И голос рядом твой почти.
Благодарю за всё, что было.
За всё, что не было, – прости.
«Когда вам беды застят свет…»
Когда вам беды застят свет
И никуда от них не деться, —
Взгляните, как смеются дети,
И улыбнитесь им в ответ.
И если вас в тугие сети
Затянет и закрутит зло, —
Взгляните, как смеются дети…
И станет на сердце светло.
Я сына на руки беру.
Я прижимаю к сердцу сына
И говорю ему: «Спасибо
За то, что учишь нас добру…»
А педагогу только годик.
Он улыбается в ответ.
И доброта во мне восходит,
Как под лучами майский цвет.
«Я живу под Ташкентом в зеленом раю…»
Я живу под Ташкентом в зеленом раю.
Осыпаются яблони в душу мою.
И такая вокруг тишина, красота,
Словно заново здесь моя жизнь начата.
И стихи, и ошибки мои впереди.
И любимая женщина где-то в пути.
Наши радости с ней, наши горести с ней
Время копит пока что для будущих дней.
Я наивен еще и доверчив пока.
И врага принимаю за дурака.
Еще нету со мною любимых друзей.
Лишь надежды да небо над жизнью моей.
Я живу одиноко в зеленом раю.
Вспоминаю… И заново мир познаю.
Женщины
Видел я, как дорогу строили.
В землю камни вбивали женщины.
Повязавшись платками строгими,
Улыбались на солнце жемчугом.
И мелькали их руки медные,
И дорога ползла так медленно!
Рядом шмыгал прораб довольный.
Руки в брюках, не замозолены.
– Ну-ка, бабоньки! Раз-два, взяли! —
И совсем ничего – во взгляде.
Может, нет никакой тут сложности?
Человек при хорошей должности.
Среди них он здесь вроде витязя…
Ну а женщины – это же сменщицы,
Не врачи, не студентки ГИТИСа.
Даже вроде уже не женщины,
А простые чернорабочие.
В сапожищи штаны заправлены.
А что камни они ворочают,
Видно, кто-то считает правильным.
Кто-то верит, что так положено.
Каждый, мол, при своих возможностях.
Всё рассчитано у прораба:
Сдаст дорогу прораб досрочно.
Где-то выше напишут рапорт,
Вгонят камень последний бабы,
Словно в рапорт поставят точку.
Но из рапорта не прочтут
Ни газетчики, ни начальство,
Как тяжел этот женский труд,
Каково оно, бабье счастье.
Как, уставшие насмерть за день,
Дома будут стирать и стряпать.
От мозолей, жары да ссадин
Руки станут, как старый лапоть.
Мы вас, женщины, мало любим,
Если жить вам вот так позволили.
Всё должно быть прекрасно в людях,
Ну а в женщинах и тем более.
Не хочу, чтоб туристы гаденько
Вслед глядели глазами колкими,
Аппаратами вас ощелкивали:
«Вот булыжная, мол, романтика…»
Мы пути пролагаем в космосе,
Зажигаем огни во мгле,
И порою миримся с косностью
На Земле.
Письмо из Кабула
Если уж мне встретить суждено
Пулю в спину или нож душмана, —
На рассвете посмотри в окно,
Не моя ли там дымится рана?
И не я ли головой поник,
Словно это облако над крышей?
И тогда твой затаенный крик
Я в своем беспамятстве услышу.
И твою прохладную ладонь
Я сквозь бред почувствую неясно.
На себя ты примешь мой огонь,
Чтобы наше счастье не погасло.
И, очнувшись в ранней тишине,
Я услышу соловьиный клекот.
Ты сквозь слезы улыбнешься мне
Из своей бессонницы далекой.
Где заря твои надежды жгла,
Где спускались ночи темной стаей,
Где ты знала – рана зажила,
Коли в небе алый цвет растаял.
«Это как наваждение…»
Это как наваждение —
Голос твой и глаза.
Это как наводнение.
И уплыть мне нельзя.
Все затоплено синью —
Синим взглядом твоим.
Посредине России
Мы с тобою стоим.
