Общая сумма долга: $ 15 772
Последняя отчаянная попытка
В свете своего новогоднего решения я решила расплачиваться наличными за маникюры, педикюры и прочие косметические и парикмахерские услуги. Это позволяло улучшить мои финансовые перспективы.
Будущее «Суда Куртиса» тоже казалось небезнадежным. «Кинг уорлд» решил дать шоу еще один шанс во время февральского рейтингового прогона. Малейшего роста рейтинга хватило, чтобы принять решение о его продлении. Так что на команду продюсеров снова легло бремя поисков: нужны эффектные и яркие сюжеты.
Во время недавнего «мозгового штурма» кто-то предложил блестящую идею — приглашать знаменитостей в качестве экспертов по соответствующей тематике. Например, Ди из «Что происходит» выступала бы как ветеринар и давала свое экспертное заключение по делам, связанным с животными. Дарва Конгер из «Кто хочет замуж за мультимиллионера?» могла бы быть медсестрой «Скорой помощи» и выступать как эксперт по медицинским вопросам. Можно назвать эту идею «последней отчаянной попыткой» спасти умирающее шоу. Что ж, именно так оно и было.
Мы чувствовали себя на краю пропасти, в том положении, когда требуется всего одно правильное движение, один шаг, чтобы избежать падения. Нас выручило бы малейшее повышение рейтинга. Поэтому мы ухватились за этот план и решили целую неделю приглашать для участия в шоу разных знаменитостей. В роли экспертов выступили Дарва и Ди, однажды в качестве судебного пристава появился Булл из «Ночного суда», а в другой раз Сьюзен из «Уцелевших» играла роль репортера и даже взяла интервью после вынесения вердикта. Конечно, это не Джулия Робертс и не Том Круз, но если ваше шоу дышит на ладан, а рейтинги низкие, приходится довольствоваться тем, что есть.
Из-за того, что у меня работы было выше крыши, и не в меньшей мере из-за финансовых сложностей я отменила оставшиеся тренировки с Сэмом. Теперь я уже прекрасно знала, как выполнить все упражнения, и при желании могла бы обойтись и без него. Не успела я повесить трубку, как снова раздался звонок. Звонили из конторы домовладельца.
— Алло, Карин? — уточнил женский голос.
— Да, — ответила я.
— Это из «Недвижимости Дэвида Фрэнкеля». Мы все еще не получили ваш чек на оплату квартиры. Вы уже выслали его?
— Господи, да я послала его две недели назад! — Я говорила правду. — Удивляюсь, почему вы его до сих пор не получили. Послать вам другой?
— Было бы прекрасно.
— Ладно, пошлю. Извините.
Я действительно посылала им чек. Бросила его в почтовый ящик на своем доме, но, надо признать, иногда письма, отправленные оттуда, не доходили до адресатов. Надо бы сделать заметочку, что этим ящиком пользоваться нельзя! С этими мыслями я выписала новый чек на оплату квартиры и отправила его по назначению, отметив про себя, что уже второй раз опаздываю с квартплатой.
Позже в тот день мне удалось заполучить иск девушки к ее бывшему бойфренду и отцу ее сына: он брызнул ей в глаза газом «Мейс». Обвиняемый уверял, что так ей и надо, поскольку она в припадке ревности оттаскала за волосы его новую жену. Истица требовала, чтобы парень оплатил медицинские счета за промывание глаз. Экс-бойфренд настаивал, что баллончик с газом был старый и не мог причинить вреда. И пострадавшая таковой не была, а, напротив, после случившегося была в полном порядке, и никого промывания ей не требовалось. А в больницу она обратилась только для того, чтобы досадить ему.
Выслушав это, судья велел мне найти медицинского эксперта и выяснить, необходимо ли промывание глаз после того, как в них брызнули потенциально непригодным «Мейсом». Связавшись с президентом компании, производящей «Мейс», и расспросив его, я вспомнила о Дарве Конгер, женщине, которая хочет замуж за мультимиллионера и которая была уже приглашена для участия в какой-нибудь передаче. Вот кто мог бы стать отличным медицинским экспертом! Я стала готовиться к деловому разговору когда зазвонил телефон. Это был мой друг Грэг, с которым я вместе росла и который сейчас жил в Нью-Йорке. Тот самый приятель, который познакомил меня с Парнем из Зоомагазина.
— Карин! Как делишки? Как там твое шоу?
— Привет, Грэг! Вообще-то дела не очень. Но спасибо, что интересуешься.
— Послушай, надо бы нам встретиться, — сказал он. — Есть тут один парень, хочу тебя с ним познакомить.
Я помолчала. Еще один парень? Надеюсь, не такой, как тот, из зоомагазина.
— Смешно, но все мои знакомые в Нью-Йорке стараются познакомить меня со своими друзьями, — сказала я.
— Ну, он веселый и крутой, — ответил Грэг.
— Спасибо. А как его зовут? — спросила я.
— Дэн, и он ездит на «мерседесе».
— Откуда ты его знаешь?
— Двоюродный брат Саманты как-то покупал у него машину, — ответит он. Саманта — жена Грэга.
— Как это понимать: «покупал у него машину»? — осторожно поинтересовалась я.
— Он руководит агентством «Мерседес-Бенц», — объяснил Грэг.
