— И на какой год поставил кардиолог?
— А, да ну его! — махнул рукой Накадзима. — Скучно с ним, он не стал спорить. Спорю сам с собой.
— Я согласен с кардиологом, — кивнул я. — В ближайшие годы вам о таком точно не стоит задумываться. Вытащим вас, не беспокойтесь.
Накадзима Хидеки перестал злоупотреблять сарказмом и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Хм… — протянул он. — Забавно. Теперь я понимаю, о чём говорят ваши пациенты. Поболтал с вами, и даже как-то легче стало. Словом лечите, Кацураги-сан?
— А как же? — усмехнулся я. — Это — главное умение любого врача. Одно из главных.
Я поболтал с Накадзимой ещё пятнадцать минут, после чего направился на приём. Рабочий день пролетел незаметно. Волна пациентов на этот раз хоть чем-то отличалась от типичного японского цунами. Мы с Сакамото Рин даже успели пару раз попить кофе, а в перерыв я дошёл до Тачибаны Каори и попросил её заглянуть к пациенту с болезнью Крона.
К концу рабочего дня на мой телефон пришло СМС-сообщение.
«Токийский театр. Подойдите к главному входу в половину шестого вечера. Я вас встречу. Томимура Сайка».
А вот и моя новоиспечённая «жена» проснулась. Несколько часов до встречи с ней у меня ещё есть. Как раз успею заскочить домой и переодеться. Но перед этим зайду к ещё одному человеку, который ждёт встречи ещё с окончания отпуска.
Я прошёл на четвёртый этаж к кабинету заведующего поликлиникой. Эитиро Кагами оказался свободен. Видимо, в середине недели общая нагрузка упала одновременно у всех.
— Ну что, Кацураги-сан, — улыбнулся Эитиро. — Как отдохнули? Понравилось в Индии?
— Да, Эитиро-сан, спасибо, — поклонился я. — Помню, что вы были одним из тех, кто организовывал эту поездку. Так что за это выражаю вам особую благодарность. Мы с коллегами хорошо провели время.
— Мелочи, Кацураги-сан, вы заслужили, — ответил он. — Кстати, приглашаю вас в ближайшие выходные к себе домой. Мы с женой так и не смогли поблагодарить вас за помощь. Заодно и про Индию расскажете!
— С радостью, — кивнул я. — Как, кстати, ваша супруга и Тендо-кун? Смогли восстановиться после двух операций?
— Жена ещё восстанавливается, — ответил Эитиро Кагами, — а вот Тендо-кун чувствует себя чудесно.
Было видно, что Эитиро хочет сказать больше, но не может. Эмоции захлёстывают. Всё-таки они с супругой давно хотели получить этого ребёнка. И прямо перед моим отпуском случилось так, что Эитиро чуть не потерял их обоих.
Мы обговорили дату и время нашей встречи, и лишь после этого я направился домой. Неожиданно мой график стал заполняться досугом, которого раньше у меня не было. Прав всё-таки Накадзима Хидеки, нужно хоть немного разбавлять свою жизнь чем-то, кроме работы.
Я мигом принял душ, переоделся, после чего вызвал такси и добрался до Токийского театра ровно к назначенному времени.
У главного входа висела огромная рекламная вывеска, сообщающая о предстоящем мюзикле, который состоится ближе к середине декабря. На изображении я быстро обнаружил Томимуру Сайку. Хотя узнать девушку было сложно из-за обильного грима.
— Любуетесь, Кацураги-сан? — услышал я голос актрисы справа от себя. — Узнали?
— Узнал, Томимура-сан, — поклонился я. — Кого вы играете?
— Химэ — принцессу, которую преследует демон. Долго рассказывать, скоро всё сами увидите, — сказала она. — Обыкновенный традиционный мюзикл.
— Неужто вы застеснялись? — улыбнулся я. — В отделении вы так расхваливали свою постановку, а теперь говорите про «обыкновенный» мюзикл.
Томимура Сайка заметно засмущалась.
— Одно дело выступать перед целым залом, и совсем другое — рассказывать о своём деле одному человеку, который будет наблюдать за репетицией вместе с остальной группой, — произнесла она. — В общем, вам не понять!
Да уж, от театра я был очень далёк. Я с лёгкостью понимал больных людей, врачей, учёных и предпринимателей, но остальные слои населения и творческие люди казались мне тёмным лесом.
Томимура Сайка провела меня через служебные помещения в зал, где уже творилась какая-то… Вакханалия!
Никак иначе эту картину я назвать не мог, поскольку не привык лицезреть японские постановки. На сцене под громкие барабаны плясали какие-то косматые демоны в красных масках. Один из актёров что-то вопил во весь голос, будто его режут. Хотя, возможно, что по сценарию именно это и происходит.
У меня аж челюсть отпала, когда я это увидел. Хотя, зная японцев и их специфическую культуру, во всём это театре безумия кроется множество тонких, едва уловимых смыслов. Уж что-что, а шифровать прекрасное в своём культурном коде они умеют не хуже любых других стран.
— Что, Кацураги-сан, вы впервые в театре? — улыбнулась Томимура Сайка.
— Как вы поняли?
— Да вы бы видели своё лицо! — рассмеялась она. — Сразу понятно, что вы родом не из Токио. Откуда-то приехали к нам?
— Из префектуры Осака. Камагасаки, — сказал я.
— Ого… — искренне удивилась она. — Не хочу оскорбить вас, Кацураги-сан, но…
— Дыра та ещё, — кивнул я. — Согласен.
