Необыкновенное совпадение. Я совершенно случайно оказался в этом здании, переехал сюда по воле случая. Хотя мог оказаться где угодно, в любом другом месте. И что в итоге? Здесь оказался скрыт могущественный артефакт. Какая же сила меня ведёт по этому пути? Судьба?
Утром полностью отдохнувший я пришёл на работу и уже на лестничном пролёте услышал, как эмоционально восклицал Такеда Дзюнпей.
— Я не буду больше это терпеть! Ватанабэ-сан, послушайте меня!
— Да с какой стати я должен решать эту проблему, Такеда-сан? Вы согласились, вы теперь и расхлёбывайте! — ответил Ватанабэ.
Я не хотел их подслушивать, но разговаривали мои коллеги так громко, что даже у себя в кабинете мне бы пришлось услышать весь их разговор.
— Я не соглашался, её подсунули ко мне без моего ведома! — воскликнул Такеда. — Она мне уже все нервы измотала. Ватанабэ-сан, вы ведь теперь заведующий терапевтами, ну сделайте же что-нибудь.
Я быстро догадался, о ком шла беседа.
Бедняга Такеда Дзюнпей, кажется, завопил от одного дня совместной работы с Акихибэ Акико. Я был уверен, что после того, как я отказался её стажировать, девушка догадалась, как себя вести точно не стоит. Но, судя по тому, что Такеда забил тревогу, ничего-то она не извлекла из этого урока.
— Она — дочь главного врача, — шикнул Ватанабэ Кайто. — Уж кто-кто, а я точно не собираюсь в это ввязываться. Идите к Уёхаре-сан или Акихибэ-сан и решайте этот вопрос с ними.
— Эитиро-сан бы… — решил возразить Такеда Дзюнпей.
— Эитиро-сан заменяю я, — перебил его Ватанабэ. — И если мне память не изменяет, вы, Такеда-сан, долгое время пытались извести своего руководителя. Что? Теперь вам его не хватает? Как иронично!
Я мысленно усмехнулся и направился на приём. Если Такеда Дзюнпей убедит передать Акихибэ Акико другому терапевту, этот цикл не будет знать конца. Девушку будут кидать друг другу, как горячую картошку. Только картошка эта, похоже, остывать не собирается.
Уже на подходе к кабинету я заметил странную суматоху около своих дверей. Один пациент особо агрессивно пытался пробиться через остальных.
— Мне нужен доктор Кацураги! — кричал мужчина. — Пожалуйста, пустите меня к нему.
— Успокойтесь, — строго произнёс я, подойдя к кабинету. — Я — Кацураги Тендо. Что здесь происходит?
Я заметил лицо Огавы Ханы через щёлочку в двери. Девушка тянула на себя дверь, чтобы агрессивный пациент её не оторвал.
— Кацураги-сан! Меня зовут Бьякуя Синдзи, — представился мужчина. — Я лишь хотел поговорить насчёт своего брата. И задать ещё пару вопросов…
Бьякуя? Нужели…
— Вы — брат Бьякуи Шино? — уточнил я.
— Верно, — кивнул мужчина.
Бьякуя Шино — один из трёх испытуемых, который чудом пережил приём препарата «Онкокура», а вскоре был успешно прооперирован. Правда, дальнейшая судьба больного мне не была известна.
— Хорошо, Бьякуя-сан, я обязательно приму вас. Только прошу, подождите своей очереди, — попросил я.
— Но я не записан, — замотал головой он.
— Тогда займите очередь за крайним человеком. Людей пока не так много. А после — можете зайти. Всё обсудим.
— Спасибо, Кацураги-сан, — тяжело вздохнул он и присел на скамью.
Первую партию пациентов я принял достаточно быстро, поэтому Бьякуи Синдзи не пришлось долго ждать.
Мужчина зашёл в кабинет и, прежде чем сесть передо мной, поклонился Огаве Хане.
— Простите, если напугал вас, — извинился он. — Не знаю, что на меня нашло. Я в последнее время постоянно на взводе… Мне жаль, что так вышло.
— Всё в порядке, — кивнул Огава.
— Присаживайтесь, Бьякуя-сан, — попросил я. — Расскажите, о чём хотели поговорить. Как себя чувствует ваш брат?
— Вы и представить не можете, как мы вам благодарны, — с трудом сдержав слёзы, сказал Бьякуя Синдзи. — Мой брат пока ещё очень слаб. Онколог сказал, что он будет долго восстанавливаться после проведённой операции, но жить будет. Сколько — сказать никто не может.
— Как никто не может сказать, сколько суждено прожить мне или вам, Бьякуя-сан, — сказал я. — Я видел протокол операции. Всю опухоль удалили, метастазов тоже больше нет. Единственное, что нужно вашему брату — восстанавливаться и продолжать жить, будучи здоровым человеком. Правда, регулярно наблюдаться у онколога — это теперь строгая необходимость.
— Представляете, а Шино ведь даже ничего нам не рассказал, как так вышло, что вам удалось излечить его от болезни, с которой что-то делать уже было слишком поздно. Молчит, отказывается признаваться.
— Не пытайте его, — попросил я. — Он дал расписку и не имеет права рассказывать никому, даже родственникам. Самое главное, что в итоге с ним теперь всё хорошо.
— Да, Кацураги-сан, согласен с вами, — кивнул Бьякуя Синдзи. — Но я зашёл к вам не только потому, что хотел передать благодарность. Меня тоже кое-что беспокоит. И очень сильно. Учитывая, что случилось с моим братом… Я начинаю опасаться, что и у меня возникли похожие проблемы.