Вот как. Значит, Дэн ездит на «мерседесе» потому, что работает в этой фирме.
— Он что, продает машины?
— Ну, не то чтобы, — рассмеялся Грэг. — Но вроде того. Он управляющий.
— Просто не знаю, — вздохнула я. — Он носит плохие галстуки, и от него пахнет кофе?
— Нет, Дэн абсолютно нормальный и довольно приятный парень. Да брось ты!.. Чем тебе плохо — ужин на халяву в пятницу вечером! — Он явно старался быть убедительным.
— Уговорил, — согласилась я. — И каков же план действий?
— Ты приезжаешь ко мне к восьми вечера в пятницу. Мы берем такси до центра и встречаемся с ним и Самантой в суши-ресторане «Бонд-стрит».
— Идет: в восемь вечера в пятницу у тебя. Тогда до встречи. Но если и этот тоже в первые же минуты скажет, что у него разжирела спина, то я тут же слиняю!
Грэг засмеялся.
— Ты уж прости меня за то знакомство. Встретимся в пятницу.
Потерянный чек на квартплату
Настала пятница. Январский день оказался на редкость дождливым и холодным. Я никогда не возражала против снега, но дождь очень не люблю. Он всегда все портит — и прическу, и туфли. С работы я решила уйти чуточку пораньше, чтобы успеть снять немного наличных для встречи с этим торговцем машинами. Примерно без четверти шесть взяла свои вещички и пошла к банкомату в ближайшую закусочную.
Порывшись в сумке, я нашла наконец среди оберток от жвачки и блеска для губ свою карточку и вставила ее в машину, чтобы снять сто долларов. Кроме денег на вечер, мне нужны были наличные, чтобы забрать из химчистки наряд, который я собиралась сегодня надеть. Через несколько секунд машина выбросила квитанцию, но без денег. Хм.
Я не поняла, что случилось. На моем счете должны быть деньги, я ведь недавно перевела туда зарплату. Посмотрела на квитанцию. На ней было написано: «Недостаточные фонды». Но этого просто не может быть. Я взглянула на часы: почти шесть!
Я решила вернуться в офис (это все-таки ближе) и посмотреть в компьютере, что там с моим счетом. Вот и нужный мне сайт. И что же? У меня отрицательный баланс! Перерасход на девяносто пять долларов. Как это могло произойти? Мне ведь должны были засчитать чек на заработную плату в тысячу семьсот долларов. Я нажала на кнопку, чтобы более детально просмотреть все расходы и доходы. Вот они: чек на оплату жилья в тысячу семьсот долларов оплачен, чек на оплату телефона — тоже, и еще один чек на оплату жилья… Господи! Утерянный чек на квартплату неожиданно нашелся. И его оплатили. Я быстро выключила компьютер и набрала номер домоуправления.
— Алло, могу я поговорить с бухгалтером, которая занимается счетами жильцов?
Оказалось, что та еще не ушла.
— Добрый вечер, это Карин из квартиры четыре «Е». Вы помните меня? Вы мне звонили на прошлой неделе по поводу чека на оплату, спросила я.
— Помню, помню, — ответила бухгалтер.
— Ну, так вот, я послала вам другой чек, и вы сняли деньги. А затем, должно быть, нашелся старый, и с него вы тоже сняли деньги. Как же так? Я ведь сказала вам, что чек потерялся на почте. А теперь у меня перерасход на счете! — Во мне клокотала ярость.
— Минуточку, дайте взглянуть…
Через несколько минут она поняла, что произошло.
— Да, вы правы. Мы получили по обоим чекам.
— Я-то знаю! Потому вам и звоню. Второй чек, посланный вами, был взамен, а не в добавление к первому. Обычный здравый смысл должен бы вам подсказать, что после получения денег по заменяющему чеку, если даже и нашелся первоначальный, второй раз деньги снимать уже не надо.
— Знаете, у нас так много жильцов, что очень трудно за всем уследить. Может быть, тот, кто переводил деньги с вашего чека, подумал, что вы решили заплатить вперед за февраль.
— Вперед? Посмотрите в свои записи. Я когда-нибудь платила хотя бы за месяц вперед? Скажу больше: это как раз тот единственный случай, когда меня, в силу ряда причин, устраивала задержка с оплатой жилья.
— Извините, — сказала она. — Но если вы не хотели, чтоб с первого чека у вас сняли деньги, то почему вы не приостановили его оплату?
Оп-па! Я же совсем забыла об этом. Наверное, бухгалтер права, но не признавать же мне это.
— Не пытайтесь свалить вину на меня, — сказала я. — Вам надо было сделать пометку, что второй чек оплачен, чтобы не использовать первый, если он найдется. И теперь я совершенно без денег, а у меня сегодня свидание. И заплатят мне только через неделю. — Я почти плакала.
— Простите за ошибку. Но взгляните на это под другим углом — зато у вас уже оплачен следующий месяц! — Голос женщины звучал жизнерадостно.
— Это ничуть не облегчает моего нынешнего положения, — ответила я. — До свидания!
На этом я положила трубку и решила позвонить в банк, узнать, не могут ли они мне чем-нибудь помочь. Может, они собираются вернуть этот чек из-за недостаточных фондов. Однажды они так уже делали, почему не сделать еще раз? А для меня это была бы такая удача.
