Общая сумма долга: $ 15 169
Пафф Дэдди и отекшая я
Вопреки всем нашим надеждам, премьера «Суда Куртиса» не получила выдающихся рейтингов. В некоторых регионах шоу было довольно популярным, но в трех крупнейших, а именно в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Чикаго, успеха не имело. А именно эти три региона решили дело. «Суд Куртиса» ни в коем случае не был плохим шоу. Но он был далеко не единственным и уже не первым. Кроме «Суда Куртиса», выходили еще восемь других судебных шоу, во главе с «Судьей Джуди». Каждый день мы с нетерпением ждали новых данных, но рейтинги оставались все теми же.
На телевидении существуют периоды, которые называют «рейтинговый прогон», они бывают ежегодно в ноябре, феврале и мае. Это время, когда все шоу стараются показать свои самые лучшие эпизоды и внимательнейшим образом отслеживают рейтинг. Так как к декабрю большинство компаний прикидывает, продлить ли шоу на следующий сезон, ноябрьский рейтинговый прогон всегда является решающим. А коль скоро «Суд Куртиса» держали на уровне средних и сносных, то любой подъем был бы желателен.
Хотя на работе был настоящий дурдом, в первые выходные октября я отправилась на тридцатилетие сестры. Вся наша семья и еще несколько друзей собирались в Грин-Бэй, штат Висконсин, на футбольном матче между «Грин-Бэй Пэкерз» и «Чикаго Бэарз». Это очень типично для Среднего Запада.
На моей сестре была «сырная» шляпа, мама надела желто-зеленые бусы[6]. Что касается меня, я не такая уж заядлая болельщица, так что я просто надела свои солнечные очки от Гуччи. Чтобы добавить радостного возбуждения, в перерыве между таймами я переделала макияж Кэтти, подруге моей сестры. Показала ей, как легко можно сделать ее губы более пухлыми при помощи карандаша. Нет нужды в коллагеновых инъекциях, если у вас есть хороший карандаш для губ!
В подарок сестре я купила в «Бергдорф Гудмэн» самую красивую рамку для фотографии. Хотелось подарить ей что-нибудь особенное, что останется у нее навсегда. Продавщица сказала, что это идеальный подарок. Рамка была сделана по дизайну Джея Стронгуотера, который выпустил их целую коллекцию. Некоторые рамки украшены драгоценными камнями, остальные — эмалевыми вставками. Они выглядят как маленькие ювелирные изделия. Размером рамка была примерно два на два дюйма и идеально подходила для маленького фото. Стоила она дорого, триста пятьдесят долларов, но сестре исполнялось тридцать, и она заслуживала хорошего подарка. Продавщица положила рамку в такую классную коробочку и так изумительно упаковала!
Когда в понедельник утром я вернулась на работу, уже официально начались ноябрьские рейтинговые прогоны, все закрутилось еще интенсивнее, напряжение возросло. Я стала задерживаться на работе допоздна и даже прихватила несколько выходных. Мне удалось раздобыть грандиозный сюжет, о нем даже в газетах написали. Истицами выступали две девушки, которые подали в суд на танцевальный клуб под названием «Нью-Йорк клаб». Он стал знаменитым после того, как в нем произошла перестрелка между Пафф Дэдди и Дженнифер Лопес. Мои девушки как раз были в клубе в тот вечер и утверждали, что из гардероба под шумок украли их пальто. Этот случай старались заполучить все судебные шоу, но мне удалось обскакать всех, и дело появилось в «Суде Куртиса». Пафф Дэдди, правда, не пришел, но в газетах все равно об этом написали. Мое начальство было в восторге.
Чем больше я работала, тем реже встречалась с Брэдом. И однажды он просто перестал звонить. Серьезно. Так вот случилось. Не было шумных разборок. Не было никакого разрыва. Просто однажды я поняла, что уже несколько недель не виделась и не разговаривала с ним. Мне стало грустно, но я затолкнула все свои чувства поглубже. Нале было сосредоточиться на работе.
