— Началось… — раздражённо вздохнул Тошиба.
— Что началось?
— Торги, — незамедлительно ответил Тошиба Гото. — Я всё ждал, когда вы опять начнёте выдвигать свои условия. И вот — началось. Сколько вам нужно денег?
— Мне не нужны деньги, Тошиба-сан, — упёрся я. — Я был бы рад услышать имена, но открывать больничный ради этого… Вы же понимаете, что раз в год федеральная налоговая служба и страховая компания проводят проверку больничных листов? И если там найду несостыковки — меня посадят.
— Поэтому я и обратился к вам, а не к Саваде-сану, — склонился над столом Тошиба Гото. — У вас хватит мозгов, чтобы избежать этих несостыковок, Кацураги-сан.
— Подделка документов и больничный, который открыт без показаний, — подытожил я. — Кроме того, сама корпорация Ямамото-Фарм может сделать запрос и уточнить у заведующих, действительно ли их сотрудник болеет.
— Чёрт подери, Кацураги-сан, да все так делают! — разозлился Тошиба.
— Но я не все, — отрезал я.
— Тогда что вы предлагаете⁈ — воскликнул Тошиба. — Поломать Кимуре Юичи руки-ноги, чтобы вы смогли открыть ему больничный? Поймите, Кацураги-сан, я ведь не просто так вас об этом прошу. Кимуре-сану нужен этот больничный. У него возникли серьёзные проблемы личного характера, а в отпуск его не отпускают. Он вообще не частый посетитель этой клиники. Чистый трудоголик! Это, наверное, мог бы быть его первый и последний больничный.
— Тошиба-сан, не надо, пожалуйста, специально увечить Кимуру Юичи. У меня есть другое предложение. Проблему можно решить разными способами.
— Что вы предлагаете? — заинтересовался Тошиба Гото.
— Всё просто, — сказал я. — Пусть Кимура Юичи придёт ко мне на приём завтра.
— Как ему обойти регистратуру? — спросил Тошиба. — Его ведь запишут к Саваде-сану.
— Не надо заходить в регистратуру. Я постараюсь достать логин и пароль кого-то из наших регистраторов и запишу Кимуру-сана к себе самостоятельно.
— А потом?
— А потом я тщательно обследую его одним днём, — ответил я. — Если он уже давно не обращался в клинику, у него могли накопиться хронические заболевания, которые требуют коррекции лечения. В таком случае у меня получится открыть ему больничный вполне законно.
— А если такие не найдутся? — продолжал напирать Тошиба.
— А если не найдутся, Тошиба-сан, я придумаю, как вам помочь в рамках закона, — подытожил я. — Я бы не хотел терять с вами хороших взаимоотношений, но и закон нарушать тоже не желаю. Поэтому найду смежный путь. Таким образом, я удовлетворю обе стороны. А также третью — самого себя.
— Эх, ладно, Кацураги-сан, — вздохнул Тошиба, устало почесав затылок. — Кто бы мог подумать, что вы такой принципиальный.
— У каждого есть свои принципы. Без них человек ничего не стоит, — заключил я. — По крайней мере, таково моё мнение.
— И я с вами согласен, — кивнул Тошиба. — Тогда буду ждать сообщение о том, что удалось записать Кимуру-сана. И, в свою очередь, пока постараюсь нарыть достаточно информации о ваших недоброжелателях.
— Последний вопрос, Тошиба-сан, — задержал его я. — Почему вы вдруг решили предложить мне помощь с поиском моих врагов? Вы ведь могли попробовать подкупить меня или предоставить что-то ценное в обмен на больничный. Этот выбор вы сделали неспроста.
— Ответ очевиден, Кацураги-сан. Эти люди, кем бы они ни были, не считаются с семьёй Акита. Вас устроили сюда по просьбе моего начальства. И если кто-то пытается это оспорить, он автоматически оскорбляет Акиту-сана и его дочь. Я очень обязан их семье. И я этого так не оставлю.
— Значит, здесь и личные мотивы имеются, — догадался я. — Что ж, Тошиба-сан, больше расспрашивать вас не буду. До связи.
— Не забудьте заглянуть к Аките-сану. Он ждёт вас в кардиологии, — напомнил Тошиба.
— Не переживайте, я как раз собираюсь идти туда.
Тошиба Гото покинул мой кабинет, и внутрь тут же влетела Огава Хана.
— Вы что, под дверью подслушивали, Огава-сан? — с подозрением спросил я.
— Нет, что вы, Кацураги-сан! — воскликнула Хана. — Я просто мимо проходила, и ваш знакомый как раз решил вас покинуть.
— Ну-ну, — с сомнением произнёс я. — Но учтите, Огава-сан, на случай, если вы вдруг подслушивали…
Огава Хана тяжело вздохнула, стыдливо спрятав глаза.
— Простите, Кацураги-сан, — признала свою вину она. — Но в качестве извинения у меня есть для вас кое-что.
— Учитывая, что вы подслушали очень важный разговор, боюсь, вряд ли что-то сможет загладить вашу вину, — сурово произнёс я.
— Даже логин и пароль от аккаунта регистратуры? — игриво улыбнувшись, спросила девушка и протянула мне записку с данными электронного кабинета.
На этот раз Огава Хана смогла удивить меня по-настоящему. Я, конечно, был не в восторге от её выходки с подслушиванием, но логин и пароль она достала очень оперативно. Это сильно сэкономит мне время и избавит от лишних подозрений.
— Огава-сан, откуда у вас эти данные? — спросил я, попутно вводя логин и пароль в электронную медицинскую систему.
