Из-за разных темпераментов, одна и та же болезнь может протекать совсем по-разному. Многие не верят в эту теорию, но я часто сталкивался с её подтверждением на практике. Сангвиники чаще страдают от инфарктов, потому что их быстрый ритм жизни приводит к повышенной нагрузке на сердечно-сосудистую систему. Холерики хорошо умеют выплёскивать эмоции и ничего не держат в себе, но частенько у них страдает желудочно-кишечный тракт. Флегматики, такие как Рэйсэй Масаши, обычно обладают более устойчивым организмом, чем остальные типы. А уж меланхолики и вовсе собирают все болячки. В частности — клиническую депрессию.
Об этом ещё Гиппократ в своё время говорил. Простенькая, немного сказочная теория, которая часто оказывается правдивой на практике.
Весь день до самого вечера мы чередовали боулинг, караоке и активные игры на свежем воздухе. И каким же было удовольствием добраться, наконец, до тех самых горячих источников.
Наша компания разошлась по раздевалкам. Избавившись от одежды, мы приняли душ, поскольку в источник положено входить именно после тщательного мытья.
Сам горячий источник находился на улице и был огорожен высоким забором из бамбука. Женскую и мужскую половины источника разделяла такая же стена. Источник был естественного происхождения и походил на небольшой мелкое озеро, окружённое угловатыми камнями, образовавшими что-то вроде берега.
Я опустился в тёплую воду и почувствовал, как все мышцы моего тела расслабились. Температура в источнике явно была больше тридцати градусов.
— Какой же кайф… — прошептал Кондо Кагари, рухнув рядом со мной, а затем резко вздрогнув, воскликнул. — Джун-кун, не делайте этого!
За моей спиной послышался крик «Банзай!».
И Асакура Джун бомбочкой влетел в воду и прокатился по каменистому дну.
— Ау… — послышался стон невролога, вслед за которым горячие источники заполнил надрывистый смех Никиширо Кусэя.
— Асакура-сан, я не собираюсь зашивать вас в свой официальный выходной, — произнёс Рэйсэй Масаши, спокойно входя в воду.
— Джун-кун, вы не поранились? — забеспокоился Кондо Кагари. — Здесь же мелко! О чём вы думали?
— В прошлый раз я был в онсэне, в котором и утонуть при желании можно, — простонал Асакура и уселся на камни неподалёку от нас.
Я сразу же включил «анализ» и окинул взглядом тело Асакуры. Ничего серьёзного, переломов дуралей-невролог чудом избежал. Обычные ушибы, которые скоро залечит сам источник.
Уж больно приятная здесь вода. Как только моё тело нагрелось, я почувствовал, что по нейронным каналам потекла магия. Либо этот онсэн сильно улучшает кровообращение, либо вода под землёй проходит через некое подобие места силы.
Причём второй вариант наиболее вероятен.
— Кагари-кун, — я обратился к коллеге. — О чём вы там постоянно шушукаетесь с Йоко-тян?
— А? — встрепенулся Кагари и тут же покраснел. Отнюдь не из-за высоких температур. — Ничего-то от тебя не скроешь, Тендо-кун.
— Да вы и не скрываетесь, — встрял в разговор Никиширо. — Шастаете везде вместе, словно голубки. Не забывайте о правилах клиники, коллеги.
— Уж кто бы говорил, Кусэй-кун! — усмехнулся я. — Ты поехал с нами как раз для того, чтобы эти правила нарушить.
— Мне можно! — заявил он. — А вы ещё совсем зелёные.
— Достали болтать, — проворчал Рэйсэй. — Дайте расслабиться!
На некоторое время воцарилась тишина, но вскоре её нарушил Кагари, задав мне шёпотом вопрос:
— Тендо-кун, как понять, что ты нравишься женщине?
— Почему ты решил, что я знаю ответ на этот вопрос? — усмехнулся я.
— Ты похож на парня, который точно не страдает от дефицита женского внимания, — заявил Кондо Кагари. — А вот у меня такого опыта ещё совсем не было.
Я задумался. Не скажу же я ему, что чаще всего я определяю это с помощью «анализа»?
— Наверное, самый яркий признак — это взгляд, — ответил я Кондо. — Обрати внимание, смотрит ли тебе Йоко-тян в глаза. Обычно по взгляду всё становится понятно.
— Проклятье, а я постоянно его отвожу, — выругался Кондо. — Но теперь мне понятно, о каком взгляде ты говоришь. Ты о том, как Рин-тян и Хикари-тян смотрят на тебя?
Какой глазастый! За Нагисой Йоко уследить не может, зато моё окружение быстро проанализировал.
— Возможно, — уклончиво ответил я. — Но я стараюсь не обращать на это внимание. Пока что всего себя отдаю работе — и меня это устраивает.
— Никиширо-сан! — крикнул Рэйсэй. — Отойдите сейчас же от стены!
— Что? — послышался ответ уролога. Его силуэта почти не было видно в клубах исходящего от воды пара.
— Я прекрасно вижу, что вы подозрительно близко подобрались к стене, за которой находится женская половина, — сказал хирург.
— Какой же вы скучный, Рэйсэй-сан, — вздохнул Никиширо и плюхнулся в воду.
— Вы слышали? — спросила Сакамото Рин, целиком спрятавшись под воду. — Могу поклясться, что кто-то шуршит за забором.
— Не удивлюсь, если это Никиширо буравит дырку в стене, — вздохнула Хикари. — Из всей нашей компании только он способен на такое.