Тем временем шел ноябрь, персонал с беспокойством следил за колебанием ежедневных рейтингов. И каждый день приносил одни и те же вести: особого улучшения не наблюдалось. Шоу было не настолько плохим, чтобы его закрыть, но и не настолько хорошим, чтобы автоматически продлить на следующий сезон. Поэтому, несмотря на далекие от звездных рейтинги, мы продолжали попытки спасти «Суд Куртиса», делая все, что было в наших силах.
Как-то вечером, в тоскливом настроении возвращаясь домой с работы, я остановилась у «Блумингдейлза» просто посмотреть, не порадует ли хоть что-нибудь. Мне необходимо было что-то для поднятия духа, а еще был совершенно необходим новый лосьон для лица. То ли из-за перегрузок на работе, то ли из-за прохладного ноябрьского воздуха кожа моя перестала сиять. А когда твоя внешность тускнеет, то и настроение становится не блестящим.
Проходя по отделу косметики, я остановилась у прилавка «Ла-прэри». Знала, что эта косметика запредельно дорогая, но решила, что сейчас для нее как раз подходящий случай. За прилавком стоял пухлый, женоподобный продавец.
— Привет, — сказал он высоким голосом, когда я подошла. — Чем могу служить?
— Ну, — начала я, — последнее время у меня ужасно выглядит кожа, и я не знаю, что с ней делать. Какая-то она сухая, отекшая и не сияет, как раньше.
— Вижу.
Видит? Я думала, это только мне заметно. Внезапно меня охватило беспокойство.
— Что же делать? Может, мне нужно отшелушивающее средство? Лосьон?
— Я бы посоветовал начать с крема для глаз, потому что у вас начинают появляться морщинки, — сказал продавец.
— Правда? Где? — всполошилась я.
— Да, дорогая, такие тоненькие, — сказал он, поворачивая ко мне увеличительное зеркало. — Вот взгляните.
Я посмотрела в зеркало и убедилась, что продавец прав. Вокруг глаз появились тоненькие морщинки. Мне показалось, что это самый черный день в моей жизни.
— Впервые вижу морщинки на своем лице, — сказала я со слезами на глазах. — Стараюсь даже не напрягать лицо. Все делаю, чтобы защитить кожу. Как же это могло случиться?
— О, дорогая, это случается и с самыми лучшими из нас, — сказал парень, протягивая мне руку для пожатия. — Меня зовут Фрэнсис.
— Очень приятно, Фрэнсис, — ответила я. — Меня зовут Карин.
— Карин, дорогая, не расстраивайтесь. Мы остановим эти морщинки и поможем вашей неблестящей внешности.
— Моей неблестящей внешности? — переспросила я.
— Дорогая, это вы так сказали, не я. Я только указал на ваши морщинки. Мы все поправим, не беспокойтесь.
В течение целого часа Фрэнсис рассказывал мне обо всех продуктах «Ла-прэри» и объяснял, как они помогут моей коже. Он даже сделал мне небольшую маску. По его словам, мне нужны были крем для век, крем для лица, сыворотка против старения, нежное, неабразивное отшелушивающее средство. Все равно, с чего-то начинать надо. Я собралась духом и решила купить эти четыре продукта, потому что мне надо было снова похорошеть. Уже даже после минимаски мне стало лучше. Так что можно представить, как грандиозно буду я выглядеть и чувствовать себя, пользуясь этими продуктами каждый день.
Я вручила Фрэнсису «Амэкс» и сказала, что беру все четыре продукта. Это было вложение в мое лицо. А хорошее лицо бесценно. Всякий знает, чтобы иметь хорошую кожу в старости, надо заботиться о ней в молодости. А я пока молода. Косметические товары обошлись в убийственную сумму пятьсот девяносто четыре доллара вместе с налогом. Страшно было видеть это, подписывая чек. Но я на пути к сиянию. А мне так надо сиять!
Чеки с переплатой
Не успела я оглянуться, как пришел День Благодарения. В нашей семье День Благодарения особо не празднуется, так что я решила домой не ездить. Уже много лет не отмечаю дома этот праздник. С тех самых пор, когда тетя Мардж подала заплесневелый пирог.