И весенние ветки
Над водой голубой,
Словно добрые вехи
Нашей встречи с тобой.
Я смотрю виновато.
Я в одном виноват,
Что чужой мне была ты
Час иль вечность назад.
«Школьный зал огнями весь расцвечен…»
Школьный зал огнями весь расцвечен,
Песня голос робко подала…
В этот день не думал я о встрече,
Да и ты, наверно, не ждала.
Не ждала, не верила, не знала,
Что навек захочется сберечь
Первый взгляд —
Любви моей начало,
Первый вальс —
Начало наших встреч.
Я б, наверно, не рискнул признаться,
Чем так дорог этот вечер мне, —
Хорошо, что выдумали танцы:
Можно быть при всех наедине.
«На скалах растут оливы…»
Ане
На скалах растут оливы.
На камне цветут цветы.
Живут средь камней олимы,
Как рядом со мною – ты.
Я твой нареченный камень.
Крутой и надежный грунт.
Попробуй меня руками.
Почувствуешь, как я груб.
Но весь я пророс цветами.
И нежностью их пророс.
Со мной тебе легче станет
В минуты ветров и гроз.
Я твой нареченный камень,
Согретый огнем любви.
Когда же мы в бездну канем,
Ты вновь меня позови.
Письмо другу
У нас еще снег на полях —
У вас уже шум в тополях.
У нас еще ветер и холод
И нету на солнце надежд.
И кажется пасмурным город
От темных и теплых одежд.
У вас уже всё по-другому:
Струится с небес синева,
И каждому новому дому
К лицу молодая листва.
У нас еще пашня, что камень,
И бродит в лесу тишина…
Пошли мне улыбку на память!
С нее и начнется весна.
«Плачет женщина…»
Плачет женщина…
Отчего?
Я спросить у нее не смею.
Я иду торопясь за нею,
Сквозь воскресное торжество.
Я иду по следам тревожным,
Сам не зная – зачем, куда…
Молча я говорю прохожим:
«Осторожнее… здесь беда…»
А беда нагибает плечи.
Душит женщину чье-то зло…
Ей сейчас, может, станет легче,
Если стало мне тяжело?
Памяти мамы
Повидаться лишний раз
Было некогда.
Я теперь спешить горазд,
Только некуда.
Было некогда, стало некуда.
Если можешь, то прости…
Все мы дети суеты,
Ее рекруты.
Прихожу в твой дом пустой.
Грустно в нем и тихо.
Ставлю рюмочки на стол
И кладу гвоздики.
Сколько праздников с тобой
Мы не встретили.
А теперь лишь я да боль.
Нету третьего.
Посижу и помяну
Одиноко.
Ты услышь мою вину,
Ради Бога…
Ровесницы
Я помню ровесниц своих молодыми, —
Красотки, студентки, соседки по лету.
В июньских закатах, в сиреневом дыме
Неслась наша юность по юному следу.
С годами прощусь и останусь в минувшем,
Чтоб помнить ровесниц своих молодыми,
Когда мы врывались в их судьбы и души,
Как музыка входит в любимое имя.
Стихали метели, кудрявились кроны…
Я возле ровесниц, как преданный витязь.
Им время давно примеряет короны,
Короны почета в серебряных нитях.
Я жизнь и судьбу начинал вместе с ними,
Когда ни замужеств еще и ни отчеств.
Я помню ровесниц своих молодыми,
И сердце иными их помнить не хочет.
Война прокатилась по нашему детству.
И долгие дни продолжала нас ранить.
Досталось нелегкое всем нам наследство —
Нужда, похоронки и горькая память.
Ровесницы, где вы?
И что с вами сталось?
Дай Бог вам удачи, хоть мир наш и зыбок.
Проходят года, но не тронула старость
Ни вашей души и ни ваших улыбок.
«Господи, спаси нас и помилуй…»
Господи, спаси нас и помилуй…
Сохрани нам доброту и стыд.
Чтобы споры не решались силой,
Чтоб мы жили всласть, а не навзрыд.
Мы приходим в этот мир однажды.