— И как же вы оттуда вырвались? Да ещё и попали в столь престижную клинику? — принялась осыпать меня вопросами Сайка. — Ой… Простите, наверное, неуместно узнавать столько о вашей личной жизни. Просто вы кажетесь мне очень пробивным человеком!
— Всё в порядке, если будет интересно, я расскажу вам обо всём в более спокойной обстановке, уже после репетиции, — ответил я.
— Ловлю на слове! — улыбнулась Сайка.
— Томимура-сан! — послышался крик одного из мужчин с первого ряда. — Начинаем!
Видимо, это постановщик. Или сценарист. В этих тонкостях я мало что смыслю. Если в медицине я могу постичь любые вершины, то за её пределами порой чувствую себя, как пещерный человек. Но, уверен, Сайка расскажет мне обо всём, что мне покажется интересным.
Я присел неподалёку от постановщика. Мужчина меня не заметил, поскольку передвигался я тихо. Но на дальние ряды садиться мне было нельзя, так как моей задачей было внимательно наблюдать за состоянием голосовых связок Сайки. А у «анализа» есть определённый радиус действия.
Через пятнадцать минут Томимура Сайка выскочила на сцену в цветастом кимоно. Её лицо было покрыто белоснежным гримом, а волосы уложены в несколько аккуратных пучков. Быстро же её преобразили. Гримёры у них — настоящие профессионалы.
Изобразив необычный танец, женщина оказалась в центре сцены. А после этого…
Раздался рёв, вновь зазвучали барабаны. Из-за кулис появился актёр в костюме японского демона. Ярко-красная маска, большие белые глаза и густая чёрная борода вокруг зубастой пасти.
Мой «анализ» молчал.
Томимура Сайка начала петь. Девушке пришлось брать высокие ноты, но никаких изменений в её голосовых связках я не заметил.
А затем раздался взрыв. Сцену покрыл густой красный туман.
И Сайка охрипла. А моя магия тут же активировалась, сообщив мне о том, что на самом деле произошло.
Всё оказалось совсем не так, как я полагал ранее… И все предыдущие врачи, осматривавшие Томимуру Сайку, ошибались. Это не стресс и не острое повреждение связок из-за перенапряжения.
— Вот оно! — вскочив с сидения, воскликнул я. — Теперь я знаю причину!
— Кто это ещё такой⁈ — вздрогнул постановщик, уставившись на меня.
Самое страшное, что на меня ещё и демоны со сцены уставились. Жуткая картина. Будто по одной его команде они все попрыгают со сцены в зал и ринуться в погоню за мной.
— Тише, не кричите, — велел я. — Меня зовут Кацураги Тендо. Я — врач Томимуры-сан. Пришёл, чтобы помочь вашей актрисе…
Но он даже слушать меня не хотел.
— Кто его сюда провёл? Я же говорил — никаких посторонних в зале во время репетиции! — проревел мужчина. — Вызовите сюда охрану, сейчас же!
Глава 10
Посмотрел, называется, репетицию… Пришёл помочь актрисе, а меня уже пытаются выгнать отсюда с помощью грубой силы охранников. Правда, они ещё не успели добраться до зала, а значит, у меня есть время, чтобы переубедить постановщика.
— Ямагучи-сан, — услышал я отчаянный хрип Томимуры Сайко.
Но больше её не услышал никто. «Анализ» вопил, сообщая о том, что воздух в лёгкие девушки практически не проходит. Вот и начала складываться мозаика клинической картины. Все её жалобы были так похожи на обычное тревожное расстройство, а на деле оказалось нечто куда более очевидное.
Но понять причину, не побывав здесь вживую, невозможно. Видимо, я единственный врач, который додумался прийти на репетицию.
Вернее, додуматься могли и остальные, но не стали бы позволять себе таких вольностей.
— Вас зовут Ямагучи-сан? — настойчиво спросил я, приближаясь к постановщику.
— Эй! Кто-нибудь! Помогите мне, он ко мне идёт! — запаниковал Ямагучи.
Я включил «харизму: убеждение». Пугать Ямагучи мне точно не стоит, он с этим и сам уже справился. За кого он меня, интересно, принял? За маньяка? Откуда такая паника?
— Слушайте меня внимательно, — произнёс я, остановившись в десятке сантиметров от постановщика. — Если я не помогу вашей актрисе, она потеряет голос и уже не сможет играть в вашем мюзикле.
— Н-но… Я ж могу поставить другую! — заявил он.
Ого, удивительная логика! Даже «харизма» не смогла её пробить. Хорошо, тогда всё-таки придётся использовать щепочку «устрашения».
— В таком случае вы, возможно, хотите, чтобы со сцены пришлось убирать её тело? — произнёс я. — Это ведь происходит не в первый раз! У неё перекрываются дыхательные пути!
— Тело? — сжался Ямагучи, прикрывшись своим сценарием. — Нет, не надо тело! Это испортит весь мой мюзикл! Придётся переносить… Пожалуйста, сделайте что-нибудь!
— Вот так бы сразу, — раздражённо вздохнул я.
К этому моменту до первых рядов уже добрались охранники, однако Ямагучи встал между ними и мной.
— Всё в порядке, господа, это — врач, — произнёс он. — Ложная тревога.
Я же, решив не тратить время попусту, забрался на сцену, проскочил мимо «демонов» к Томимуре Сайко. Причём найти её было непросто, поскольку всё пространство вокруг обволокло плотным красным дымом.