Тетя Мардж — моя двоюродная бабушка, и с детских лет помню, как мы ждали ее вишневый пирог на День Благодарения. Вся семья мечтала о нем. Но в один несчастный год тетя Мардж отрезала себе палец, когда косила газон. С тех пор приготовлению вишневого пирога был нанесен серьезный удар. С каждым годом он становился все хуже и хуже, но я все равно его ела. И наконец настал год, когда я откусила кусочек пирога и вкус его показался мне странным. Мама как раз была на кухне, где обнаружила, что пирог заплесневел. Бедная тетя Мардж сделала его слишком рано, и он неделю простоял на подоконнике. А бедная Карин после этого несколько дней проболела. Это был мой последний обед на День Благодарения в кругу семьи. После этого я отмечала этот праздник с Наоми и ее родными.
Но в этом году я решила провести День Благодарения с приятелем по колледжу, который тоже стал жителем Нью-Йорка. Его звали Пирс, и на первом курсе мы жили в одном общежитии. Узнав, что он теперь в Нью-Йорке, я его разыскала. Пирс знаменит. Ну по крайней мере, я так считаю. Он дизайнер по дверным ручкам, но это дверные ручки для богатых и процветающих. Они сверхдорогие. А недавно его показывали в шоу «Стиль жизни от Марты Стюарт». (Правда, виден был только его затылок, когда Пирс демонстрировал ей свою студию, но все же…)
Предполагалось, что я встречусь с Пирсом и парой его друзей в ресторане под названием «Йе Уэверли Инн» в Гринвич-Виллидж. Я заранее позвонила туда и выяснила, что стандартный обед там стоил семьдесят пять долларов с человека. Подсчитала, что с выпивкой это обойдется мне примерно в сто двадцать пять долларов. В понедельник в банке выяснилось, что на моем счету всего пятьдесят долларов. Сняв их, я задумалась, где добыть остальные деньга. Не хотелось снова затевать возню с подарочными чеками — всего-то ведь надо семьдесят пять долларов. В среду мне выдадут чеки на зарплату, но получить эти деньги я смогу только в пятницу, потому что в четверг праздник. Положение казалось безвыходным, пока я не вспомнила, что могу выписать в местном продуктовом магазине чек на двадцать пять долларов выше, чем стоимость любой моей покупки. Посчитав все в уме, я сделала следующее: в понедельник вечером я пошла в магазин и купила упаковку жевательной резинки. Подойдя к кассе, я заплатила за нее чеком с переплатой на двадцать пять долларов. Всего вышло двадцать шесть долларов и восемь центов. То же самое я сделала во вторник. А потом в среду повторила еще раз, и у меня в кармане оказалось семьдесят пять долларов. Этого вместе с имеющимися у меня пятьюдесятью долларами должно мне хватить на обед в День Благодарения.
В среду мне дали заработную плату. Получив свой чек, я сразу депонировала его. Таким образом, к тому времени, когда чеки, выписанные в продуктовом, попадут в банк, первые сто долларов с моего счета будут уже доступны и покроют их. Так что все в порядке!
Раз уж мне не пришлось покупать билет на самолет до дома, я разорилась на красивый новый наряд для Дня Благодарения. И чтоб слегка сменить декорации, направилась покупать его в «Бергдорф Гудмэн». Наряд был чудесным! Зеленое шелковое платье-рубашка на пуговицах от Синтии Роули. Я надела его поверх черных брюк в обтяжку со своим пояском из искусственных бриллиантов. Мне страшно нравились платья-рубашки на пуговицах спереди, они такие замечательные! У меня было уже два таких платья.
Еда в «Йе Уэверли Инн» была вполне приличной, но, конечно, с домашней ей не тягаться. Индейка получилась слегка суховатой, но пюре без комков и в целом все вкусно.
За обедом мы с Пирсом вспоминали учебу в колледже. Он напомнил мне о том, как мы голыми бегали через Фрэт-парк, и о том, как мой кот случайно обгорел, подойдя слишком близко к открытому огню. (Скажем прямо — это была не свечка. Его сосед по комнате пукнул на огонь, а кот подошел слишком близко. Маленькому негодяю повезло, он легко отделался — только усы обгорели, так что за него не беспокойтесь.) Еще Пирс напомнил мне о том, как я потратила всю плату за учебу на одежду.
— Надо же, а я совсем об этом забыла! — сказала я.