— Я раньше работала в регистратуре. Через три месяца работы меня перевели на должность медсестры терапевта, — объяснила она и улыбнулась. — Ну что? Я полезная?
Я вошёл в аккаунт регистратуры и получил доступ к записи пациентов прямо из своего кабинета. А это было очень важно. Записать человека я мог и без этого аккаунта, но нужно было сделать так, чтобы в системе отобразилось, будто Кимуру Юичи направили ко мне из регистратуры.
В противном случае могли бы возникнуть подозрения: «С какой это стати Кацураги Тендо сам записал к себе чужого пациента?».
Вот такие вопросы мне совсем были не нужны.
— Да, Огава-сан, — улыбнувшись, ответил я. — Вы — невероятно полезный сотрудник.
Огава явно ожидала, что я скажу что-то более мягкое, но мне не хотелось, чтобы наш разговор выходил за пределы деловых отношений. По крайней мере, внутри клиники.
— Раз уж высами втянули себя в этом дело, Огава-сан, — сказал я, — пожалуйста, запиши Кимуру Юичи к нам на завтрашний приём. Разумеется, через аккаунт регистратуры. И никому, слышите? Никому об этом ни слова.
— Не переживайте, Кацураги-сан. Я — могила, — насупив брови, произнесла Хана, а затем сделала жест «рот на замке».
Не хотелось мне, чтобы об этой ситуации узнали третьи лица, но Огаве Хане я доверял.
Моей медсестре явно нравится со мной работать, и вряд ли она захочет сменить терапевта. Так что пусть борется со мной на одном фронте. Враг у нас в таком случае общий!
Прежде чем направляться в кардиологию, я спустился на первый этаж к автомату с кофе. Качество у такого напитка обещало быть мерзким, но мне захотелось почувствовать этот привкус рабочего перерыва. Почти в каждой организации есть такой автомат, и около него всегда толпятся отдыхающие сотрудники. Хорошее место для ленивых бесед.
Такой беседы не избежал и я. Около автомата тёрся уже знакомый мне Асакура Джун. Невролог и нейрохирург в одном флаконе.
— Кацураги-сан! — воскликнул он на всё фойе, и чуть не поперхнулся горячим кофе. — Ну как прошла планёрка? Всех уделали?
— Прошу, тише, Асакура-сан, — шёпотом попросил я. — Не привлекайте излишнего внимания. Планёрка на то и была закрытой, чтобы о ней никто не узнал.
— Да? — озадачился Асакура. — Упс!
— Что «упс?» — спросил я, забрасывая мелочь в автомат. — Уже успели кому-то разболтать?
— Да не то чтобы… — невинно улыбнулся Асакура. — Уже почти вся клиника знает, что вы утёрли нос Мурате Сатоши.
— Прелестно. Вот как раз этого я и заведующий хотели избежать. Если Эитиро Кагами узнает, что тему закрытой планёрки уже разнесли по всей клинике…
— Не узнает, — махнул рукой Асакура. — Эитиро-сан чуть ли не самый занятой человек в клинике. Он и тут трудится, не покладая рук, и в научном отделе занимается аналитикой, готовится к разработке нового препарата. Говорят, что он и в производственный корпус катает по несколько раз на дню. Человек с десятью руками — так его у нас кличут.
— А вы, Асакура-сан, человек с десятью языками, как я посмотрю, — пошутил я, доставая из автомата горячий двойной эспрессо.
— Не без этого, — улыбнулся Асакура Джун. — Большинство моих пациентов — инсультники. С ними уже не поболтать, как правило. А я — человек коммуникабельный. Мне общение подавай!
— Вам надо было идти в терапевты, Асакура-сан, — подметил я. — У меня лично после приёма язык зудит.
— Да я бы с радостью, но неврология — это моё наследственное заболевание. Мой отец был неврологом, мой дед был неврологом, и, думаю, мои дети пойдут по стопам своих предков.
И это было вовсе не удивительно. Учитывая, как дорого стоит обучение в медицинских университетах Японии. В этой стране почти все врачи выходят из семей медиков. У простых смертных шансов поступить обычно крайне мало.
Однако мой предшественник всё же умудрился это сделать, хоть и привёл в конечном счёте свою семью к нищете. Надо будет обязательно отправить родителям часть зарплаты через месяц. С моей новой зарплатой мы быстро сможем закрыть кредит.
— Ау, земля вызывает Кацураги Тендо, — замахал рукой перед моим лицом Асакура Джун. — О чём задумались, коллега?
— О родителях, — честно признался я. — Думаю о том, что родители — самые важные люди в нашей жизни. И им нужно помогать.
— Э? — удивился Асакура. — А вы, как я посмотрю, из тех людей, кто любит пофилософствовать в перерыве, Кацураги-сан.
За спиной Асакуры прошёл уже до боли знакомый мне фельдшер Нода Такео. Увидев меня, он резко поменял направления и тут же врезался в одну из проходящих мимо медсестёр.
Вот дурак… Больше всего он мне напоминал рыжую гиену. Зловредный, трусливый, костлявый. И рыжий. Слишком рыжий для японца.
— Спасибо за беседу, Асакура-сан, — сказал я и залпом выпил остатки кофе. — Мне нужно дойти до кардиологии. Ещё увидимся.
— Конечно, увидимся! — воскликнул Асакура. — Заглядывайте ко мне в отделение, если будет время. А на выходных всё-таки обязательно выберемся куда-нибудь. Как я и говорил, с меня саке.