— А я бы взглянула на Кацураги-сана без одежды, — заявила Сакамото Рин.
— Как говорят у меня на Родине: «В тихом омуте черти водятся», — удивилась Лихачёва. — Не ожидала от тебя такого, Рин-тян.
— Не надо никуда смотреть! — воскликнула Нагиса Йоко. — Там ведь Кагари-кун.
— Пожалуй, пока ситуация не вышла из-под контроля, я лучше вас покину, — сказала Хикари и выбралась из онсэна.
Я сделал вывод, что русская баня всё же лучше японского онсэна. Горячий воздух мне нравился больше, чем горячая вода. Хотя свои преимущества у онсэна были. Горячий источник появлялся из-за вулканической активности в регионе, а потому нёс в себе богатый запас минералов. Кальция и других полезных ионов в этой воде — целое море. Даже без использования «анализа» мне удалось почувствовать, что весь мой опорно-двигательный аппарат получил достаточно материалов для укрепления.
— Не засиживайтесь, — посоветовал я коллегам и выбрался из воды. — Если сильно перегреетесь — скорой придётся долго добираться до этого места.
— Тендо-кун дело говорит, — кивнул Кондо. — Пожалуй, тоже выйду.
Но выйти Кондо не успел. Все замерли, услышав громкий женский крик.
— Что это? — напрягся Кондо. — Наши девушки кричат?
— Тихо! — попросил я. — Нет. Крик не с их половины. Он со стороны отеля.
— Кто-нибудь, помогите! — вновь послышался женский голос.
И я понял, что это кричит Хикари.
Глава 8
— Слышали крик? — сказал я. — Это голос Хикари.
— Заметьте, я тут ни при чём! — поднял руки вверх Никиширо Кусэй.
— Бегом за мной! — махнул рукой я и выбежал в раздевалку.
Вытираться времени не было, я быстро накинул кимоно, надел гэта — японские сандалии и выскочил во двор онсэна.
— Кацураги-сан! Быстрее! — послышался голос Лихачёвой.
Суффикс «сан» автоматически перевёл меня в рабочий режим. Я сразу понял — что-то стряслось.
Хикари сидела на крыльце отеля, придерживая владельца онсэна — Сакуродзи Кузе. Супруга Сакуродзи суетилась вокруг мужчины, а он, казалось, в любой момент мог потерять сознание.
— Что случилось? — спросил я, подбежав к ним.
— Когда я вышла из раздевалки, Сакуродзи-сан уже лежал здесь, — сказала Хикари. — Он только-только пришёл в себя.
— Сакуродзи-сан, как себя чувствуете? — спросил я, попутно включая «анализ».
Но моя нервная система выдала неприятный сюрприз. «Анализ» не включился…
— Тошнит… — прошептал старик. — Очень сильно болит правый бок. Будто мне туда нож воткнули, Кацураги-сан.
Вариантов в моей голове мелькнуло целое множество. Таким образом себя может проявить огромное количество заболеваний.
Я хотел определить заболевание молниеносно, но силы меня не слушались.
Да что ж такое! Что не так с моим «анализом». Я запустил самодиагностику. И выяснил крайне неприятную информацию. Если ранее я страдал от недостатка жизненной энергии, то теперь её было слишком много. Видимо, этот источник не хило меня запитал. Настолько, что каналы потеряли чувствительность.
Это называется реполяризацией. Абсолютно нормальное явление, когда импульс проходит через нервную клетку и та временно теряет возможность к передаче новых зарядов.
Как же не вовремя! Придётся решать собственными силами.
— Он всегда был здоровым, — сказала Сакуродзи Кирико, с трудом сдерживая слёзы. — Никогда ничем не болел! Даже к врачам не ходил, только к стоматологу!
— Не переживайте, мы сейчас со всем разберёмся, — уверил её я и прощупал живот старика.
Мышцы пресса были напряжены, но больше этот спазм напоминал напряжение от болевого синдрома, но никак не острый живот. Хотя в целом живот явно раздуло. И это наталкивает на мысли о патологии желудочно-кишечного тракта.
Настало время подключать узких специалистов.
— Что тут происходит? — спросил подбежавший ко мне Кондо Кагари.
— Кондо-сан, зовите остальных, — попросил я. — Нужен небольшой консилиум. Рэйсэй, Асакура, Никиширо — все понадобятся. Пусть бросают отмокать и несутся сюда.
— Сейчас приведу их! — воскликнул Кондо и рванул обратно к горячим источникам.
Нельзя тратить время, пока нужно собрать анамнез и вызвать скорую.
— Лихачёва-сан, вызывайте скорую, — велел я. — Скажите, что у пациента острый живот. Сакуродзи-сан, с вас адрес. На каком расстоянии от вашего онсэна ближайший город?
— Километров двадцать, — ответила Сакуродзи Кирико. — Скорая поедет из Кофу.
Кофу. Префектура Яманаси. Госпитализировать Сакуродзи Кузе придётся туда. Но до этого момента следует оказать первую помощь и помочь местным врачам выставить верный диагноз.
Я почувствовал приближение жизненной энергии со стороны горячих источников. А это означает, что сюда идёт Сакамото Рин. Ещё сильнее перегружать мои каналы сейчас точно не стоит.
— Сакамото-сан! — крикнул я, не оборачиваясь. — Принесите из моей комнаты аптечку. Она в чёрной сумке. Я везде с собой вожу препараты для экстренной помощи.