— Это я устроить могу. Контрольное время?
— До завтрашнего полудня.
— Эк… мы, может, уже сегодня отсюда снимемся…
— Здесь опасно? — удивился Петров.
— Сейчас опасно везде — ведь мы во вражеском тылу. Прямой угрозы пока нет, но есть основания считать, что это место может стать известным немцам. И тогда все преимущества тайного укрытия сыграют против нас — отсюда не сбежать. Тем более с ранеными. Ладно, пацанов я пошлю… — и спросил, увидев, что старшина о чем-то задумался: — Что-то еще? Условные знаки? Пароли?
— А… нет, — покачал головой Петров. — Ничего такого мы не обговаривали. Пусть просто назовут красноармейцам мое имя. Пожалуй, это все. Вот только…
— Что?
— Водителю нашему ничего не говори! Он не из нашей части — приданный. И всего ему знать не положено! Понял?
— Понял…
Во что нас хотят втравить? Словно мало было вчерашних ужасов. А тут еще и старшина со своим секретным заданием. Я кивнул Петрову и пошел искать давешних добровольцев-разведчиков. Вся отвергнутая пятерка так и пребывала в стойком депрессняке — сидели с хмурыми лицами, даже не разговаривая между собой. Так обиделись, что в разведку не послал? Эх, детишки, и когда вы поймете, что такие задания опасны, и начнете ценить подаренную мамой и папой жизнь…
— Товарищи! — снова обращаюсь к мальчишкам подчеркнуто серьезно. — Для вас есть специальное задание!
Пацаны дружно встали, всем своим видом выражая бодрую готовность к подвигам.
— Наполнить водой флягу и ждать меня у первого поста!
— Есть! — нестройно, но громко ответили мальчишки и бегом бросились выполнять команду. Нда… Всем скопом наполнять одну фляжку… Распределить обязанности они не догадались. Ничего, я еще сделаю из вас нормальных бойцов… Блин, и о чем думаю? Им ведь по десять лет, их в тыл вывозить нужно, а не натаскивать против фашистов!
Вылезаю из оврага и привычно оглядываюсь. Пока вокруг спокойно, но долго ли продлится это благолепие? Нет, надо отсюда ноги делать, и как можно быстрее — пока не установилась стационарная линия фронта и есть шанс проскочить между кусками «слоеного пирога». Но как это сделать, имея на руках три десятка раненых? Транспорт, нужен транспорт!
Вскоре появились радостные мальчишки и отвели меня на место находки раненых красноармейцев. Я показал ребятам, как найти и обустроить место для секрета, и установил порядок дежурств. Заодно объяснил, что не надо с радостью кидаться к первым же увиденным мужчинам в нашей военной форме, так как среди таких вполне могут найтись переодетые враги. Пацаны восприняли это сообщение с огромным удивлением — им такая простая мысль в голову не приходила. Пришлось дополнительно разъяснить, как вести себя при обнаружении посторонних людей, — подходить к ним только по одному, а второму страховать. Чтобы успеть вовремя предупредить нас, если что-то пойдет не так. И ни в коем случае не приводить никого в наше укрытие, даже если встреченные окажутся самыми-пресамыми настоящими бойцами Красной Армии.
В процессе инструктажа выяснилось, что мои караульщики, хоть и являются детьми кадровых военных, имеют весьма смутное представление об организации дозорно-патрульной службы. Пришлось на ходу учить мальчишек основам маскировки и наблюдения. Ну, супервоинов я из них не сделаю, но даже такие элементарные знания хоть немного помогут пацанам выжить на войне.
В «расположение» я вернулся, когда солнце ощутимо склонилось к закату. Меня встретил Барский и встревоженно сообщил, что несколько минут назад обнаружилась пропажа сержанта Гончарука.
— Не понял? Он что — уполз?
— Нет, он ходячий оказался! Маринка его три часа назад перевязывала и сказала, что колено не прострелено, а только поцарапано. Ну, он сразу духом и воспрянул — стал ходить по оврагу, с ребятами разговаривать, шутить… Потом спросил, куда мы по нужде ходим, — и ушел. А хватились его только через час. Проверили отхожее место — его там не было. Я уж хотел кого-нибудь отправить поискать в ближнем леске, но ведь ты запретил геройствовать без твоего ведома. Вот я и решил тебя дождаться.
— Правильно решил! Срочно опроси всех наших, с кем разговаривал Гончарук, и выясни, на какие темы шел разговор. А перед этим проверь — на месте ли вещи сержанта и не пропало ли что из нашего имущества и продуктов.
— Ты его подозреваешь? — с сомнением в голосе спросил Барский.
— Да! — твердо сказал я. — В первую очередь отработаем версию сознательного побега. Если ошибемся и он просто заблудился в рощице — я первым перед ним извинюсь за подозрения. Однако в таких случаях лучше перебдеть.
— Хорошо, я все сделаю, — понятливо кивнул Миша. — А ты?
— А я пойду пошарю в окрестностях. Вдруг он действительно где-то под кустом заснул… Но перед этим схожу побеседую со старшиной… Давай, Миша, действуй!
Барский убежал выполнять распоряжения, а я пошел к Петрову.
— Пост для встречи твоих солд… бойцов я выставил. Однако тут у нас возникла другая проблема — пошел поссать и не вернулся ваш шофер — Гончарук.
— Вот блядь! — в сердцах плюнул Петров.
— Ты именно чего-то такого и ждал, да, старшина? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я.