— Как ты могла забыть? Ты же тогда почти что пролетела со следующим семестром из-за неуплаты! — удивился он.
Так оно и было. Мама прислала чек на оплату обучения, выписанный на мое имя (большая ошибка!), на сумму тысяча семьсот долларов за один семестр. Так случилось, что к тому времени мой кредит в банке был превышен, и я не смогла выписать чек для университета на сумму тысяча семьсот долларов, потому что его бы возвратили. Поэтому я просто оставила его на своем текущем счете до поры, когда смогу оплатить. Но с течением времени тысяча шестьсот пятьдесят долларов превратились в тысячу шестьсот. А вскоре денег стало еще меньше. А еще через несколько дней в моем любимом магазине одежды объявили большую распродажу, и все, что у меня еще оставалось, ушло на одежду. Я надеялась вернуть эти тысячу семьсот долларов до конца семестра, даже устроилась на работу.
Но семестр закончился, а денег у меня все так же не было. Мама прислала мне деньги на следующий семестр, и я использовала их, чтобы оплатить предыдущий. Так начался нескончаемый круговорот. Наконец я закончила колледж, но диплом мне не выдали, так как не был оплачен последний семестр. Когда мама спросила меня про диплом, пришлось наплести, что его потеряли на почте и пришлось заказывать новый. Через год университет напустил на меня агентство по сбору долгов, и я все-таки отдала эти тысячу семьсот долларов. Вот тогда Карин Боснак и получила наконец свой университетский диплом. Думаете, я извлекла из этого урок? Как бы не так.
Пирс фактически был первым, кто объяснил мне, как легко получить кредитную карту. Помню, когда мы еще были первокурсниками, мне хотелось купить темные очки «Рево» за двести пятьдесят долларов. Помните их? Денег у меня не хватало, но купить хотелось страшно.
— Почему бы тебе не взять кредитную карту? — спросил он.
— А как я ее возьму? — спросила я.
— Любой может ее получить. Пойди и подпишись. Тебе даже бесплатно футболку дадут, — рассмеялся Пирс.
— Правда? — усомнилась я.
— Да! А потом можешь взять эти очки и выплачивать по тридцать восемь долларов в месяц или что-то вроде этого.
— То есть это вроде как резервирование товара до выплаты полной стоимости, только товар можно забрать! — возбужденно уточнила я.
— Точно! — подтвердил он.
Вот так я получила кредитную карту и купила эти очки от солнца. Вернее, внесла их стоимость на карту. И с тех пор я всегда смотрела на кредитную карту как на способ купить что-то, когда денег нет, а очень хочется.
Счет за ужин составил сто шестнадцать долларов с каждого, и у меня как раз хватило денег, чтобы заплатить. После этого я попрощалась с Пирсом и его друзьями и решила пойти домой и хорошенько выспаться. Впереди были нелегкие выходные. Я очень сильно отстала в осуществлении своего «Плана управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата», как мне нравилось называть это. И тут было над чем призадуматься и поработать.
Все, что мне надо на Рождество…
Хотя «План управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» сначала казался хорошей идеей, ситуация довольно быстро начала выходить из-под контроля. Мои ежемесячные выплаты в «Америкен экспресс» становились все меньше и меньше, так как стали возникать всякие другие необходимые платежи.
Так, например, мне надо было платить «Дженнифер конвертиблз» за диван. А я уже просрочила платеж на несколько месяцев, так что пришлось послать им сто пятьдесят долларов, чтобы наверстать. И, с удовольствием рассказывая мне об отсутствии платежей и процентов в первые три месяца, они почему-то не сообщили, что после этого придется платить двадцать четыре процента. Может, мне следовало самой прочитать инструкцию, но я не прочитала. Даже после отправки им ста пятидесяти долларов баланс все равно был выше, чем когда я купила этот диван, из-за пени за просроченные платежи.
И, хотя я говорила, что «Америкен экспресс» была единственной платежной картой, с которой я приехала в Нью-Йорк, это не совсем так. У меня было еще три карты: «Виза», «Мастер Кард» и карта магазина «Маршалл Филдз». Я закрыла их перед переездом в Нью-Йорк, но все еще оставалась должна по ним. Общий баланс по ним был примерно три тысячи сто, и ежемесячные выплаты сто пятьдесят долларов. Пусть это немного, но это, как ни крути, сто пятьдесят долларов. И по многим причинам мне было сложно вот так взять и выплатить их ни с того ни с сего.
