Мама была бы в восторге от этого наряда. Её платья изготовляются примерно с таким же дизайном – они кажутся не просто одеждой, а продолжением девушек, которым предназначены, их нежных, таинственных и прекрасных душ. Мама вдохновляется природой, когда творит. Небом, океаном, цветами…
Я обуваю и серебристые туфли с открытым носом на небольшом каблуке, подобранные именно под мои ступни. Разумеется, Гай знает мой размер.
Полностью одевшись, я подхожу к двери и осторожно приоткрываю её, как и было велено. Этого хватает для того, чтобы Зайд снова мигом оказался возле неё, зашёл в номер за мной и закрыл дверь.
– Что дальше? – спрашиваю я у него.
– Подождём Гая, – быстро отвечает он, не глядя на меня. Мне кажется, он ужасно боится выказать одними своими глазами восхищение моим внешним видом. По-прежнему играет роль озлобленного, когда-то использованного и обиженного.
– Хорошо. Подождём.
Я прохожу к дивану и осторожно сажусь на него, чтобы не помять платье и не потерять его презентабельный вид. Номер заполняется тишиной от самого потолка до пола. И это снова напоминает мне о разбитой Гаем бутылке. Шум услышала охрана. Но она не могла. Снаружи не слышно ничего из того, что происходит внутри комнаты. Разбитие бутылки было представлением, это определённо. Я ломаю голову над большим количеством вопросов, но ни на один не могу пока дать ответа. Это меня убивает. Даже полная тишина не помогает, а наоборот – будто бы только больше давит на череп.
Зайд подходит к окну и достаёт сигарету, чтобы закурить. Я наблюдаю за его немного нервными движениями, за тем, как он приоткрывает окно, чтобы выпустить дым наружу. Сомневаюсь, что в номере можно курить, но разве «Могильные карты» следуют хоть каким-то правилам извне? Мне становится интересно, что Зайд делает здесь с Гаем. В чём заключается его работа?
– Где карта? – спрашивает Зайд неожиданно, нарушив мёртвую тишину и выпуская дым из своего рта.
Я начинаю волноваться так, будто меня поймали за каким-то преступлением и вот-вот отправят в тюрьму.
– Моя? – переспрашиваю я, а потом быстро нахожусь с ответом: – Насколько мне помнится, мне полагается бриллиантовая карта как жене нового босса «Могильных карт».
– Не валяй дурака, Лина. Ты понимаешь, о чём я, блядь.
– Дома, – быстро отвечаю я.
– Дома? Это где?
Лицо обдаёт жаром. Я не хочу называть ему адрес Сары. Мне неизвестно, что они могут сделать с этой информацией. Учитывая ещё и то, что агентство Сары часто посещают ирландцы. Не станет ли это отличной возможностью для британской мафии немного насолить им?
– У папы, – вру я. – Карта у папы.
Зайд щурится.
– Ты должна её забрать. Её нужно вернуть.
– Как ты себе это представляешь?
– После казино будет ясно.
Значит ли это, что мне представится возможность снова увидеться с папой? Если так, то я должна придумать, что скажу ему. Буду ли упоминать то, что я снова у Харкнессов? Может, Аластер уже рассказал ему об этом?
И, вытягивая меня из мыслей, дверь без предупреждения открывается, и на пороге возникает Гай. Едва он появляется в номере, как недовольно смотрит на валяющуюся на полу одежду, оставленную мной там же, где я её и бросила, и, проходя глубже в комнату, поднимает её. Меня этот момент умиляет. Он выглядит как недовольная мамочка, которой приходится убираться за детьми.
– Привет, – здороваюсь я.
Гай вешает одежду на вешалку в шкафу и только после этого оборачивается. Его взгляд скользит по моему платью, он молча смотрит. Я уверена, при других обстоятельствах он обязательно сказал бы, что я красива, но сейчас… Он просто отводит глаза и сухо произносит:
– Выходим. Нам пора спускаться.
Я чувствую укол обиды, и это происходит бесконтрольно, несмотря на то, что я и не должна была ожидать комплиментов от него. Зайд тушит сигарету прямо о подоконник и выбрасывает окурок из окна. Гай открывает мне дверь, и я выхожу из номера. Охрана тут же расступается в стороны, чтобы дать мне больше места и не стоять в двух сантиметрах от меня. В коридоре играет тихая классическая музыка, доносящаяся из маленьких колонок на потолке, и только звуки моих каблуков нарушают эту безмятежность, отражаясь эхом.
Мы минуем коридор и спускаемся на лифте в огромный игровой зал. Воздух здесь гудит от напряжения, смешанного с ароматом дорогих сигар и женских духов. Мягкий свет от хрустальных люстр, отражаясь в мраморных полах, создаёт иллюзию подводного царства. Звуки состоят из приглушённого шёпота, цоканья фишек, стука шариков в рулетке и редких взрывов смеха, резко контрастирующих с общим напряжением. Высокие колонны, украшенные инкрустацией, разделяют пространство на отдельные зоны. В одной – блестят ряды игровых автоматов, их экраны залиты яркими красками и перемигиваются разноцветными огнями. В другой – столы для покера, окружённые сосредоточенными игроками. В углу, скрытый за высоким каскадом цветов, находится бар, где мужчины потягивают виски. Официанты проносятся между столиками, восполняя запасы напитков.