— Расскажите подробнее, что с вами происходит, — попросил я.
Важно, что он отметил для себя риск возникновения новообразования. Предрасположенность к опухолям нередко передаётся генетически. И тут важно знать грань между адекватным контролем своего здоровья и началом невроза.
Некоторые люди, узнав, что у их родственника диагностировано злокачественное новообразование, впадают в панику. Их начинает трясти из-за того, что и в их организме может скрываться подобное заболевание.
Онкофобия — так называется этот диагноз. Но такие проблемы возникают не только из-за страха перед онкологией. Бывает так же кардиофобия — боязнь инфарктов, и ещё множество различных фобий.
Очень важно объяснить человеку, чей родственник пострадал от того или иного заболевания, что ему теперь стоит тщательнее следить за своим здоровьем. Каждый год проходить определённые обследования и прислушиваться к своему организму. Но ни в коем случае нельзя отдаваться страху. Тогда всё это перетечёт в невроз, и человек будет видеть смертельную болезнь даже в обычной головной боли или в покалывании в животе.
— Понимаете ли, Кацураги-сан, меня беспокоят очень странные симптомы, причём уже очень давно, — начал объяснять Бьякуя Синдзи. — Впервые со мной это произошло года два назад. Я испытал очень сильное головокружение, моё сознание стало мутнеть и даже речь стала смазанной. Врачи заподозрили у меня инсульт, но вскоре всё прошло само по себе, и было решено, что этот приступ произошёл у меня из-за стресса.
— И сколько раз за последние два года у вас возникали такие приступы? — поинтересовался я.
— Кацураги-сан, да сложно сосчитать. Тяжёлых приступов было всего два. А так — слабость и сонливость я чувствую почти каждый день, — сообщил он.
— И вы до сих пор не решались обратиться к врачу и начать наблюдаться? — удивился я.
— Да всё время списывал эти жалобы на обыкновенную усталость. Друзья и коллеги говорят, что тоже постоянно хотят спать, и тоже чувствуют слабость, — заявил он. — А половина моих знакомых хотя бы раз в жизни теряли сознание на работе. Ничего необычного.
Бьякуя пожал плечами.
— Но вы всё же решили перестраховаться? — листая его электронную карту, спросил я. — Вижу, что вы сдали анализы. Кто вам их назначил?
— Я обращался к новому терапевту, который отвечает за первые этажи. Кажется… Акихибэ Акико, — произнёс он. — Но она была слишком увлечена спором со своим старшим коллегой, поэтому…
— Ясно, не продолжайте, — вздохнул я. — Результаты вам ещё никто не сообщал, верно?
— Верно, — кивнул Бьякуя Синдзи. — Я даже не был в курсе, что они окажутся у вас. Думал, придётся всё заново проходить.
— Бьякуя-сан, а кем вы работаете у нас? — поинтересовался я.
— Я работаю на складах «Ямамото-Фарм», — ответил он. — Водителем погрузчика. Но иногда приходится и самому грузить ящики с реактивами. А почему вы спрашиваете?
— Меня интересовало, насколько активная у вас работа, — ответил я. — Значит, в основном — чистейший физический труд.
— Да, мозгами я ворочаю меньше, чем ящиками, — усмехнулся Бьякуя Синдзи.
— Получается, что вы расходуете очень много энергии, — продолжил я. — А как обстоят дела с питанием?
— Ем очень много, но энергии от этого больше не становится.
— Бьякуя-сан, вы упомянули, что у вас было два тяжёлых приступа. Когда произошёл второй? — поинтересовался я.
— Две недели назад, — вздохнул мужчина. — Мы с коллегами закончили большой объём работы и решили сделать перерыв. И этот перерыв я совсем не запомнил. Он вылетел у меня из головы.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился я.
— Я был не в своём уме! — заявил Бьякуя Синдзи. — Коллеги сказали, что я бормотал что-то себе под нос, не участвовал в разговоре. Создавалось впечатление, будто я не с коллегами, а с каким-то воображаемым собеседником разговариваю. Когда мой телефон звонил, я игнорировал звонки. Хотя меня искала жена! И это был важный звонок. Она хотела сказать, что мой брат попал в больницу в тяжёлом состоянии.
— И когда вы пришли в себя? — спросил я. — С какого момента у вас возобновилось адекватное поведение?
— Только после того, как меня забрала скорая, — ответил Бьякуя. — Мне что-то вкололи, и я тут же пришёл в себя. Но мне пришлось написать отказ от госпитализации, я должен был разобраться, что с моим братом. Всё-таки у него был рак, да ещё и на четвёртой стадии. Я полагал, что это может последний шанс увидеться с ним.
— Понимаю вас, Бьякуя-сан, — кивнул я. — Судя по всему, вам вкололи глюкозу.
— Глюкозу? — удивился он. — Это что? Сахар?
— Да, — подтвердил я. — Он очень низок у вас и сейчас. И вся картина, которую вы описываете, укладывается в приступы гипогликемии.
Странно. Совсем недавно я приводил в себя Митсуси Коконе, которая чуть не впала в гипогликемическую кому. Но её сахар упал из-за того, что девушка переборщила с инсулином.
У Бьякуи Синдзи, судя по обследованиям, сахарного диабета нет. И никаких препаратов он не принимает. Причина должна быть в другом.