А если учесть ежемесячные походы в парикмахерскую, регулярную эпиляцию, еженедельные маникюры-педикюры, то суммы все росли. Кроме того, были еще счета за сотовый и за кабельное телевидение.
Оказалось также, что у меня никак не получается вернуть все, что я покупала, по моему плану. Из-за этого весь проект, казалось, приносил больше вреда, чем пользы. Когда приобретенные по плану вещи оказывались дома, у меня просто не хватало сил, чтобы расстаться с ними.
Например, во время одной из последних экскурсий в магазины я купила зимнее пальто за тысячу долларов. Придя домой, повесила его в шкаф и, в полном согласии со своим планом, назавтра вернула его. Но когда возвращала, увидела там же пальто за шестьсот долларов, которое мне очень-очень понравилось. Поэтому, вернув пальто за тысячу долларов, я немедленно купила другое за шестьсот и оставила его у себя. Если бы не возврат пальто за тысячу долларов, не увидела бы я это, за шестьсот. А так пришлось покупать к нему еще и шляпу с перчатками.
Однажды, когда я покупала сумку от «Коуч» за пятьсот долларов, которую собиралась вернуть, очень милая продавщица напомнила мне, что скоро День друзей и семьи. И по доброте душевной дала мне дисконтную карту, по которой полагалась скидка пятнадцать процентов со всех покупок. И надо же такому случиться, как раз позади меня оказалась суперкрутая коричневая сумочка от «Би-си-би-джи» с бахромой. Стоила она двести пятьдесят долларов, но с купоном в честь Дня друзей и семьи обошлась бы мне всего в двести двенадцать долларов. Кто же откажется от такой возможности? Сумочка такая оригинальная!
А на следующий день, возвращая сумочку за пятьсот долларов, я выяснила, что мой купон Дня друзей и семьи все еще действителен, и приобрела очень практичную кожаную сумку на каждый день.
Другой причиной краха «Плана управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» было то, что продавцы в «Блумингдейлзе» начали узнавать меня, и я стала всерьез опасаться, что они в один прекрасный день раскусят мой план и каким-нибудь образом мне будет навеки запрещено делать покупки в «Блумингдейлзе».
Но самым уязвимым местом моего «Плана управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» было то, что с ним у меня терялось ощущение того, что дорого, а что дешево. Если покупать пальто за тысячу долларов и возвращать его, то пальто за шестьсот долларов уже кажется дармовым. То же и с сумочками. По сравнению с Фенди за семьсот пятьдесят долларов, покупка сумки от «Би-си-би-джи» за двести двенадцать кажется удачной сделкой.
Мне надо было прекратить эти покупки и возвраты. Требовалось, чтоб кто-нибудь вмешался и спас меня. Мне нужна была еще одна кредитная карточка. Не для того, чтобы еще что-то покупать, а для того, чтобы можно было снять аванс наличными и покрыть эти устрашающие долги по «Америкен экспресс». Мой долг там тем временем перевалил за восемь тысяч долларов. В этом месяце я могла заплатить только тысячу, а покупать и возвращать товаров на семь тысяч казалось безумием. Я не знала, смогу ли я когда-либо это сделать.
Да, все, что мне надо было на Рождество — это еще одна кредитная карта. На этот раз нормальная кредитная карта, а не одна из этих карт «оплаты покупок». Ведь в чем суть этих карт? Имей я деньги, чтобы заплатить за все, что покупаю, мне не пришлось бы «оплачивать» их таким образом, правда?
И, как в тот раз, когда мне надо было найти хороший салон для окраски волос, Господь снова услышал меня. Разбирая в субботу почту, я нашла то, что мне было так нужно: конверт от «Платиновой карты „Дискавер“» с большим штампом на наружной стороне с надписью «Заранее утверждено». Я открыла конверт и увидела, что все это правда. Мне утвердили кредитную линию на семь тысяч пятьсот долларов! В письме говорилось: «Переведите все ваши балансы на нашу карту, и в первые три месяца процентная ставка будет всего семь процентов». Благодарю Тебя, Господи! Я быстро заполнила все бумаги и отправила их в «Дискавер». Конечно, я надеялась, что все это правда и конверт с надписью «Заранее утверждено» — это не ошибка.