Гай ведёт меня к полупустому столу для покера. За ним сидят всего несколько человек, а два стула свободны – как будто специально для нас с Гаем. Когда один из сидящих мужчин поднимает голову, у меня округляются глаза от удивления при виде Аластера Гелдофа. Рядом с ним сидит смугловатый мужчина с иссиня-чёрными волосами и небольшой щетиной на подбородке и щеках. Он одет в дорогой костюм, а на пальцах сверкают перстни, будто он нарочно выставил всё своё богатство напоказ. Помимо них за столом сидит Логан Гелдоф и две женщины. Одну из них я узнаю – жена Аластера. А женщина рядом со смуглым мужчиной, по-видимому, его супруга. Заметив Гая, оба мужчины приветствуют его лёгкими кивками.
– Садись и, главное, молчи, – шепчет мне Зайд, пододвигая стул.
Мне хочется спросить, зачем Гай притащил меня сюда, но потом я почему-то решаю, что, скорее всего, он просто не хочет оставлять меня одну надолго: может быть, я убегу. Гай усаживается на своё место, а Зайд вместе с телохранителями остаются стоять позади нас. К слову, телохранители Гая здесь не единственные – за спинами мужчин с их жёнами также стоят суровые дяди.
– Какими судьбами в Вегасе, сынок? – с интересом сверкнув глазами, интересуется смуглый мужчина с зализанными назад чёрными волосами.
– Какое неуважение, – отвечает Гай своим фирменным ледяным и угрожающим тоном. – Для вас я мистер Харкнесс, как и для всех. Не переходите границы. Мой возраст не имеет никакого значения, мистер Ровере.
У всех присутствующих, в том числе и у женщин, глаза на лоб лезут. Наверное, эта дерзость их впечатлила.
– Интересно… – у мужчины меняется тон. – Конечно. – На его губах кривится усмешка. – Ваш возраст никоим образом не показывает вашей неопытности.
Гай остаётся спокоен на такую колкую шуточку, хотя она имеет смысл. Гай очень молод для того, чтобы править целой преступной организацией, и всех вокруг, видимо, именно это и толкает на несерьёзное отношение. С другой стороны, это даже плюс – никто не ожидает от Кровавого принца особой опасности. Мистер Ровере. Знакомая фамилия. И, видимо, он итальянец. Может, итальянская мафия?
– Мистер Гелдоф уже познакомил вас с моей женой? – спрашивает Гай, проигнорировав неуважительные слова, сказанные ему ранее. – С Каталиной.
Итальянец переводит взгляд на меня, как будто до этого вообще не замечал, что вместе с Гаем пришла девушка.
– Разумеется. Дочь бывшего босса одного из ирландских кланов. Вы поступили очень дерзко, взяв её в жёны. К тому же без благословения как её отца, так и своего. Должно быть, Вистан был очень на вас зол. Удивительно, как он не пристрелил её на месте.
– Никто не имеет права трогать её. Я владею ею всецело.
Итальянец усмехается. Его жена с интересом вглядывается в моё лицо. А Гелдофы пока выглядят безучастно: даже Логан, который пытался клеиться ко мне, когда я была у них «в гостях» и навещала маму с Диланом.
– Что ж, согласен, – кивает Ровере и отпивает немного виски из стакана, стоящего перед ним. – Итак, вернёмся к делу. Аластер поведал мне о вашем отказе ему в предложении. Ну что? Ваш отец был бы вами горд… хотя вряд ли. Он умел играть куда лучше, чем вы.
Гай, невозмутимо посмотрев на Аластера, отвечает:
– Мой отец научил меня распознавать слабости противников. А ваши, господа, очевидны. Ваши предложения скучны. Ирландцы предлагают мне раздел, как будто Англия – пирог, который нужно поделить. Вы недооцениваете меня. И недооцениваете мой потенциал.
– Как вы могли о таком подумать? – с явным сарказмом произносит итальянец. – Я никогда не сомневался в вашем потенциале. Хотя, может, чуточку жалости к вам имеется.
– Вы пришли вымаливать у меня согласие вместе со своими дружками в лице ирландцев. По-моему, это не я жалок. Скажите спасибо, что я не велю вам пасть передо мной на колени. Мой отец любил прибегать к этому способу при переговорах. Вы, наверное, даже слышали о том, что он стрелял в колени, чтобы заставить людей перед ним падать.
Наконец ухмылочка с лица Ровере сползает. Это почему-то дарит мне невероятное удовольствие. Он слишком много о себе возомнил.
Гай делает паузу, позволяя своим словам повиснуть в воздухе, а потом продолжает:
– В любом случае я согласился на эту встречу не для того, чтобы просто отдать вам то, что вы просите. Я предлагаю союз.
Ровере выглядит теперь заинтересованным. Былой надменности на лице и не осталось.
– Триумвират, – говорит Гай. – Мы – британцы, ирландцы и итальянцы – объединяемся. Вместе мы контролируем не только Англию, но и всю Европу.
Это становится таким шокирующим заявлением, что и Ровере, и Гелдоф переглядываются, подняв брови до складок на лбах. Ещё бы чуть-чуть – и их челюсти с громким стуком ударились бы об пол. Я удивляюсь не меньше. Не знаю, как дела обстоят между британцами и итальянцами, но что касается ирландцев – об их вражде с «Могильными картами» мне слишком хорошо известно. Их преступная деятельность смешалась с политическими взглядами, и ненависть друг к другу только крепчала. Всё было настолько плохо, что меня сделали женой Гая в качестве