— Жалобы на Хибари Котецу — это вообще отдельный вид искусства, — вздохнула Уёхара Ёсико. — Два пациента возмущаются, что препараты, которые он назначает, слишком дорогие и не относятся к классической медицине. А третий, наоборот, не доволен, что гомеопат назначает негомеопатические препараты. Что творится у Савады Дэйчи и Кондо Кагари я вообще молчу. Саваду я вообще скоро прирежу. Четыре жалобы разом! Если он получит в ближайшие несколько дней хотя бы ещё одну, я лично позабочусь о том, чтобы его оштрафовали рейтинговой системой.
— Успокойтесь, Уёхара-сан, вы принимаете все эти жалобы слишком близко к сердцу, — подметил я и уселся напротив заведующей. — На свою я отвечу сам. Что там пишет этот пациент? Вы сказали, что его зовут Такахаси Митсуки. Я этого имени совсем не помню.
— Зато Такахаси-сан вас, судя по эмоциональному «отзыву», очень хорошо запомнил, — усмехнулся Уёхара Ёсико. — Читайте, Кацураги-сан.
Она протянула мне распечатку, присланную из Министерства Здравоохранения. Я опустил взгляд и нашёл начало цитаты, где отражалась суть обращения недовольного пациента.
— Сначала доктор Кацураги Тендо не хотел меня принимать, — читал вслух я. — Когда я пришёл в его кабинет, он уже был без халата и на мою попытку начать диалог нагрубил мне и сказал, что приём уже окончен. Хотя пришёл я в строго назначенное время. После этого он нецензурно выругался, убежал в другой кабинет, откуда вернулся уже в халате. Затем согласился меня принять. Я обратился с жалобами на боль в грудной клетке и сухой кашель. Кацураги Тендо меня не осмотрел, не послушал, и даже не стал спрашивать, что меня беспокоит. Только назначил анализы и велел приходить через три дня. Прошу провести внутреннее расследование и наказать врача за его непрофессиональное поведение.
Я положил распечатку обратно на стол и, не выдержав наплыва эмоций, рассмеялся.
— Что тут смешного, Кацураги-сан? — нахмурилась Уёхара Ёсико. — Это на вас совсем непохоже!
— Конечно, непохоже, — ответил я. — Потому что описанной ситуации никогда не было.
— Как это — не было? — не поняла заведующая. — И что вы мне предлагаете ответить на это обращение? Хотите, чтобы я сказала Министерству Здравоохранения: «Ничего не было. Отбой тревоги»?
— Уёхара-сан, а вы внутреннее расследование проводили? — спросил я.
— То есть? Я этим сейчас и занимаюсь! — заявила она.
— Вы проверяли, какого числа у меня на приёме был этот пациент? В системе это должно быть указано. Я сомневаюсь, что вы сможете его там найти.
— Кацура-а-аги-сан, — протянула Уёхара Ёсико. — Не морочьте мне голову. Если я буду проверять каждого таким образом, то я домой вообще никогда не вернусь.
Стационарный телефон Уёхары зазвонил. Женщина, закатив глаза, подняла трубку.
— Слушаю, — ответила она. — Что⁈ Направьте его в мой кабинет! Нет, не нужно, чтобы он проходил сразу к Акихибэ-сану. У главного врача своих дел по горло!
Уёхара с грохотом опустила трубку назад.
— Что стряслось? — спросил я.
— Вам повезло, Кацураги-сан, — усмехнулась она. — Звонила секретарь главного врача. Сказала, что Такахаси Митсуки не стал дожидаться нашего ответа и явился сюда лично, чтобы вершить правосудие. Он только что пытался прорваться к Акихибэ Шотаро, но его перенаправили ко мне.
— Хорошо, — кивнул я. — Будет лучше, если мы поговорим лично. В лицо люди лгут не так охотно, как на бумаге.
Дверь распахнулась, и в кабинет Уёхары Ёсико ворвался худощавый мужчина. Громко кашляя, он прошёл мимо меня к столу заместителя главного врача, стукнул кулаками по столу и воскликнул:
— Почему на мою жалобу до сих пор нет ответа⁈ Мне стало хуже, я до сих пор не получил качественной медицинской помощи! Я хочу, чтобы доктор Кацураги Тендо получил по заслугам. Его до сих пор не наказали?
Забавная картина. Я действительно первый раз в жизни вижу этого мужчину. Я окинул Такахаси «анализом» и обнаружил лёгкий хронический бронхит и остеохондроз грудного отдела позвоночника. И из-за этого весь шум-гам?
— Такахаси-сан, прошу вас, успокойтесь и ведите себя прилично! — попросила Уёхара Ёсико. — Давайте разберёмся со всем здесь и сейчас. Кацураги Тендо сидит за вашей спиной. Мы можем решить эту проблему, не выходя из кабинета.
Такахаси резко развернулся и, хлопая широко раскрытыми глазами, посмотрел на меня.
— Чего вы меня обманываете⁈ — воскликнул он. — Это — не Кацураги Тендо!
— Как это? — заместитель главного врача устало протёрла глаза. — А кто же это по-вашему⁈
Дверь в кабинет Уёхары Ёсико вновь распахнулась, и к нам присоединился терапевт второго ранга Савада Дэйчи.
— Уёхара-сан, вы меня вызывали? — растерянно спросил он.
— Вот он! — воскликнул Такахаси Митсуки, указав на Саваду Дэйчи. — Вот — Кацураги Тендо!
В кабинете Уёхары Ёсико нависла зловещая тишина. Савада, открыв рот, смотрел на пациента-жалобщика, а мы с Уёхарой Ёсико вообще перестали понимать, что за чертовщина начала разворачиваться перед нами.