Новогоднее обещание
В декабре напряжение ноябрьского рейтингового прогона наконец-то спало, и я стала чаще бывать на людях. Мы с Энн Мари подружились и иногда вместе проводили время после работы. Благодаря ей состоялась пара знакомств с молодыми людьми, но без какого-либо продолжения.
Я все-таки встретилась за кофе с сыном маминой подруги Пэнди. На этот раз мама попала в цель. Потенциальный жених оказался приятным малым. Звали его Джон, и он был великолепен! Джон Ф. Кеннеди-младший — Великолепный! Но после того короткого свидания он больше не появлялся. Не всем же влюбляться в меня.
На работе состоялась новогодняя вечеринка, сверхскучная. Самым лучшим на этом вечере было мое новое черное платье от «Ди-Кей-Эн-Уай», которое я купила в «Бергдорфе», и эпизод, когда моя помощница Бетси напилась и пела со сцены «Последний танец» Донны Саммер. Думаю, она надеялась, что ее заметит кто-нибудь из больших шишек «Кинг уорлд». Но все заметили только, что она не умеет ни пить, ни петь.
За неделю до Рождества я съездила в Нэйплз, штат Флорида. У моей мамы и отчима там дом. Туда же собиралась приехать и Наоми, но в последнюю минуту отказалась. В результате я оказалась там одна, и это было по-своему даже приятно.
Нэйплз — очень спокойный городок, а я хотела только одного — расслабиться. Так что этим я и занималась — отдыхала.
Однако расслаблялась и отдыхала я до тех пор, пока не вспомнила, что мне еще надо купить и вернуть товаров на три тысячи долларов. «План управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» стал управлять и моей жизнью. Я занималась только им. Я все еще ждала ответа, получу ли я карту «Дискавер», поэтому все так же должна была вовремя оплачивать счета. Из тех семи тысяч долларов, на которые мне надо было купить и вернуть товар, с четырьмя я успешно справилась еще в Нью-Йорке, и на этот месяц мне оставалось только три тысячи. Что мне нравилось в Нэйплз — у них были прекрасные пассажи с такими магазинами, в которых я никогда не бывала.
Первое место, куда я решила зайти, был «Сакс». Немного осмотревшись, я поняла, что у них нет таких дорогих товаров, как в нью-йоркском «Саксе». Здесь не было ни отдела зимних пальто, ни большого выбора одежды от «Би-си-би-джи» или Теори. Ну, что же — в таком случае можно купить ювелирное украшение. Например, часы. Красивые часы.
Я нашла прилавок с часами и начала их рассматривать. Некоторые были действительно хороши. Остановившись на красивых золотых часах «Мовадо», я помахала продавщице и сказала, что покупаю их. Они обошлись в целом в тысячу двести девяносто шесть долларов. Таким образом, я была уже на полпути. Решив перенести вторую половину покупок и возврата на завтра, мы с часами отправились домой. В тот вечер я смотрела взятые напрокат фильмы и валялась около бассейна.
На следующий день я пошла в «Сакс» и сказала продавщице, что случайно купила не те часы для своего дружка. Вот такая я глупая. Все испортила. Но вернуть их оказалось не так просто, как я думала. Оказывается, когда вы покупаете по-настоящему хорошие часы, их должны внимательно осмотреть, проверить серийный номер и всякое такое. Так что я провела в магазине сорок пять минут. Наконец возврат был утвержден, и я поклялась никогда больше не покупать часы в «Саксе», если, конечно, не захочу носить их сама.
Выйдя из «Сакса», я побродила по пассажу и увидела магазин «Банана рипаблик». Мне показалось, что в дальней части магазина у них большая распродажа, и я поспешила проверить, так ли это. И я увидела там чудеснейший черный кожаный жакет всего за сто долларов! Да это же даром! Я нашла свой размер и понесла пиджак к кассе вместе с еще несколькими дешевыми вещичками. Признаюсь, я не собиралась возвращать эти вещи. Очень уж все они были оригинальные!