Я поговорила с оператором. Выяснилось, что они оплатили чек, потому что сумма перерасхода оказалась меньше ста долларов. Был представлен чек на тысячу восемьсот долларов, в то время как у меня на счету было тысяча семьсот пять. Перерасход получался в пределах допустимого. Будь у меня на счете тысяча шестьсот девяносто девять долларов или меньше, чек был бы отправлен назад, потому что в этом случае перерасход составил бы по меньшей мере сто один доллар. Эти мелкие банковские правила, о которых я и понятия не имела, никогда не работают в мою пользу!
Я села за стол, совершенно не зная, что делать. Времени уже — четверть седьмого, а до семи надо успеть в химчистку, чтобы забрать одежду. Денег, чтобы рассчитаться, у меня не было, но я ведь могу выписать чек, а о том, как его оплатить, подумаю завтра.
Гораздо больше волновало меня отсутствие наличности в кармане. И хотя я шла на правах приглашенной, на всякий случай все же надо иметь деньги. Это ведь не свидание один на один. Там будут Грэг и его жена, я просто встречусь с этим торговцем машинами в их компании. А что, если он ожидает, что я сама заплачу за свой ужин? Это вполне возможно. И как потом добираться до дома?
В конце концов я просто разревелась. Меня все это ужасно раздражало. Была мысль зайти в местный продуктовый магазин и повторить фокус с чеками с переплатой на двадцать пять долларов, но она не утешила: это даст мне всего двадцать пять долларов, да и времени на такую операцию у меня нет. Энн Мари и Джоди уже ушли, а с другими на работе я не настолько близко знакома, чтобы занимать деньги. Тут ко мне подошла Гвен.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, просто злюсь. Сегодня у меня свидание, а жилищное управление сняло деньги по чеку, которого не должны были касаться, и сейчас я совершенно без денег. Ни единого доллара! — Я рыдала.
— Да, это отвратительно. Бывала и я в такой ситуации. Знаю, что ты чувствуешь, — сказала Гвен. — После того как я развелась и осталась одна с двумя детьми, у меня тоже туговато с деньгами.
Она взяла сумочку и порылась в ней.
— У меня только двадцать долларов. Вот, возьми. Отдашь, когда сможешь.
— Правда? — Я смотрела на нее во все глаза.
— Правда, возьми, пожалуйста. И иди, а то опоздаешь.
— Гвен, спасибо тебе огромное!
— Не за что. И прекрати реветь, а то на свидание явишься страшилищем, — рассмеялась она.
Я тоже немножко посмеялась и вытерла слезы.
Снова собрала вещи и наконец ушла с работы. Так как в кармане у меня было только двадцать долларов, решила ехать на автобусе. Химчистка — в квартале от моего дома, закрывалась она ровно через сорок минут, так что надо было торопиться.
Вечером в пятницу ехать по городу всегда трудно, а в дождь — и того хуже. Автобус едва двигался. Десять минут езды — и я выскочила из него, решив остаток пути пробежать. Еще пятнадцать минут — и я добежала до химчистки. Взглянула на часы: ого, без десяти семь! Успела.
Еще на подходе я заметила, что внутри совершенно темно. Подумала, что приготовились закрываться. Но, когда подошла поближе, увидела, что окна и двери закрыты металлическими ставнями. Неужели уже закрылись? Еще нет семи!
Я подошла к двери, приставила ладони к стеклу и попыталась разглядеть, что делается внутри. Там ничего не делалось. Никого не было. Надпись на двери подтверждала, что они закрываются в семь. Обычно. Но именно сегодня они закрылись раньше!
— Черт! — крикнула я, подпрыгнув.
Какое отвратительное отношение к клиентам! Химчистку на 57-й улице следует вообще закрыть, а сотрудников разогнать! Вдобавок к тому наряду, который я хотела сегодня надеть, у них там чуть ли не весь мой гардероб! Оценив мысленно создавшуюся ситуацию, я пришла к выводу, что надеть нечего. Ровно через час надо быть у Грэга. И тут мне пришло в голову рвануть в «Блумингдейлз». Он был всего в трех кварталах, там можно что-нибудь купить и при этом всюду успеть.
Я ворвалась в «Блумингдейлз» в пять минут восьмого и побежала к эскалатору на второй этаж. В страшной спешке я схватила длинный черный кардиган от «Би-си-би-джи» и черные брюки в обтяжку. Еще я схватила белую блузку, чтобы надеть ее под свитер с большими золотыми буквами «ЖИВИ ЛЮБОВЬЮ» и «ПОТРЯСАЮЩАЯ». Времени на примерку не оставалось, но я была уверена, что все это будет смотреться замечательно. Вернее, я надеялась. А если не будет?
Заглянув в секцию Теори (просто на всякий случай), я решила купить еще один наряд и вернуть его, если не пригодится. В руках у меня оказались прозрачная черная блузка с пуговками из стразов и золотистые бархатные брюки, которые висели на одной из ближайших стоек. Я уже давно присматривалась к этим брюкам. Они были восхитительны!