— Ну, в общем… Не так прямо… Но чего-то подобного, — скривился, словно от зубной боли, Петров. — Еще утром, когда в машину грузились, я в нем какую-то гниль почуял. А чуйка у меня… Эх! Вот ведь сука!
— И чего с ним теперь делать, если поймаем? На месте валить или как?
— Хм… валить… я такого слова… — удивленно посмотрел на меня старшина. — Ты точно сын командира? А то у тебя иногда проскакивает…
— Феня? — усмехнулся я.
— Она самая! — поджал губы Петров. — Я-то беспризорником в детстве был, так что слышал, как эта блатная музыка звучит. А вот ты откуда такие слова знаешь?
— Сосед по коммуналке научил! — многозначительно улыбаюсь. Старшина в ответ сдержанно хмыкает — понял, что правды не узнает, да и ни к чему это.
Подлетает запыхавшийся Барский.
— Это… Игорь… я узнал…
— Да ты успокойся, а потом докладывай! — советую, кладя руку на плечо напарника.
— Гончарук ходил и расспрашивал всех о родителях. Кто кем служит и вообще… И мы не нашли мешка с салом.
— Так… Понятно! — смотрю на Петрова. Тот едва заметно пожимает плечами — мол, а что я? Я-то здесь при чем? А кто нам «трояна» привел? — Пойдем, Миша, надо к срочной передислокации готовиться! А то нас здесь как слепых щенков переловят!
Отвожу в сторону недоумевающего Барского.
— Быстро! Бери двух ребят и отправляйся искать новое место для схрона!
— Для чего?
— Для укрытия, твою мать! Бегом! Надеюсь, что мы успеем отсюда убраться, прежде чем… Давай, Миша, давай, дорогой! Поспеши! Маринке скажи, чтобы вещи паковала и раненых к переноске подготовила. Пусть всем повязки проверит.
Эх, поздно пить «Боржоми»! Если Гончарук действительно решил нас продать, то нам осталось не больше часа.
— Мишка, стоять!
Бегущий Барский резко разворачивается.
— Не успеваем мы! На разведку времени нет!
— А что делать-то, Игорь? — Миша закусил губу.
— Товарищи! — я возвысил голос. — Все, кто может ходить, — подойдите ко мне!
В течение минуты вокруг меня собралось два десятка мальчишек и девчонок.
— У нас сложилась опасная ситуация! Укрытие в этом овраге может стать известным врагу. Надо уходить отсюда немедленно. Хватайте всех, кого сможете, и идите на восток вдоль железки! Тяжелых — в первую очередь. Барский! Пойдешь впереди на расстоянии двухсот метров. Кто еще у нас с оружием?
— Они на постах! — напомнил Барский.
— Ага! Ну, пусть пока остаются… Все остальные — за работу!
Ребята шустро разбежались. Внимательно присматриваюсь к их действиям — никакой паники или спешки. Большая часть достала самодельные носилки и начала перекладывать на них раненых, другие разделили между собой уже увязанные тюки с продуктами. Видимо, кто-то заранее распределил обязанности.
«Кто-то! — подумал я. — Командир-то — ты! Хоть и самоназначенный, как тот король лемуров из мультика. С другой стороны… раз подчиненные сами решили этот вопрос — это только плюс командиру. Значит, грамотно назначил ответственных!» Хорошо, раз каждый солдат знает свой маневр, пора и мне делом заняться — пойду пройдусь, поищу этого… гипотетического предателя. Может, ему реально поплохело, и он где-то под кустом завалился. А мы тут про него подумали невесть что. Впрочем, если Гончарук реально задумал сдаться фашистам и нас продать, то на хромой ноге далеко не уйдет. Есть шанс его перехватить. Маленький, правда, ведь за час он мог ухромать километра на два-три в любую сторону, но все-таки есть.
— Эй, парень! Игорь! — внезапно громко позвал меня старшина. — Подойди!
Ну и чего ему надо? Пробираюсь к Петрову, маневрируя среди деловито суетящихся ребят.
— Я так понимаю, что вы к эвакуации готовитесь? — спросил старшина, когда я присел рядом.
— Не волнуйся, ребята второй ходкой тебя заберут. Мы и своих-то не сможем сразу всех забрать. Кстати… — я поймал за руку пробегающую мимо Марину. — Сколько человек останется?
— Восемь! — не раздумывая, ответила девушка. Видимо, просчитала варианты заранее. — Пять мальчишек и три девчонки. Это не считая Бори и Славика, которые сейчас на постах. Ты ведь приказал их не трогать…
— Они там нужнее! Фашисты могут в любую минуту нагрянуть.
— Да я понимаю… — глядя в сторону, сказала Марина. — Но все-таки это два носильщика. Да братьев Караваевых ты куда-то отправил, и потом еще пятерых мальчиков. Хорошо, что трое вернулись. Были бы здесь все — мы, может, сразу бы всех раненых смогли забрать…
Я только скрипнул зубами — переигрывать поздно. Что сделано, то сделано.
— Так надо, Марина. Поверь мне! — с нажимом сказал я, стараясь заглянуть девушке в глаза.
— Конечно, так надо… — отстраненно ответила Марина, — я пойду? Дел много…
— Иди! — обреченно машу рукой и поворачиваюсь к старшине. — Ну, ты сам все слышал.
— Не переживай, парень! Командирское дело — оно такое… сложное! — серьезно заявил Петров. — Иногда приходится решать — кому жить, а кому умереть!