Продавщица оформила все мои покупки, я протянула ей «Америкен экспресс». Она вставила карту в считыватель и вдруг сказала, что возникли какие-то проблемы.
— Что вы имеете в виду? — спросила я.
Раньше с «Америкен экспресс» у меня никогда проблем не было.
— Не знаю, — ответила она. — Компьютер просит связаться с компанией.
— Ну, хорошо. Вы можете это сделать?
Я была немного смущена, потому что за мной стояло довольно много людей. В конце концов, ведь были праздники. Женщина набрала номер, и ее немедленно поставили на очередь. Только минут через пятнадцать разговор состоялся.
— Здравствуйте, это Сара из «Банана рипаблик». Одна из моих покупательниц рассчитывается по карте «Америкен экспресс». Пришло сообщение об ошибке и просьба позвонить в компанию.
Я слышала, как Сара назвала оператору номер ошибки, мое полное имя и номер карты. Через пару минут выяснилось, что оператор хочет поговорить со мной.
— Хорошо. — Я неловко взяла трубку, заметив, что люди в очереди внимательно смотрят и слушают.
— Мисс Боснак? — спросила женщина по телефону.
— Да.
Я была испугана. Неужели мой «План управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» разгадан?
— Так вот, вы превысили свой лимит, и мы вынуждены отказать вам в обслуживании.
— Превысила лимит? — спросила я. — Но у меня же золотая карта. Я не думала, что у меня есть лимит.
— Есть, и он составляет десять тысяч долларов.
— А откуда же мне знать, что есть какой-то лимит, если мне об этом никто не сообщил? К тому же у меня набрано товара всего на восемь тысяч.
— Да нет. Фактически у вас было одиннадцать тысяч двести перед тем, как вы сегодня оформили возврат на тысячу двести, — заметила собеседница. — Я просто не понимаю, как вам вообще разрешили дойти до такой суммы, потому что у вас есть ограничение.
— О, — ошеломленно сказала я, — понятно. Ну а не можете ли вы позволить провести хотя бы эту маленькую сумму? Здесь всего на пару сотен.
Я посмотрела на черный кожаный жакет на прилавке. Он был такой оригинальный и так был нужен мне. Мне никогда больше не удастся найти такой.
— Нет, к сожалению, это невозможно, — сказала служащая.
Я положила трубку и посмотрела на продавщицу.
— Мне закрыли карту, — спокойно сказала я ей.
— Такое случается. — Она была очень доброжелательна. — Заплатите как-то иначе? Другой карточкой или как-то еще?
— Нет, — сказала я. — Придется просто вернуть эти товары. Все равно спасибо.
Честно говоря, денег у меня не было. Я осталась без гроша. В кошельке у меня лежало пятьдесят баксов, а впереди еще три дня до отлета из Флориды. Опустив голову, я вышла из магазина. Никогда не оказывалась в столь трудном положении!
Остаток недели я лежала около бассейна и грызла крекеры «Ритц», которые оказались в кухонном шкафу. Иногда, чтоб было повкуснее, клала на них пластик чеддера, найденного в холодильнике. Я отдыхала от всего, ибо ни на что другое у меня просто не было денег. Но расслабиться не удавалось. Я задолжала «Америкен экспресс» десять тысяч долларов. Что же делать с этим счетом? Вот что следовало осмыслить. Я пробыла в Нью-Йорке всего полгода, а уже пустилась в безудержные траты. Надо что-то решить. Надо взять себя в руки. В конце недели я вернулась в Чикаго с пятью долларами в кармане. В аэропорту меня встретила мама.
Рождество прошло просто великолепно. Так приятно оказаться в кругу семьи! Я пыталась не думать об этих десяти тысячах долларов, а просто наслаждаться тем, что я дома.