Все эти товары легли на прилавок, и девушка пробила чек. Один из этих нарядов обязательно пригодится. Они обошлись мне в семьсот пятьдесят долларов, и я отдала девушке «Америкен экспресс» для оплаты. Я поклялась использовать карту только в экстренных случаях. Но сейчас случай как раз и был экстренный! Я взглянула на часы: семь пятнадцать. Вот это скорость!
По пути к эскалатору, идущему вниз, я вдруг поняла, что к этим нарядам у меня нет никаких туфель. С сапожками это не наденешь. А вот пара золотых туфелек на высоких каблучках подошла бы идеально! Я круто развернулась и понеслась в отдел обуви.
Быстро осмотрев весь отдел, я нашла чудесную пару золотистых туфель на шпильках. Они придадут необходимый шарм любому из нарядов. Схватив за рукав первого попавшегося продавца, я попросила как можно скорее принести размер шесть с половиной. О примерке не было и речи.
Я стала ждать, когда он принесет мне туфли. Ждала и ждала. Очень терпеливо. Куда же он подевался? Прошло почти десять минут. Я места себе не находила. Мимо проходил другой продавец, и я обратилась к нему с той же просьбой. Я была раздражена, взбешена, и мне становилось все жарче. В магазине и так тепло, а я стояла в пальто, шляпе и шарфе. Наконец появился первый продавец. Он шел мимо. Туфель он не нес. Я остановила его.
— Минуточку, сэр, — сказала я раздраженно. — Где мои туфли? Я просила вас принести их еще десять минут назад.
Продавец тупо смотрел на меня. По его взгляду стало ясно, что он напрочь забыл о моих туфлях! Он что, не знает, как я тороплюсь? Я чувствовала, что схожу с ума. Ровно через полчаса мне надо быть у Грэга, одетой и готовой к выходу.
— О, — сказал он, пытаясь скрыть свою оплошность. — Я их приносил и искал вас, но не мог найти. Вы куда-то отходили.
— Нет, я никуда не отходила, и вы не искали меня. Стою на этом самом месте с того момента, как попросила вас принести их, — воинственно заявила я. — И они нужны мне немедленно, потому что очень спешу.
— Хорошо, пойду принесу другую пару. Еще раз скажите, какие туфли? — спросил продавец.
Я швырнула ему демонстрационную модель, которую все еще держала в руке. Мне очень хотелось стукнуть его по голове, но я сдержалась. Подумав, что теперь два продавца ищут мне туфли, и это лучше, чем один. Он взглянул на модель, повернулся и пошел. Такие, как он, не имеют права работать в «Блумингдейлзе». Надо записать его фамилию и отправить жалобу.
Когда он отошел, я пробормотала себе под нос: «Да двигайся же побыстрее на этот раз, идиот чертов!» Вообще-то я хорошо отношусь к продавцам, потому что сама в свое время побывала в их шкуре, но этот парень — настоящий идиот, и я торопилась. Вдруг он остановился и резко повернулся ко мне. Черт, он, кажется, услышал!
— Простите? — сказал продавец.
— Что «простите»? — Я решила притвориться, будто ничего не говорила.
— Я слышал, что вы сказали, мисс. «Да двигайся же побыстрее на этот раз, идиот чертов!» — не так ли? — спросил он.
— Ну, — неуверенно пробормотала я, — вы слишком медленно работаете.
— Мисс, вам придется уйти. Пожалуйста, немедленно покиньте обувной отдел.
Он что, выгонял меня из обувного отдела? Меня действительно просят уйти из обувного отдела моего любимого магазина?
— Нет, мне нужны туфли, — сказала я. Сердце у меня часто забилось. — Вы должны были принести мне туфли, но не сделали этого.
— Пожалуйста, немедленно повернитесь и покиньте обувной отдел, — снова повторил продавец, подходя ко мне.
Боже, это происходит на самом деле! Меня действительно гонят из обувного отдела. Он что, не знает, сколько денег я трачу в этом магазине? Тут подошел второй продавец с золотыми туфлями моего размера. Я выхватила их у него из рук.
— Уйду, когда расплачусь, — сказала я первому продавцу. — И кстати, вашему напарнику пяти минут не понадобилось, чтобы принести эти туфли.
И я понесла свою покупку к ближайшей кассе. Пока девушка выбивала чек, я старалась не оглядываться, боясь, что меня выведут из зала, не дав расплатиться. Ну, наконец-то! Все позади, и я бегу прочь из отдела. На часах — семь тридцать пять. В семь сорок я буду дома, переоденусь и все равно успею к восьми к Грэгу. Он живет в двух кварталах от меня.
Продавец машин
К Грэгу я все равно опоздала на пятнадцать минут. Он уже ждал меня на улице. Из-за спешки я выскочила из дому, не собравшись как следует. Забыла дома зонтик, и мне пришлось идти под дождем. Но я настраивала себя на пренебрежение к мелочам и готовность радоваться жизни. На мне были свитер с надписями «ЖИВИ ЛЮБОВЬЮ» и «ПОТРЯСАЮЩАЯ», надетый под кардиган от «Би-си-би-джи», и черные брюки в обтяжку. И, как я и предполагала, золотые туфли смотрелись очень мило.
