На следующее утро мы вновь приготовились выдвигаться в путь. Арджун чувствовал себя относительно неплохо. Все ухудшения откатились из-за посещения двух мест силы. Кроме того, я значительно повысил его настроение с помощью новых способностей. А от баланса в нервной системе, как известно, зависят и все остальные органы.
И яркий тому пример — пилороспазм. Напряжение мышц желудка у Арджуна немного уменьшилось, и теперь он с лёгкостью мог начать питаться кашами или густыми супами. Значит, этот спазм во многом зависел от его эмоционального состояния. А точнее — от стресса.
— Ну что, друзья мои? — произнёс Рупаль Наиду, крепко обхватив руль. — Следующая остановка Кушинагар, думаю, часов за пять мы дотуда доберёмся. От нас до этого места всего двести километров.
— Значит, там и закончится наш путь? — вздохнул Арджун. — Никогда не думал, что скажу это, но… У меня хорошее предчувствие. Я верю, что доктор Кацураги знает, что делает.
— Я тоже в это верю, господин Арджун, — кивнул Рупаль. — Мы все очень беспокоимся о вашем благополучии. Особенно ваш отец.
Однако у меня, как раз наоборот, возникло недоброе предчувствие. Первая половина пути прошла хорошо, и беспокоиться, очевидно, было не о чем. Если в Кушинагаре такой же мощный источник силы, то я гарантированно получу «клеточный анализ».
Но почему, мне кажется, будто я что-то упускаю?
Весь путь до Кушинагара провёл в раздумьях. Сопоставлял факты, старался соединить все кусочки паззла воедино, чтобы предположить верный диагноз. Но истинная причина куда-то ускользала. Очевидно, что у Арджуна Кириса липодистрофия, но причин у этого заболевания может быть целое множество.
Почему его жир начал отмирать? Из-за аутоиммунной реакции? Или из-за нарушения эндокринной системы? Но тогда, почему при обследованиях в клинике «Дживан» никому так и не удалось обнаружить отклонения в гормональном профиле и наличие антител к клеткам жира?
Оба наиболее вероятных диагноза отпадали. Пролить свет на причину его болезни может только «клеточный анализ». Как только эта сила окажется в моих руках, я досконально изучу тело Арджуна, пробегусь по всем клеткам его костного мозга и эндокринной системы.
Найти ответ — стало для меня делом принципа.
Остаток пути мы ехали в основном через саванны. Леса начали встречаться всё реже и реже. Кондиционер в машине Рупаля с трудом справлялся со стремительно поднимавшейся температурой.
— Мы словно жестяная банка с фасолью, которую расположили над костром, — утирая пот, произнёс Рупаль Наиду. — Ещё немного — и вскипим.
И это Рупаль не знал, что я уже час усиливаю нам троим процесс потоотделения, чтобы максимально охладить кожу и предотвратить тепловой удар. А последнее, учитывая ситуацию, никому из нас не нужно. Стоит хотя бы одному человеку из нашей троицы выйти из игры — и путешествие тут же потеряет свой смысл.
Без Рупаля мы никуда не уедем, без меня не спасётся Арджун. А думать о том, что тепловой удар настигнет самого Арджуна мне даже думать не хочется.
Наш фургон останавливался у каждой заправки. Бензина-то нам хватало, а воды — нет. За время поездки до Кушинагара мы потратили почти пятнадцать литров воды на троих. Моих спутников это явление очень удивляло, но я знал, что в данном случае это — норма. Всё-таки вмешательство моей лекарской магии порой даёт непредсказуемый результат.
На горизонте показался небольшой город. Наша финальная точка назначения — Кушинагар. Именно здесь Будда достиг максимальной степени нирваны.
Кикуока Горо сформулировал эту фразу именно так, когда рассказывал мне об этом месте. И лишь недавно я узнал, что означали его слова на самом деле.
Высшая степень нирваны — Махапаранирвана — это смерть. Состояние, в котором человек не испытывает совсем никаких желаний или стремлений. Будда умер неподалёку от Кушинагара.
— Куда нам нужно ехать, доктор Кацураги? — устало спросил Рупаль. — Мы почти въехали в город.
— К храму Махапаранированы, — объяснил я. — Я покажу, где нужно повернуть.
Рупаль Наиду искренне удивился моим познаниям. Коренной индиец не знал, как проехать к этому месту, а недавно прибывший в страну японец ориентировался здесь, как у себя дома.
Но на деле я понятия не имел, где конкретно находится это место. Просто даже отсюда я чувствовал, как меня зовёт третье место силы.
Вскоре мы подъехали к руинам, в центре которых возвышался комплекс зданий из белого камня — тот храм, который мы и искали. Это место точно реставрировали. Время не могло пощадить это место. На это намекали разбросанные повсюду кирпичи и торчащие из земли древние стены, из которых некогда состоял Кушинагар прошлого.
Наш фургон остановился.
— Ну что, доктор Кацураги? — спросил Арджун. — Я готов.
И к моему удивлению Арджун смог подняться и присесть на край кушетки. Сделал он это слишком быстро, поэтому сосуды головного мозга сразу же расслабились. Это явление называется ортостатической гипертензией и встречается даже у здоровых людей. Но для человека, который постоянно находится в горизонтальном положении, такой трюк может оказаться смертельным.