Мои родители в разводе, поэтому праздники мы с сестрой делим между двумя домами. Мы отпраздновали сочельник в доме отца, вместе с нашим дядей, двоюродными сестрами и братьями и бабушкой, которая надела новый ювелирный комплект «Сердце океана», недавно купленный ею в телемагазине. А Рождество провели в доме мамы. Каждый год мы с сестрой по очереди покупаем подарки для родителей и потом делим пополам их стоимость. В этом году была моя очередь. Для мамы я купила прекрасный наряд от Карен Кейн за триста пятьдесят долларов, а для отца — две рубашки для гольфа от Грэга Нормана примерно за сто пятьдесят долларов. Я купила их в Нью-Йорке еще до того, как мне закрыли карту. Попытка вернуть половину денег вызвала бурю негодования. Сестра раскричалась, что ей все это совсем не нравится, что больше никогда не позволит мне покупать подарки, потому что я слишком много трачу.
— Но мамин наряд такой красивый, — защищалась я.
— Карин, это всего лишь брюки и рубашка, — ответила она. — Поверить не могу, что ты отдала за это триста пятьдесят долларов. И отцу совершенно не нужно было дарить две рубашки для гольфа от Грэга Нормана. Одной вполне хватило бы. Вообще не понимаю, о чем я думала, разрешая тебе покупать подарки в Нью-Йорке.
— Прости меня, — ответила я. — Но мне правда нужна половина этих денег.
Она только посмотрела на меня и отошла.
Через некоторое время мы пошли в дом к тете Мардж. Благодарение Богу, она не пекла пирогов на это Рождество. И закончили день мы в доме у дедушки. Дедушка — отец моей мамы, родом из Ирландии. Он был трижды женат, а сейчас живет с новой подружкой. Рождество в дедушкином доме — сплошное удовольствие, потому что у мамы восемь братьев и сестер. Их имена по порядку — Пэтси, Кей Си (моя мама), Билли, Майкл, Арти, Кэрол, Джимми, Рори и Роби. И все они на Рождество приходят к дедушке. Ну, почти все, потому что дядя Джимми теперь Свидетель Иеговы. И, типично в ирландском духе, каждая тетушка и каждый дядюшка по крайней мере однажды разводились. Так что каждый год в доме оказываются новые родственники.
Пока мы гостили у дедушки, я почти убедила сестру отдать мне половину денег за подарки и поклялась, что никогда больше не буду столько тратить. Она меня простила.
На следующий день я улетела в Нью-Йорк и снова водворилась в своей квартире. Пока меня не было, Сэм приглядывал за Элвисом. Я была счастлива, что кот жив и здоров.
В тот же вечер, разобрав свои вещи, я села просматривать почту. И под кучей новых счетов обнаружила обычный конверт. Оторвала уголок, быстро открыла… И там оказалась она! Моя новая платиновая карта «Дискавер»! Прибыла! Без малейших колебаний я позвонила и активировала ее, а затем попросила оператора перевести максимально возможную сумму: семь тысяч пятьсот долларов, с баланса моей «Америкен экспресс».
Я повесила трубку и легла в постель. Но уснуть мне не удалось. Я лежала и думала. Хорошо, что «Дискавер» принял перевод баланса, а если бы они отказались? А если бы я не получила эту карту? Что бы тогда? С какой стати я позволила себе так сильно превысить кредиты по картам? Что бы я делала во Флориде, если бы не пятьдесят баксов, завалявшихся у меня в кошельке? Как бы добралась до аэропорта? Я была там совершенно одна. А если бы сестра не отдала мне деньги за подарки, желая проучить меня? Как бы тогда я стала добираться до дома?
Я ведь теперь не в Чикаго, где всегда можно позвонить маме, и она подбросит мне пятьдесят долларов или переведет их на мой текущий счет. Я — в Нью-Йорке, огромном городе, одна-одинешенька. И у меня здесь нет друзей, у которых можно перехватить доллар-другой. Да и вообще — стыдно занимать деньги, когда тебе двадцать восемь лет.
Самым ужасным было то, что ситуация становилась только хуже. Еще недавно я считала, что со мной такого случиться просто не может. Но ведь случилось. Ночью, лежа в постели, я клялась себе, что верну все на круги своя. Под Новый год я пообещала себе, что выплачу оставшиеся две с половиной тысячи и вернусь к своему первоначальному плану пользоваться карточкой только в исключительных случаях. Но новогодние обещания выполняются редко…