— Взяли, Ватанабэ-сан, — ответил я. — И не спешите бросаться громкими заявлениями. Посмотрите внимательно на плотность костной ткани. Это не похоже на остеопороз. И что самое главное — оцените анализ крови.
Пока снимок перешёл в руки онколога Кишибэ Банджо, я начал озвучивать смутившие меня моменты в общем анализе крови.
— Резкое падение уровня гемоглобина, снижение уровня лейкоцитов, — произнёс я. — Мы уже исключили инфекцию. Если бы в позвоночнике был абсцесс или туберкулёз, картина лейкоцитов отличалась бы от того, что мы видим в точности до наоборот. Остаётся сделать вывод, что перед нами онкологический процесс. Вопрос в том — откуда?
— Хороший вопрос, — согласился Кишибэ Банджо, изучив снимок МРТ. — Согласен с вами, Кацураги-сан. Больше всего это похоже на метастаз. Нужно искать первичный очаг — откуда прилетели эти опухолевые клетки.
— Уже выполнили ультразвуковое исследование брюшной полости, забрюшинного пространства и простаты. Всё чисто.
— А лёгкие? — нахмурился онколог
— Рентгенография лёгких тоже ничего не показала. Кожные поверхности я осмотрел, родинок, признаков меланомы и рака кожи я не обнаружил, — объяснил я. — Ни единого признака опухолевого роста.
— Значит, метастаз в позвонок без первичного очага… — задумчиво прошептал Кишибэ Банджо. — Самая паршивая из всех опухолей. Никогда не знаешь, откуда появилась эта дрянь, и не будет ли новых метастазов. Нужно выполнить позитронно-эмиссионную компьютерную томографию всего тела. Она точно покажет, есть ли где-то опухоль или нет.
Тот метод обследования, который описал Кишибэ Банджо — ПЭТ-КТ — действительно крайне информативный метод. Но дьявольски дорогой. Само собой, страховка Яцушико Кена не покроет его целиком, а мужчина и так потратил достаточно много денег на все проведённые обследования.
— В любом случае, ПЭТ-КТ сегодня мы сделать не сможем. Аппарат подготовят только завтра, а время терять не хочется, — заявил я, поскольку уже выполнил функцию этого обследования. «Анализ» ничего не нашёл. Значит, и ПЭТ-КТ вряд ли обнаружит что-то новое. Нужно искать другие варианты.
В дверь конференц-зала постучались. К нам с опаской заглянула Сакамото Рин. Девушка рыскала глазами по комнате, стараясь найти меня.
— Что случилось, Сакамото-сан? — спросил я.
— У нас, вообще-то, врачебный консилиум! — огрызнулся Ватанабэ Кайто.
— Прошу прощения, — поклонилась медсестра. — Из лаборатории просили передать анализы. Часть из них уже готова.
Рин положила папку с результатами обследований передо мной и, ещё раз поклонившись, поспешно покинула кабинет.
Я пробежался глазами по анализу мочи и биохимическому анализу крови.
— Нарушение белкового обмена, — нахмурился я. — Увеличение кальция в крови.
— Ха! — Ватанабэ Кайто хлопнул по столу кулаком. — Что я говорил? Остеопороз, Кацураги-сан. Учитесь, студенты!
Ватанабэ Кайто откинулся на спинку кресла и, самодовольно улыбнувшись, сложил руки на груди. Я молча передал результаты анализов другим специалистам, оставив у себя на руках лишь один. Тот, который я назначил на всякий случай, вовсе не рассчитывая, что он покажет клинически значимый результат.
Но он его показал.
— Нарушение функции почек, — добавил Окабэ Акира, изучив анализы. — Почечный фильтр пропускает белок, и его видно в моче. Кальций повысился из-за распада костной ткани и изменения электролитного состава крови. На кальций и почки могли повлиять, так что не думаю, Ватанабэ-сан, что дело в остеопорозе.
— Согласен с вами, Окабэ-сан, — добавил Кишибэ Банджо. — Не хочу ни в коем случае оскорбить нашего ультразвукового диагноста, но мне кажется, что он пропустил рак почки. Скорее всего, где-то засел маленький очаг, который стал ещё меньше из-за отрыва метастаза. И поэтому его и не заметили.
— А я думаю иначе… — вмешался в их диалог я. — Возможно, руководство клиники осудит меня за то, что я назначил ещё один анализ, который по стандартам назначать не следовало.
Перед тем как направить Яцушико Кена на сдачу анализов, я попросил Сакамото Рин направить его на сдачу особого анализа мочи. Анализ достаточно дорогой, и сдавать его нужно утром, но интуиция подсказала мне, что копать нужно именно в этом направлении.
Более того, я затребовал, чтобы это исследование сделали быстро — по «цито». За ускорение анализа пациент не платит, а вот клиника раскошелится. Но грех было не воспользоваться новым сверхсовременным анализатором, который я заприметил, когда посещал лабораторию.
И риск себя оправдал.
— О чём вы говорите, Кацураги-сан? — спросил Окабэ Акира. — Какой анализ?
— Вот, посмотрите. Скажите своё мнение, — произнёс я. — Анализ мочи на белок Бенс-Джонса. Положительный. Обследование показало, что в моче есть его следы.
— Но стоит понимать, что сбор мочи происходил не с утра, и анализ может быть не верным, — сказал Ватанабэ. — Вы попросту потратили зря дорогой реактив!
— Он мог быть неверным, если бы показал отрицательный результат, — сказал я. — Но как вы видите, белок всё же проявился. А значит…
— Подозреваете миеломную болезнь, Кацураги-сан? — перебил меня Кишибэ Банджо.
