У Мицузане быстро кончился словарный запас. Но судя по нарастающему давлению и пульсу, он был готов взорваться в любой момент.
— Да, с ним! — зачем-то подтвердила догадки своего бывшего Рико. — И Тендо-кун, знаешь ли, куда лучше тебя! У него хотя бы ниже пояса всё работает, как надо.
— Так это ты для него покрасила волосы в этот дурацкий цвет⁈ — проревел он.
Пожалуй, самый тупой ответ, какой только можно было произнести в этой ситуации. Он вообще слышал, о чём она только что сказала?
Чёрт, да и сама Рико тоже хороша! Она ведь специально его провоцирует и, похоже, даже не понимает, чем это чревато.
— Волосы я покрасила как раз таки для тебя! — крикнула Канамори. — Хотела тебя удивить. Надеялась, что у тебя там хоть что-нибудь зашевелится. Но, похоже, всё окончательно из-за твоих таблеток усохло!
— А ну заткнись! — закричал он. — Убью! Обоих!
Рико взвизгнула и отскочила назад, но и не было особого смысла суетиться. Я стоял между ней и Мицузане. И через меня здоровяк пройти никак бы не смог. Я ведь вижу его насквозь.
Озверевший от злости Мицузане замахнулся, целясь мне в челюсть. И в следующее мгновение решилось всё. Я проскользнул мимо него, заранее зная, куда понесётся его туша. Следом обхватил его кисть и выгнул под неестественным углом.
Мицузане вскрикнул и попытался вырваться из моей хватки, но был вынужден замереть. Каждое новое движение заставляло его корчиться от боли.
— Дёргаться не советую, — сказал ему я, продолжая держать в своих руках его запястье. — Одно неловкое движение — и сухожилию твоего большого пальца придёт конец.
— Сука! Ему уже, походу конец! — чуть ли не сквозь слёзы, прокричал он. — Болит ужасно. Отпусти сейчас же, идиот!
— Сейчас ты выйдешь из квартиры и забудешь сюда дорогу. Рико больше не трогать. Меня тоже. В следующий раз не буду тратить на тебя собственные силы и вызову полицию сразу, как только пойму, что ты ошиваешься где-то рядом. Это понятно?
— Да иди ты! — крикнул он и попытался вырваться.
Сам виноват. Я слегка отклонил руку и натянул сухожилие. Мицузане закричал, но вовремя перестал дёргаться. Порвать-то он его не порвал, но растянул знатно. Заживать долго будет.
— Понял! Понял! Больше не приду, только опусти палец! — затараторил Мицузане.
Вот слабак. Эти стероидные качки только и могут — набирать массу за счёт тренировок и дополнительных препаратов, но в реально опасных ситуациях превращаются в маменькиных сынков. Вечно рассчитывают, что противник испугается их внешнего вида.
Не на того напал, дружок!
Для меня все люди одинаковые. Я их буквально насквозь вижу.
Я отпустил крикливого здоровяка, который тут же попятился к выходу из квартиры.
Бросив короткий взгляд, полный боли и отчаяния, Мицузане выскочил из квартиры и сбежал вниз по лестнице.
Ну и болван… Хотя, чему тут удивляться? Из-за большого количества стероидных гормонов эмоциональный фон меняется по щелчку пальца.
Кстати, про щелчок… Ещё бы чуть-чуть, и связка порвалась. Повезло, он вовремя решил отступить. В противном случае на восстановление ушло бы около месяца. Не скажу, что меня замучила бы совесть, но всё-таки лечить людей мне нравится больше, чем калечить. Причём значительно больше.
— Что ты с ним сделал, Тендо-кун? — испуганно прошептала Канамори Рико.
Я запер дверь и тяжело вздохнул.
— Ничего особенного. Напугал немного, — уклончиво ответил я. — Ну у тебя и вкусы, Рико… И весь сыр-бор из-за этого безмозглого быка?
Рико пожала плечами, будто и сама не знала ответа на этот вопрос.
— Зачем ты его провоцировала? — спросил я. — По-твоему, это весело — стравливать двух мужчин друг с другом?
— Он просто… — Рико начала заикаться, видимо, от осознания собственной вины. — Я просто хотела его обидеть.
— Отомстить, да? — усмехнулся я. — Молодец. Очень ответственно. А если бы на моём месте оказался кто-то, кто не знает болевых приёмов? Откуда такая легкомысленность, Рико?
— Прости меня, Тендо-кун, — поклонилась Канамори, случайно открыв мне чересчур откровенный вид на свою грудь в разрезе халатика. — Да я что-то на эмоциях была вся! Не хотела вести себя, как полная дура.
— Ну так оно, к сожалению, в итоге и вышло, — вздохнул я. — Ладно, что с тобой поделать…
— Понять и простить? — надув губки и жалобно приподняв брови, спросила Рико.
— А вот манипулировать мной не надо, — попросил я. — Я не питаю слабости перед женскими эмоциями.
— Да что ж с тобой делать, Тендо-кун, — опустила руки она. — Ты непрошибаемый, как стена.
Вся эта ситуация изрядно вывела меня из себя. Из-за этой вечерней возни с Мицузане пропустил запланированную на сегодня тренировку. Я, в отличие от этого медведя, занимаюсь спортом исключительно для поддержки собственного здоровья, а не ради его разрушения.