Почему Такахаси принял Саваду Дэйчи за меня — вопрос, ответ на который я даже предположить не могу.
— Такахаси-сан, — вмешалась Уёхара Ёсико. — Вы уверены, что только что вошедший специалист — это Кацураги Тендо? Взгляните на бейдж.
Пациент посмотрел сначала на меня, затем на Саваду Дэйчи.
— Быть того не может! — удивился он. — Когда этот врач принимал меня, на его халате висел бейдж с надписью «Кацураги Тендо».
Савада Дэйчи специально меня подставил? Нет, это на него непохоже. Тогда как же, интересно, так получилось?
— Савада-сан, может быть, вы прольёте свет на эту загадку? — спросил я.
— Не молчите, Савада-сан! — прикрикнула Уёхара Ёсико. — Четыре жалобы! Уж не хотите ли вы сказать, что пятая жалоба тоже относится к вам, а не к Кацураги-сану?
— Простите меня, Кацураги-сан, Такахаси-сан, Уёхара-сан, — начал кланяться во все стороны Савада Дэйчи. — Я сделал это не специально. Честное слово!
— Как у вас оказался мой бейдж, Савада-сан? — спокойно спросил я.
Видимо, мой коллега в очередной раз всё перепутал. Злобы я на него не держал, но мне очень хотелось разобраться в происшествии.
— Я пролил кофе на свой халат, — в отчаянии заявил Савада Дэйчи. — Хотел пораньше убежать домой, чтобы его застирать, но пришёл Такахаси-сан. Мне пришлось экстренно придумывать, как принять пациента. Я побежал к Кацураги-сану, чтобы одолжить его халат, но его на месте не оказалось. Поэтому…
— Не продолжайте, — кивнула Уёхара Ёсико. — Нам всё ясно. А теперь слушайте все меня. Такахаси-сан, я прошу вас подождать снаружи. Кацураги-сан, можете возвращаться к своим рабочим обязанностям, у меня больше к вам вопросов нет. А что касается Савады-сан…
Ёкай.
— Саваду-сан я попрошу остаться, — завершила Уёхара Ёсико.
Савада Дэйчи жалобно посмотрел на меня. Но спасти его от расправы я уже не мог.
Я не был против того, что он воспользовался моим халатом без разрешения — в этом нет ничего криминального. Но бейдж можно было и снять.
Мы с Такахаси Митсуки покинули кабинет заместителя главного врача, и как только дверь за нами закрылась, из-за неё послышался чудовищный ор. Так Уёхара Ёсико могла отчитывать только своего «любимчика» Саваду Дэйчи.
— Вы, пожалуйста, простите меня, Кацураги-сан, — поклонился мне пациент. — Я не хотел, чтобы у вас возникли неприятности из-за моей жалобы. Я ведь правда думал, что это вы меня приняли. Я же ещё столько отзывов хороших о вас слышал, и потом не мог понять, почему вы всех пациентов принимаете так щепетильно, а меня встретили холодно.
— Всё в порядке, Такахаси-сан, — ответил я. — Никаких проблем ваша жалоба мне не доставила. А касаемо того, что вас тревожит… Курите?
— Э… Да, — кивнул Такахаси Митсуки.
— Постарайтесь бросить курить в ближайшее время, — посоветовал я. — Тогда и хронический бронхит перестанет вас беспокоить. Пока он не перешёл в обструктивную болезнь, лучше избавиться от пагубной привычки. А боль в грудной клетке у вас из-за позвоночника. Остеохондроз не запущенный, в ближайшее время боль пройдёт сама. Спорт поможет вам восстановить нормальное кровообращение в позвоночном канале. Однако, если лучше не станет — обратитесь к неврологу.
— Кацураги-сан… — удивился Такахаси Митсуки. — А откуда вы всё обо мне знаете?
— Смотрел ваши анализы, — солгал я. — Не зря же вы всё это сдавали.
— Спасибо вам ещё раз, — поклонился он. — Вы меня успокоили.
Я вернулся в свой кабинет и продолжил работать со списком неврологических больных. Мы с Акико просидели до шести вечера. Работу удалось закончить за пять минут до закрытия поликлиники.
— Мне очень повезло, что у вас оказался список пациентов с моего этажа, — сказала Акихибэ Акико, когда мы шли домой. — Без твоей помощи я бы до утра там просидела, Тендо-кун.
— Не переживай, скоро ты поймёшь, что в этой поликлинике привыкать к своим пациентам практически не имеет смысла, — ответил я.
— Не поняла, о чём это ты? — удивилась она.
— Из-за динамической рейтинговой системы терапевты постоянно летают с ранга на ранг — с одних этажей на другие. Поэтому привыкнуть к пациентам не получается. Всё время приходят новые, — объяснил я.
— Так, а если я не стану двигаться вверх и просто останусь на первом ранге? Меня тут всё устраивает, — сказала Акико.
— Тебя случайно кто-нибудь поднимет наверх, — подметил я. — Так Кондо Кагари взлетел до третьего ранга. Несколько человек упали вниз, и его подкинуло на более высокие ранги, несмотря на то, что он сам этого не добивался.
— Сложно… — вздохнула Акико.
— Да ты подожди, — посоветовал я. — С понедельника начнёшь вести приём без меня и быстро войдёшь во вкус. Самой захочется конкурировать.
Когда мы с Акико поднялись на свой этаж, перед нами предстала удивительная картина. На двери моей квартиры и квартиры Акико висели записки с одним и тем же текстом.
«Поднимайтесь в столовую, у нас сюрприз».
Почерк не узнаю. Видимо, записку писал не Кондо Кагари, как я предположил изначально. Хотя это было бы на него похоже.