По пути в ресторан я рассказала Грэгу о своих проблемах с деньгами и о химчистке, и о «Блумингдейлзе», и о том, в каком окажусь положении, если Дэн не заплатит за ужин. Грэг посоветовал не волноваться: заплатит, конечно.
— Ты ему просто все время льсти за ужином и флиртуй без остановки. По коленке погладь под столом.
Я рассмеялась.
Когда мы приехали в ресторан, Саманта и торговец машинами были уже там. Они ждали нас в баре. «Бонд-стрит» — это суши-ресторан, предел желаний все сверхмодных ньюйоркцев. Он полон женщин, похожих на супермоделей, и шикарных мужчин. Там вообще очень круто. Есть на что посмотреть. Но я, в своем новом наряде, чувствовала себя на том же уровне.
Дэн показался мне очень приятным человеком. Он был высок и чуть-чуть полноват. Но это меня никогда не беспокоило. Мне даже нравились плотные мужчины. Они мужественно выглядят. Может, то, что говорил в машине Грэг, было шуткой, но я решила последовать его совету и флиртовала без устали. Я смеялась над шутками Дэна и нежно дотрагивалась до его руки всякий раз, когда обращалась к нему: уж очень хотелось убедиться, что у меня не будет проблем, когда принесут счет.
К концу ужина мне поднадоело, что все рассказы Дэна сводились к одному: «мерседес» то, «мерседес» се. Но я продолжала смеяться над его рассказами, потому что если надо, значит — надо. Дэн сказал Саманте и мне, что у него есть для нас маленький подарок. Он залез в карман и достал два черно-золотых, выпущенных специально для фирмы «Мерседес», путеводителя «Загат» на новый, 2001 год. Этим он завоевал мое сердце! Новый «Загат»! К тому же выпушенный для их фирмы! Как бы ни раздражало меня постоянное упоминание о «мерседесе», я не могла не признать, что книжечки выглядели изумительно.
Я решила дать Дэну шанс. И в знак благодарности поцеловала его в щеку. После ужина, когда принесли счет, Грэг и Дэн разделили его ровно пополам и оплатили. Ух! Все в порядке! Мои грубые заигрывания возымели действие. Расплачиваясь своей картой и подписывая чек, Грэг взглянул на меня и подмигнул.
Мы вышли из ресторана. Грэг и Саманта решили на этом закончить и отправились домой, а мы с Дэном пошли выпить. Он пригласил меня в новое местечко, только что открытое мужем Синди Кроуфорд, под названием «Бар „Подземелье“». У дверей толпились люди, но Дэн был уверен, что его зонт от «Мерседес-Бенц» обеспечит нам вход без очереди. Я старалась не смотреть, как он самым вульгарным образом совал логотип компании прямо в лицо швейцару. Было неловко за него — он как будто бы кричал: «Смотрите на меня! Я езжу на „мерседесе“, и я крутой!» И, как ни грустно признавать, на окружающих это произвело впечатление.
На меня — тоже. Но в другом смысле.
Что-то во мне содрогалось от этой типично нью-йоркской сцены, но какая-то часть меня была в восторге. Поясняю: мне противно было, что такой пустяк, как логотип «Мерседеса», делал нас круче остальных в очереди. Как это мелко! Но тут же взглянула на свою сумочку «Прада» и наряд от «Би-си-би-джи» и поняла, что я такая же, как Дэн. Выглядеть шикарно было для меня не просто важно, это стало жизненной необходимостью. И, как Дэн совал свой зонтик в лицо швейцара, так же и я несла свою сумочку из «Прады», гордо выставив логотип, чтоб все его видели. Я тоже как будто говорила: «Смотрите на меня! У меня сумочка от „Прады“, я крутая!»
Что делать — люди судят о других по внешнему виду. И если бы только чиновники да швейцары! Нет, это и твои коллеги, и друзья, и те, с кем ты ходишь на свидание, — все! Одежда человека рассказывает о нем. Создает впечатление. А я всегда хочу производить хорошее впечатление. Поэтому я хочу хорошо одеваться и выглядеть должным образом.
Попав внутрь, мы сдали пальто в гардероб и заказали выпить. Я посмотрела вокруг и рассмеялась. Вот это сцена! Представьте женщину, которая вся, с головы до ног и выше, упакована в «Версаче»! На ней были даже темные очки от солнца. В баре. Ночью. И бар-то назывался «Подземелье», потому что находился под землей, куда заведомо не проникал никакой свет снаружи, тем более — солнечный. Глядя на нее, невольно задумаешься. Может быть, я и раба моды, но не настолько же. Она была даже не рабой — жертвой. Тут большая разница. Боже, покарай меня, если я когда-нибудь дойду до такого.
Мы с Дэном немного поболтали и, выпив по рюмочке, отправились домой в одном такси. К тому времени, когда мы подъехали к моему дому, дождь прекратился, и мы решили прогуляться вдоль моего квартала. Мы дошли до Саттон-Плейс-парка, который находится в конце 57-й, у реки. Сидели на скамейке, смотрели на мост 59-й улицы, и нам было очень хорошо вместе. По-моему, именно в этом парке Вуди Аллен и Дайан Китон в каком-то фильме сидели и смотрели на мост. Мы проболтали почти час.