— Да, Кишибэ-сан, — кивнул я. — Такая вероятность есть. Сами посудите — мы не видим первичного очага на УЗИ и МРТ. Потому что очагом является костный мозг. Как считаете?
— Сложный вопрос, Кацураги-сан, — нахмурился Кишибэ Банджо. — Показатели крови соответствуют миеломной болезни. И очаг в пятом грудном позвонке мог образоваться как раз из-за воздействия патологических клеток. Отсюда и кальций, и повреждение почек.
— Чушь! Кацураги-сан попросту вспомнил первое попавшееся… — начал возражать Ватанабэ.
— Ватанабэ-сан, пожалуйста, прекратите истерики, — протёр глаза Окабэ Акира. — У меня уже голова от ваших криков болит. Чего гадать? Давайте позвоним Аракаве-сан. Она хоть и в отпуске, но вряд ли откажется помочь нам в этом непростом вопросе.
— Аракава-сан? — спросил я у Окабэ.
— Наша заведующая гематологией, первоклассный специалист, — ответил Окабэ. — Она точно сможет сказать, стоит верить этому анализу мочи или нет.
Ненадолго весь консилиум замолчал. Окабэ Акира набрал номер Аракавы и поставил на громкую связь.
— Не дадите вы мне отдохнуть, Окабэ-сан, — вздохнула женщина. — Вы на часы смотрели?
— Аракава-сан, добрый вечер, — начал Окабэ. — У нас идёт врачебный консилиум. Без вашей помощи никак не обойтись. Сейчас я вам скину на мессенджер результаты обследований пациента. Хотим исключить миеломную болезнь.
— Хорошо, что ж делать? Посмотрю, скидывайте, Окабэ-сан, — ответила она. — Что-то у вас подозрительно тихо на консилиуме. Даже криков Ватанабэ-сана не слышно. Решили на этот раз не брать его в свой закрытый клуб?
Ватанабэ Кайто скривился и приготовился излить очередную порцию желчи.
— Э-э-э… — напрягся Окабэ Акира. — Аракава-сан, забыл предупредить, вы на громкой связи.
Асакура Джун с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
— Ой, — замялась женщина. — Добрый вам вечер, Ватанабэ-сан! Очень по вам скучаю!
— Я это уже понял, — огрызнулся терапевт и показательно отвернулся от телефона.
— Всё, Аракава-сан, анализы отправил, — предупредил Окабэ.
— Уже смотрю… — задумчиво произнесла Аракава. — Так… И в чём непонятки?
— Мы сомневаемся, что можно доверять анализу мочи на белок Бенс-Джонса, — отметил Окабэ. — Пациент сдал его несколько часов назад, а не как положено — утром.
— Ого! А как его так быстро приготовили? — спросила Аракава.
— Новый анализатор, последняя модель. Завезли в лабораторию, пока вы были в отпуске, — объяснил Окабэ.
— Тут нечего гадать, Окабэ-сан, — ответила гематолог. — На мой взгляд, вы правильно сделали, что рискнули и потратились на реактив. Ложноположительного результата быть не может. Кладите пациента в гематологию, тут явно миеломная болезнь. Пусть повторят Бенс-Джонса на старом анализаторе ещё раз по всем правилам, на всякий случай.
— Это не я назначил анализ, а доктор Кацураги, — честно признался Окабэ.
— Что ж, передайте от меня похвалу Кацураги-сан, — ответила Аракава. — Рискованно, но целесообразно. Если у него возникнут проблемы со страховой, я объясню ему, как отписаться от жалобы на нерациональную трату реактива. Всё, Окабэ-сан, до встречи. Ватанабэ-сан, вам особенно горячий «привет».
Аракава положила трубку.
— Что ж, Кацураги-сан, — подытожил Окабэ Акира. — Вы всё слышали сами. Скорее всего, это действительно миеломная болезнь.
Онкологический процесс в костном мозге. Тоже ничего хорошего. Но с учётом развитого гематологического отделения и вовремя выявленного процесса есть вероятность, что Яцушико Кена поставят на ноги.
— Благодарю за консилиум, коллеги, — поклонился я. — Вы мне очень помогли.
Все, кроме меня и Ватанабэ Кайто, разошлись. Терапевт девятого ранга терпеливо ждал, пока я заполню направление на госпитализацию пациента в гематологическое отделение. Когда я передал документ Сакамото Рин, и та покинула конференц-зал, Ватанабэ произнёс:
— Нам с вами нужно побеседовать, Кацураги-сан.
— Если вы хотите вернуться к разговору о том, что это я передал информацию главному врачу, эта беседа точно не будет иметь смысла, — ответил я. — Я этого не делал.
— Не важно — делали вы это или нет, — ответил Ватанабэ. — Уже ничего не изменить. Мы с Ягами-саном изучили количество принятых вами людей. Стоит ли сказать, что мой результат вы уже переплюнули в два с половиной раза?
Ого, всего-то за неделю. Неплохое начало.
— Значит, дожидаться окончания месяца не имеет смысла? — спросил я. — Я уже выиграл в нашем маленьком споре?
— Вам может показаться, что я вас ненавижу, Кацураги-сан, — неожиданно заявил Ватанабэ Кайто.
— Не знаю, какое отношение это имеет к нашему разговору, — ответил я. — Но, судя по вашему поведению, мне это не кажется.
— Я терпеть не могу выскочек, которые полагают, что им известно всё. Когда я начинал свою профессиональную деятельность, я ни на шаг не отходил от своего наставника. И речь вовсе не о стажировке, Кацураги-сан. В те времена все врачи выбирали более опытного коллегу и впитывали знания, которые он мог дать.