Однако неплохая альтернатива вечерней тренировке у меня всё же есть. И судя по игривому взгляду Рико, она думает о том же самом. И если мне эта мысль пришла в голову только сейчас, Канамори задумалась об этом уже очень давно. Такое читается ещё проще, чем перепады давления или тонкие изменения в ритме сердца. Заведённую девушку мой «анализ» вычисляет очень быстро. Уж больно много признаков.
Рико долго смотрела мне в глаза, и убедившись, что мы думаем об одном и том же, она скинула с себя халат.
На следующее утро я проснулся не на футоне, а на двуспальной кровати, да ещё и рядом с сопящей Канамори Рико. Вот и давно запланированный подъём тестостерона.
Рико — простая до одури. И в этом был её плюс. Мы оба прекрасно понимали, что нас не ждут какие-либо серьёзные отношения. Но не извлечь дополнительную взаимную выгоду из нашего временного совместного проживания было бы досадным упущением.
Я позавтракал уцелевшими после вчерашнего остатками риса карри, провёл стандартный утренний ритуал — на этот раз обошёлся одной лишь разминкой, а после выдвинулся на работу.
Мой вчерашний пациент — Кимура Юичи — взялся выполнять мои поручения чересчур тщательно, и в мессенджере уже появились его отчёты о здоровье. Благо пока никаких проблем с Кимурой не возникало, он стабильно принимал назначенные таблетки и уже успел добраться до Кагосимы.
Вот и славно. И здоровье подтянет, и с братом сможет нормально проститься. Удивительно, в Ямамото-Фарм даже в связи со столь важными обстоятельствами не дают отпуск. Японцы — такие японцы! Без переработок жить не могут. Меня очень забавляет их уникальная практика — инэмури — сон во время работы.
Такое встречается повсеместно и даже никак не пресекается. Как раз наоборот, инэмури многие даже гордятся. Этим человек показывает, что устаёт на работе настолько, что вынужден засыпать на рабочем месте.
Мой прежний наставник в больнице Кагавасаки — Номура-сэнсэй — практиковал инэмури по десять раз на дню. Правда, в его случае — это был совсем не повод для гордости, а банальная лень.
Я начал приём ровно в девять утра и несколько часов подряд консультировал людей без перерыва. Четверг выдался на удивление насыщенным. Обычно к концу недели поток людей сокращается, но сегодня они чуть ли не с неба сыпались. Будто десантировались с крыши небоскрёба Ямамото-Фарм сразу в мой кабинет.
Регистратура начала посылать ко мне огромное количество людей, которые не числились сотрудниками в корпорации. Да, по законам Японии они имели полное право обращаться в любую клинику, в том числе и в нашу.
Но откуда такой резкий наплыв⁈
Заметив моё замешательство, Огава Хана дождалась, когда очередной пациент покинет наш кабинет и быстро прошептала:
— Слухи о вас распространились по району, Кацураги-сан. Люди стараются записываться только к вам.
Ничего удивительного в этом не было. К более опытным и квалифицированным врачам восьмого-десятого ранга доступа у «простых смертных» не было. А выбор между остальными врачами был очевиден. Кто-то очень быстро и активно меня распиарил.
Хотя и на ответ на этот вопрос не был для меня тайной. Будучи терапевтом первого ранга, я принимал в основном достаточно простых — «приземлённых» сотрудников Ямамото-Фарм. Уборщики, грузчики, технический персонал всех мастей, охранники первых этажей — эти люди много общались между собой и быстро распространяли слухи о новом враче, который смог избавить их от недугов.
В конце приёма в мой кабинет вломился невролог Асакура Джун и, совершенно не стесняясь Огавы Ханы, воскликнул:
— Ну всё, Кацураги-сан! Сегодня я хочу увидеть, как вы умеете пить!
Огава высоко подняла брови, но больше ничего не произнесла. За несколько дней мне удалось приучить её — не разбрасываться неуместными комментариями. Осталось научить тому же Асакуру — и будет вообще чудесно.
— Асакура-сан, при всём уважении, у меня же ещё идёт приём, — ответил я. — Может, поговорим об этом во время перерыва?
— Приём? — Асакура Джун взглянул на часы и махнул рукой. — Ой, да бросьте, Кацураги-сан! До конца приёма пять минут, а коридор у вас пуст. Уже никто не придёт. Ну так что? Вы согласны на моё предложение, которое, разумеется, не терпит отлагательств?
— Асакура-сан, завтра — пятница, — сказал я. — Не самая лучшая идея — посещать бары между рабочими днями.
— Эх, хотите, чтобы я потерпел до пятницы? — вздохнул Асакура.
— А в пятницу вы будете заняты, Кацураги-сан! — не выдержала Огава. — У вас свидание!
Тьфу ты! Поспешил я с выводами. Эту парочку переучить будет очень трудно. Никакой субординации… Или, быть может, это я слишком занудничаю?
— Огава-сан, вас кто-то просил влезать в этот разговор? — с укором, но без доли агрессии спросил я.
— Ой, — Огава, как и всегда прикрыла рот ладошками. — Простите, Кацураги-сан.
— Свида-а-ание! — протянул Асакура-сан. — Ну надо же, а вы даром времени не теряете, Кацураги-сан. Хвалю-хвалю. Кто же эта счастливица? Уж не вы ли, Огава-сан?
Огава покраснела и быстро замахала руками.
— Нет, нет, Асакура-сан! — запротестовала она. — Речь о моей подруге.