Проводив меня домой, Дэн спросил, можем ли мы встретиться снова. Я согласилась. И на этот раз не собиралась отказываться от свидания, как с Парнем из Зоомагазина. Поцеловавшись на прощание, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я ушла к себе.
Я лежала в постели, Элвис устроился в ногах и мурлыкал. В моем новеньком «Загате» я нашла «Бонд-стрит» и обвела его кружком. Рядом я написала: «Грэг, Саманта, Дэн-Мерседес и я — может быть, раба моды, но все равно ПОТРЯСАЮЩАЯ».
Угадай, кто здесь сегодня?
Каждый год в конце января проводится большой телевизионный съезд под названием НАПТП, что расшифровывается как Национальная ассоциация производителей телевизионных программ. В общем-то, это не более чем недельный праздник трепа о том о сем, где руководители телевизионных программ пытаются уговорить директоров телеканалов всего мира купить их продукцию. Много лет назад почти все сделки телевидения совершались на НАПТП. Теперь это уже не так. Но все равно многие звезды и ведущие шоу стремятся сюда, изо всех сил стараясь продать свои программы.
Для «Суда Куртиса», шоу, которое, по мнению нашего руководства, успешно обновлялось, НАПТП в этом году могла бы очень много значить. Но «Кинг уорлд» решил не выносить «Суд Куртиса» на съезд. Это не сулило ничего хорошего. Персонал был несколько встревожен. В январе мы все очень много работали, пытаясь удержать шоу на плаву. Но еще до наступления февральского рейтингового прогона мы почувствовали, что нас фактически сдают. «Кинг уорлд», судя по всему, полностью сосредоточился на новом ток-шоу, которое готовилось к выпуску осенью и называлось «Шоу Ананды Льюис». Ананда присутствовала на съезде, и «Кинг уорлд» изо всех сил продвигал свою новую ведущую.
В конце недели, когда я была в слегка подавленном настроении, боясь, что вот-вот потеряю работу, позвонил Дэн и пригласил меня на матч «Нью-Йорк рэйнджерз». Это меня обрадовало.
— А что это за команда? — спросила я.
— Хоккеисты. Они играют в Медисон-сквер-гарден, — со смехом ответил Дэн.
— Ах вот как! Прекрасно! Я люблю хоккей! — сказала я.
Когда я училась в старших классах, мой друг Джефф играл в хоккей, и я всегда ходила болеть за него. В подробности игры не вдавалась, но время проводила очень весело. Так что хоккей мне нравился!
— Вот и прекрасно. Тогда я зайду за тобой на работу часов в шесть вечера, и мы возьмем такси до Медисон-сквер-гарден.
— Отлично, — сказала я.
В пятницу вечером Дэн встретил меня около работы, и мы вместе поехали на хоккей. Я еще не была в Медисон-сквер-гарден, поэтому немного нервничала. Бог с ним, со спортом, но там ведь выступали Мадонна и Шер!
Мы с Дэном уселись на места, принадлежащие, как он сказал, «Мерседесу», так что оказались совсем близко ко льду. Я не знала об игре ничего, кроме того, что игроки в масках лупят клюшками по шайбе. Поэтому весь первый период Дэн объяснял мне основные правила. Еще он сказал мне, что «Рэйнджерз» играет против команды под названием «Айлендерз», и это тоже нью-йоркская команда. Я, сколько могла, следила за игрой, но через пять минут потеряла к ней всякий интерес. Есть более интересное занятие, которое мне всегда помогает, когда я сижу на каких-нибудь спортивных соревнованиях и скучаю. Это игра «Угадай, кто здесь сегодня?».
Нам с Наоми хочется думать, что именно мы придумали ее. Мы ее изобрели однажды на матче «Чикаго буллз», когда чуть было с ума не сошли от скуки. Но когда ты живешь в Чикаго и тебе предлагают билеты на «Буллз», ты идешь, даже если не любишь спорт. Ну, по крайней мере, знаешь, что идти нужно. Тогда еще играл Майкл Джордан и команда еще была хорошей. Но нам все равно было скучно. И вот, чтобы убить время, мы придумали эту игру. Правила игры просты. Ты находишь в толпе человека, который похож на какую-нибудь знаменитость, и спрашиваешь друга: «Эй, угадай-ка, кто здесь сегодня?»
Твой друг спрашивает: «Кто?»
И тогда ты показываешь на этого человека и говоришь: «Королева-мать», — то есть произносишь другое известное имя, на кого этот человек похож. Можно здорово посмеяться! А начав, трудно остановиться. Эта чертова «королева-мать» всегда появляется в тех же местах, где бываю я. Она повсюду! Вариант игры — ты говоришь другу, кто здесь есть, но не показываешь, а друг ищет этого человека. Иногда это еще смешнее.
Сегодня, рассмотрев толпу, я обнаружила, что здесь присутствует Ричард Симмонс[7], и решила сказать об этом Дэну.
— Эй, угадай, кто здесь сегодня? — сказала я.
— Кто? — спросил он, глядя на меня и думая, что я это серьезно.
— Ричард Симмонс, — сказала я, смеясь и показывая на человека, сидящего в нескольких рядах от нас, с пышными кудрявыми волосами и в ярко-розовой футболке.