Я поспешно сжал его сосуды и подхватил под руки.
— Всё в порядке, я справлюсь, — сказал он. — Рупаль, разложи пожалуйста моё кресло. Не хочу посещать ещё одно священное место, лёжа на носилках.
Мы помогли Арджуну выбраться из машины и посадили на инвалидное кресло. Пока Рупаль Наиду общался с монахами около храма, я, не спеша, вёз Арджуна Кириса к главному входу.
— Доктор Кацураги, а можно задать вам вопрос? — спросил парень.
— Конечно, — кивнул я.
— Сколько мой отец предложил вам денег, если не секрет?
— Что? — удивился я. — А с чего вы взяли, что я помогаю вам из-за денег?
— Но… — он замялся. — Мне казалось это очевидным. Вы катаетесь со мной по всей Индии вместо того, чтобы наслаждаться своим отпуском. И если отец вам не платит, то мне вдвойне из-за этого неловко.
— Послушайте, Арджун, — вздохнул я. — Не стану убеждать, что делаю это по доброте душевной. Сомневаюсь, что вы мне поверите. Но если я скажу, что это научный интерес, вы перестанете поднимать вопрос денег?
— Д-да, конечно, — кивнул он. — Простите, если оскорбил. Просто я бы хотел, чтобы вы при любом исходе получили своё вознаграждение.
— Вознаграждение я уже получил, — заявил я. — Это путешествие — то, о чём я просил вашего отца.
— Получается, что за помощь мне, отец дал вам напрокат нашего водителя Рупаля Наиду, — усмехнулся Арджун.
Я завёз парня в здание храма, и мы оказались около огромной золотой статуи. Я много раз слышал о ней, но до сего момента мне не было известно, где она находится.
На массивной каменной плите лежал шестиметровый Будда, отлитый из чистого золота. Статуя лежала на правом боку и была покрыта оранжевой тканью, какую носят на себе монахи-буддисты.
Именно в этой позе он и вошёл в абсолютную нирвану.
Я закрыл глаза и принял в себя третью порцию жизненной энергии. Все каналы выстроились в прямую линию, позволив моему «сосуду» напитаться до краёв.
На этот раз Рупаль и Арджун не проронили ни слова. Они терпеливо ждали, когда я закончу свой ритуал. Сложно сказать, сколько прошло времени, но закончив подпитку, я повернулся к Арджуну и раскрыл глаза.
Теперь мой взгляд овладел «клеточным анализом». Новая ступень была достигнута, но я не мог ждать. Поэтому сразу же начал осматривать тело своего самого тяжёлого пациента.
И нашёл причину. Нашёл ту самую точку, которая и послужила спусковым крючком всего заболевания. Меня вновь посетило тревожное предчувствие, которое я испытал перед выездом в Кушинагар.
Теперь я понял, что хотела мне сказать моя интуиция.
— В чём дело, доктор Кацураги? — спросил Арджун, с надеждой глядя мне в глаза.
Я не мог произнести вслух того, что осознал.
Проклятье… Неужели, даже зная окончательный диагноз, я всё равно не смогу его спасти?
Глава 16
Я сделал глубокий вдох, успокоился и решил не спешить с выводами. Пока что ситуация кажется не просто плачевной, а катастрофической. Но, возможно, мне стоит охладить разум, чтобы придумать другой путь.
— Арджун, Рупаль, давайте вернёмся в машину, — попросил я. — Прежде чем делать какие-то выводы, мне нужно осмотреть своего пациента ещё раз.
Мы попрощались с монахами Кушинагара. Меня не покидало ощущение злого рока. Я провёл Арджуна Кириса через все священные места, но последним мы посетили деревню, в которой Будда вошёл в полную нирвану — ушёл в мир иной.
К чёрту такой символизм! Я не собираюсь сдаваться. Не позволю Арджуну уйти просто так. Прекрасно понимаю, что в мире есть такие же пациенты, как и он. Если я смогу помочь ему, то в будущем это может отразиться и на других людях.
Мы вышли из храма, Рупаль Наиду помог мне положить Арджуна на кушетку, а сам вернулся в салон. Я прикрыл окно, через которое Рупаль мог нас услышать, и вновь, уже осознанно, активировал «клеточный анализ».
Ситуация была не из приятных. И первое, что обращало на себя моё внимание — это костный мозг. Миелодиспластический синдром расцвёл, клетки крови всё больше отклонялись от нормы, и я понимал, что очень скоро у Арджуна Кириса разовьётся острый лейкоз. Тот диагноз, который все ему ошибочно пророчили, всё же решил взять над парнем верх.
И самое главное, теперь мне была ясна причина, по которой сын брахмана худел. Я был удивлён до глубины души, поскольку этот диагноз встречается настолько редко, так что я могу с уверенностью сказать, что в мире в данный момент едва ли наберётся десять человек с точно такой же липодистрофией, как у Арджуна.
Синдром Барракера-Симонса.
Редчайшие заболевание, которое приводит к исчезновению жировой клетчатки. Чаще в верхней половине тела, но в случае с Арджуном, жир пропал почти равномерно. Существует много различных синдромов, которых называют разные виды липодистрофией, но эти заболевания встречаются так редко, что чётко отличить один от другого практически невозможно, если не занимаешься исключительно этим диагнозом всю свою жизнь.