, что не понимаю, о чём речь. – Тебе не нравится? – А потом я быстро скольжу рукой по его паху, нащупав выпуклость, и добавляю: – И так тоже не нравится?
Гай выглядит шокированным моим прикосновением. Даже слегка дёргается. Какое зрелище!
– Хах, какая прелесть, – довольно ухмыляется мужчина, о котором я даже позабыла, хотя он всё это время сидел перед нами. – Завидую вам, мистер Харкнесс. У меня женой обзавестись пока не получилось. Надеюсь, судьба вскоре преподнесёт мне подарок в виде такой же очаровательной девушки.
В него тут же летит недобрый взгляд Гая.
– Завидовать тут нечему, – отвечает он, взяв себя в руки. – Сложно приручить.
У меня от злости на эти слова сводятся брови, и я уже успеваю пожалеть о том, что вообще села сюда и попыталась что-то доказать. Мне хочется сдаться, потому что подобное положение как будто унижает меня сильнее. Он слишком ловко повернул ситуацию в свою сторону. Я пытаюсь встать, но Гай вдруг сажает меня обратно одной лишь рукой. Замечаю, как он нарочно повышает голос, чтобы его слова были слышны окружающим, в том числе и его охране и собеседнику, говоря:
– Сиди на месте. Я не давал тебе разрешения вставать.
Твою мать… Я едва не задыхаюсь от возмущения.
Мужчина перед нами всё слышит. Но его совершенно не смущает происходящее. Как, кажется, и самого Гая.
– Что ж, вернёмся к делу, мистер Оллер, – произносит Гай. Его лицо слишком близко, но он, слава богу, на меня не смотрит. Одна его рука лежит у меня на обнажившемся из-за выреза платья бедре, и это лишает меня возможности здраво мыслить.
Соберись, – ругает меня внутренний голос. – Он не может одним своим прикосновением лишить тебя здравого рассудка! Не позволяй ему управлять тобой.
– Вы уверены, что не хотите продолжить разговор позже? – спрашивает мужчина, бросая на меня взгляд.
– Вас что-то смущает? – интересуется Гай.
И это со стороны выглядит так, будто он нарочно оставил меня сидеть на коленях. Это ведь деловая встреча, а Гай таким образом «диктует свои правила». И если он хочет, чтобы в процессе у него на коленях сидела девушка, так оно и будет. И собеседник не имеет права перечить. Мне кажется, многие в организации его недооценивали. Даже я.
– Ну… – нервно смеётся мистер Оллер.
– Давайте не будем тратить время на незначительные проблемы. Продолжим разговор о делах.
Мужчина с трудом отводит от меня взгляд, пытаясь сделать вид, что всё в порядке и так и должно быть. А я замечаю, как некоторые из обедающих гостей уже в любопытстве повернули головы в мою сторону. К нам подоспевает официант и ставит тарелки с изысканными блюдами. Он неловко прокашливается перед тем, как спросить Гая:
– Вам нужно ещё одно блюдо для… девушки?
Его явно смущает моё присутствие.
– Нет, я не голоден, – отвечает Гай, давая понять, что собирается отдать мне свою порцию.
Официант, кивнув, покидает нас.
– Итак, мистер Оллер, – начинает Гай, – думаю, мы оба понимаем, о чём пойдёт дальше речь, раз с первой задачей разобрались. Наш проект.
Мужчина кивает, аккуратно отрезая себе кусок лосося.
– Да, мистер Харкнесс. Ваш интерес весьма привлекателен. Однако у меня есть определённые условия.
– Я слушаю.
– Во-первых, – начинает Оллер, – полная анонимность. Никаких бумаг на ваше имя. Все операции должны проводиться через оффшорные компании.
– Естественно. Дискретность – залог успеха любого бизнеса.
– Во-вторых, – продолжает мужчина, – этот «проект» связан с… определёнными рисками. Рисками, которые я бы предпочёл минимизировать. И это потребует определённого сотрудничества с моими партнёрами.
– Я понимаю, – говорит Гай, его глаза слегка сужаются.
– Так сколько же это будет стоить? – спрашивает Оллер.
– Пять процентов от чистой прибыли, – отвечает Гай, не задумываясь. – И полное содействие с логистикой.
Собеседник кивает. Понятия не имею, о чём они говорят, но что я понимаю точно: всё это наверняка слышит Джаспер через наушник. А ещё надеюсь, он додумается ничего сейчас не произносить. Вдруг Гай что-то заподозрит. В моменте он убирает руку с моего бедра, опускает голову, испуская громкий вдох, словно размышляя над чем-то серьёзным, потом поднимает взгляд ко мне. От внезапного внимания в свою сторону я теряюсь.
– Что ж, остальное обговорим и обсудим позже, мистер Оллер, – произносит он. – А сейчас я провожу свою жену в наш номер… Будьте добры, передайте официанту, чтобы обед принесли нам туда.
Затем Гай встаёт из-за стола, крепко хватая меня рукой и вытягивая за собой, а потом закидывает на плечо так, будто я ничего не вешу. Я охаю от неожиданности, цепляясь за его плечо и часть спины, и это привлекает ещё больше внимания. В том числе я замечаю улыбки развеселившихся от подобного представления гостей.
– Гай! – кричу я. – Опусти меня!
Он игнорирует протесты, несёт меня дальше, пока я бесполезно пытаюсь спуститься с него: его рука лежит почти на моей заднице, и, наверное, поэтому мне так трудно дышать. Когда мы оказываемся в номере отеля, он бросает меня на кровать. Громко дышит, будто очень зол. Я на удивление больше не ощущаю страха, только клокочущий в сердце гнев.
– И что ты будешь делать дальше? – злобно цежу я сквозь зубы.
В качестве ответа Гай открывает выдвижной ящик, и я вижу отблеск металла. Сперва мне кажется, что это лезвие ножа, но, когда Гай приближается, я понимаю, что это наручники. Только не это.
– Нет… – выдыхаю я, когда он за запястье тянет меня к изголовью кровати и приковывает мою руку наручником к небольшому выступу. – Нет-нет!
– Посидишь здесь до моего возвращения, – сообщает Гай. – Подумай над своим поведением и не мешай мне работать.
– Подумать над поведением?! А не пошёл бы ты на хуй?!
У него округляются глаза, словно он совершенно не ожидал такое услышать в свою сторону. Это растерянное выражение его лица даже смягчает меня. Он выглядит безобидно, когда вот