Дэн посмотрел на него, выдавил вежливый смешок и снова сосредоточился на матче. Похоже, моя игра ему не понравилась. А может, он ее просто не понял. Я решила попробовать еще раз. Снова прочесав толпу, я обнаружила, что здесь присутствует сам «Майкл Джексон».
— Эй, посмотри, здесь еще и Майкл Джексон, — сказала я, указывая на хорошенькую белую женщину с острым носом и угольно-черными волосами, сидевшую рядом с нами.
Дэн только кивнул и продолжил смотреть игру Фу, какой. Мне стало с ним неинтересно.
К перерыву я уже совсем обалдела от хоккея. Усевшись поудобнее, рассмотрела свой маникюр и пришла к выводу, что его пора делать снова. К тому же здесь было холодно. Наверное, не следовало надевать прозрачную блузку от Теори на хоккей, но она была настолько хороша, что я не смогла устоять. И бархатные брюки обещали быть теплее, чем оказались. Помните, я собиралась вернуть наряд, который мне не пригодился в прошлые выходные, обратно в «Блумингдейлз»? Собиралась, но не смогла, после того как дома его примерила. А если учесть, что к нему уже есть идеальные туфли, то вообще какой смысл возвращать?
Мое терпение кончалось, и, — такое совпадение! — третий период закончился тоже. Я с ужасом ждала следующего, изо всех сил стараясь делать вид, что мне весело. И тут Дэн поднялся и взял свое пальто. Я была так благодарна ему за то, что он решил уйти!
— Мы что, уходим раньше? — спросила я.
— Нет, Карин, игра закончилась. В хоккее всего три периода.
— Правда? — в восторге сказала я.
Я всегда знала: есть же какая-то причина, почему я люблю хоккей! И нашла: он быстро кончается!
После игры мы с Дэном зашли в местный бар послушать оркестр и очень хорошо провели время. Но я уже знала: этот парень не по мне. Ведь ему не понравилась игра «Угадай, кто здесь сегодня?». А поскольку это моя любимая игра, как же мы сможем продолжать отношения? В конце концов я села в такси и уехала домой одна.
Все свободны
По мере приближения февральского рейтингового прогона все наши надежды на возобновление шоу испарились. Рейтинг совершенно не менялся. Хотя никто не говорил напрямую, что шоу закроют, по всем признакам — решение уже было принято. Бюджет шоу урезали наполовину. Секретарь даже начал получать факсы с графиком показа нового «Шоу Ананды Льюис», и, хотя оно еще только планировалось на осень, время его показа в ряде случаев перекрывало график существующего «Суда Куртиса». Вскоре наш босс перестал заходить в студию во время съемок, и нами занималась теперь только Джоди, наш старший продюсер.
Бо́льшая часть продюсеров дневных шоу работают по контракту. То есть оговариваются конкретные сроки с учетом того, сколько сможет продержаться шоу в эфире. Например, у меня контракт с «Судом Куртиса» на два года. Это значит, что, пока не закончился срок действия контракта, я не могу уйти и начать работать в конкурирующем ток-шоу.
Но эти два года разбиты на периоды, между которыми существует особый «период выбора». Период выбора дает компании, где я работаю, возможность разорвать контракт со мной через определенный период времени. В «Суде Куртиса» таким моментом является 6 апреля, и по меньшей мере за месяц нам должны сообщить, будет ли контракт продлен. Но как раз за месяц, а именно — 7 марта, наши руководители, сославшись на то, что решение еще не принято, попросили дать им дополнительно две недели на размышления. Я, в отличие от многих, согласилась, потому что хотела сохранить хорошие отношения с начальством и, если «Суд Куртиса» прикроют, надеясь остаться работать в «Шоу Ананды Льюис».
Наконец, две недели спустя, когда мы записывали слушание очередного дела, наш босс созвал срочное совещание в конференц-зале. Как и на том совещании, когда мы впервые узнали о наших достаточно низких рейтингах, в зале не было ни шариков, ни тортов. Это означало, что и сейчас новости будут плохими. Все, включая Джеймса Куртиса, поднялись наверх, в конференц-зал. А внизу, в студии, участники съемок, которым мы объяснили, что возникли технические проблемы, терпеливо ждали нас, не догадываясь, что наверху как раз закрывают шоу.
Вошла Мэри и сообщила нам эту новость. Она сказала, что, несмотря на все усилия, рейтинги так и остались низкими. Это было грустно. Я смотрела на коллег, сидящих рядом и работавших, как и я, не покладая рук. Когда вкладываешь столько сил в дело, а оно проваливается, трудно не чувствовать себя побежденным. И совсем невозможно было не сочувствовать Джеймсу Куртису. Его все любили, и все желали успеха нашему шоу если не ради нас самих, то хотя бы ради него.
Джеймс Куртис, команда и несколько продюсеров вернулись в студию, чтобы закончить съемки. В конце слушания, как обычно, он вынес вердикт и в последний раз ударил своим молотком.
— Все свободны, — произнес он.
После обеда все занялись вопросом, как быть дальше. Начали рассылать свои резюме и созваниваться с друзьями. Некоторые, и я в том числе, обсуждали с Мэри возможность перейти в «Шоу Ананды Льюис».
На денежном фронте, слава Тебе, Господи, пока сохранялось спокойствие. Со дня на день я должна была получить возврат налогов. Это поможет мне продержаться пару месяцев. Но плата за квартиру — тысяча восемьсот долларов в месяц — была очень высока, и я не могла позволить себе долго оставаться без работы. Я постучала в дверь кабинета Мэри.
— А, привет, Карин, заходите, — поприветствовала она меня, все еще слегка меланхолично. — Жаль, что с этим шоу так вышло. Я, правда, считала его хорошим.
— Мне тоже так казалось, — ответила я.
— Вы хороший продюсер, Карин. Лучше многих, кто занимается этим годами. Вы творчески подходите к работе, обращаете внимание на детали. Глаз у вас цепкий, а это важно.
— Спасибо. Я многому научилась от вас. А пришла, чтобы сказать: меня очень интересует работа в «Ананде».
— Я бы тоже хотела, чтоб вы там работали. Программа задумана по высшему классу. Вспомните о старом «Шоу Опры». Гвоздем там была тема, каждый раз новая и интересная, а не лицо ведущего-знаменитости, как в сегодняшних шоу. И если соединить интересную тему с приемами развлекательного шоу, мне кажется, что-то должно получиться.
— Это как раз то, что надо, — поддержала я идею. — Давно хочется перемен. Мне нравится жанр судебного шоу, но неприятно то, что там по замыслу — только конфликты, все постоянно ссорятся друг с другом. Хотелось бы делать телевидение хорошего настроения. Хочу заставить людей улыбаться! — смеясь, сказала я.
— Вот это мне в вас и нравится! За это и ценю: вас и слушать приятно, и свежих мыслей всегда хватает.
Я была польщена таким комплиментом от Мэри.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали продюсером «Ананды». Но, к сожалению, исполнительным продюсером там буду не я, а человек по имени Хосе. Так что вам надо встретиться с ним.
— Отлично! Буду ждать с нетерпением, — сказала я.
На следующей неделе из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк прилетел Хосе и начал знакомиться со своими потенциальными сотрудниками. Его хорошо знали в мире ток-шоу. Как и Мэри, он был человеком старой школы. Наша беседа с ним была короткой. Хосе сказал, что слышал обо мне много хорошего, и меня это приятно удивило. Возможность работы в «Ананде» выглядела привлекательно, однако еще несколько недель предстояло только ждать и надеяться.
В пятницу мы устроили прощальную вечеринку, и это был наш последний рабочий день. Упаковав все свои вещички, направляясь к выходу, я в последний раз оглянулась и сказала «до свидания» своей низенькой кабинке, приютившей меня и ставшей вторым домом с тех пор, как я переехала в этот город.
В те выходные в Нью-Йорк на девичник приехала Наоми. Ее подруга выходила замуж. После того девичника в отеле «Плаза» Наоми еще несколько раз приезжала в Нью-Йорк по делам, и у нас были девичники в пижамах в лучших отелях города! Однако на этот раз она должна была остановиться у меня, и на вечеринку мы собирались почти вместе.
Девичник подруги растянулся на все выходные. Вечером в пятницу мы все пошли смотреть пьесу под названием «Поющие обнаженные мальчики». Представляете — группа мальчиков, поющих на сцене с голыми задницами! Они были совершенно голые, с головы до пят! Мы едва сдерживали смех, когда они пели «Счастье Бриса» и «Маленькая нахальная порнозвездочка».
В субботу вечером мы сначала ужинали в ресторане «Руби Фу», потом пошли танцевать. Я никогда не была сторонницей дурацких вечеринок для незамужних женщин, но в этот раз мне понравилось. Девушки были очень милыми, и я завела новых друзей. Я даже денег заработала: к концу вечеринки мы все танцевали на стойке в баре «Хогз энд Хайферз», и мужчины давали деньги: каждый — той, что понравилась. Я чувствовала себя платной танцовщицей на дискотеке. И это здорово!
В общем, удалось оторваться по полной программе. Я только что потеряла работу, не имела никаких гарантий, что получу другую, так что отдых пришелся кстати. Девушку, которая организовывала вечеринку, звали Джейн, и она была очень крутая. В конце вечеринки она спросила меня, не хочу ли я приобрести таймшер — домик на Файер-Айленде на лето. Таймшер! Точно! Так все ньюйоркцы делают. И я слышала о Файер-Айленде и о том, как весело там бывает. Придется извернуться как-нибудь и найти на это тысячу двести долларов, но эта задача — не из самых сложных. Я быстро сказала: «Да!»
В воскресенье я весь день спала. Наоми встала, собрала вещи и уехала домой, а я даже не пошевелилась: мы вернулись домой часов в шесть утра. Открыв глаза в понедельник, обнаружила на телефоне сообщение. Надо же — звонка не услышать! Я нажала на кнопку.
«Привет, Карин, это Хосе. Хочу сообщить, что мы предлагаем вам должность продюсера в „Шоу Ананды Льюис“. Примите поздравления и позвоните нам, чтобы мы могли составить контракт». Я получила работу! Ура! Меня ждут новые вершины и более высокая зарплата, чего мне так не хватало.
В то утро я просто лежала в постели и улыбалась. Похоже, что жизнь начала налаживаться. Несомненно меня ждет что-то большое! Но что же именно? Мне не терпелось узнать!