Прежде чем приступить к оставшимся делам, я набрал номер Ниидзимы Касуги. Мой телефон уже был забит СМС-сообщениями от оператора связи насчёт того, что баланс вот-вот закончится. Из-за поездки в Индию я просадил на звонки чуть ли не всю свою зарплату, которую получал когда-то в больнице Камагасаки. Но ещё один звонок за рубеж мой счёт переживёт, потом пополню, как будет время.
— Алло! Кацураги-сан! Как мама с папой? — сразу же бросился расспрашивать меня фармаколог. — Я уже собрался звонить в отделение, узнавать…
Я не успел ответить Ниидзиме, поскольку именно в этот момент мимо меня прошли Куренай Цукаса и Акихибэ Акико. Они замерли, напряжённо наблюдая за тем, как я говорю по телефону.
Да что ж такое, придётся поддерживать придуманную ранее легенду.
— Нет, Ниидзима-сан! Не стоит, ситуация почти решена. Не звоните никуда, — произнёс я.
— Боже… В министерство собрался обращаться, — прошептал Куренай.
— Или сразу — к императору! — добавила Акико.
Я сложил указательный и большой палец, показав коллегам знак «всё окей». Но я и понятия не имел, что он для японцев означает кое-что другое.
— Деньги требует… — вздохнул Куренай. — Предсказуемо. Сильно же мы влипли.
— Нет, вы чего, Куренай-сан? — помотала головой Акихибэ Акико. — Это Кацураги-сан показывает, что от всей этой ситуации ему уже хочется напиться.
Проклятье! Да как же им показать, что ситуация разрешена?
— Алло? Кацураги-сан? Вы меня слышите? — проговорил Ниидзима Касуга. — Вы как-то резко замолчали.
— Простите, с коллегами переговаривался, — ответил я. — Всё в порядке. Уверяю вас, с ситуацией я разобрался. Ваши родители теперь в полной безопасности. Думаю, что в стационаре им лежать не больше десяти дней. И то — всё это время они будут только восстанавливаться.
— Ох, как гора с плеч, — вздохнул Ниидзима. — Кацураги-сан, я ваш должник на веки вечные. Я уже решил всё бросить, уволиться и лететь к ним.
— Что он говорит? — спросила Акико.
Куренай и Акихибэ продолжали наступать, чуть ли не вплотную подбираясь к телефону.
Всё, надоели. Я скорчил суровую гримасу и показал им большой палец. Надо было давно уже изучить язык японских жестов. Так ведь и послать кого-то можно случайно!
А если учесть, с каким удивлением мои коллеги смотрят на большой палец, мне начинает казаться, что именно это я только что и сделал.
Однако на их лицах тут же появилась улыбка, они закивали и продолжили свой путь туда, куда шли.
— Настоящий мужчина! — услышал я удаляющийся шёпот Акико.
— Ага, — подтвердил Куренай Цукаса.
И что я им только что показал? Да плевать. Главное, что они успокоились, а я теперь могу поговорить с Ниидзимой наедине.
— Смотрите, Ниидзима-сан, за вашими родителями действительно требуется дополнительный контроль, — подметил я. — Они несколько дней пролежали дома с пневмонией. Понимаете? Это — не шутки. Воспаление лёгких может привести к столь выраженной дыхательной недостаточности, что у больного даже не хватит сил скорую вызвать. Поверьте, я много таких случаев видел.
На одном из дежурств на местной скорой приехал на адрес, а пациент не стал открывать мне дверь. Я тогда подумал, что вызов ложный, но всё же подождал до конца. Оказалось, что пожилой мужчина добирался до двери, борясь со страшной одышкой, целых десять минут!
Его сатурация — степень насыщения крови кислородом — была менее пятидесяти процентов. При том, что норма колеблется примерно от девяноста шести до ста процентов. Это смертельно низкий показатель, с которым человек может банально потерять возможность разговаривать.
При тяжёлых пневмониях мельчайшие структуры лёгких — альвеолы — повреждаются. А их главная функция — поглощать кислород. Вот и всё! Нет кислорода — нет жизни. С тем же успехом можно человеку рот и нос заклеить и посмотреть, сколько он сможет в таком состоянии прожить.
— Ужасно, Кацураги-сан, — вздохнул Ниидзима Касуга. — Мне очень стыдно, что я их оставил в Японии. Думаю, свяжусь со своим директором, попрошу перевода назад. Индия — прекрасная страна. Но родители важнее, чем карьера.
— Согласен с вами, — кивнул я. — Но пока не предпринимайте поспешных решений. Их состояние уже нормализуется. Проблема была в том, что кроме пневмонии в их организме столкнулись два несочетаемых препарата. Все виновные уже наказаны, можете быть уверены.
— Да я ж не дурак какой-то скандальный, Кацураги-сан, я всё понимаю. Всё-таки и сам работаю в медицинской сфере — всякое бывает, — произнёс он. — Низко кланяюсь вам. Когда-нибудь обязательно отплачу за помощь.
— Забудьте, мы уже не в отпуске. Я на работе, и здесь мне за это платят, — ответил я. — До связи, Ниидзима-сан.
Я положил трубку и продолжил свой путь на четвёртый этаж — к кабинету айтишников.
— А вот и мой блудный брат! — воскликнул Кацураги Казума, когда я вошёл в его отдел. — Уважаемые коллеги, перед вами Кацураги Тендо — из Индии!
Казума попытался изобразить какие-то крайне странные телодвижения, видимо, пародируя традиционные индийские танцы. Однако никто из его коллег даже не отлип от монитора.
— Я тоже рад видеть тебя, Казума-кун, — улыбнулся я. — А чего это ты такой весёлый?
— У моего коллеги Сёити-куна сегодня день рождения, — заявил Казума. — Вот мы немного и отпраздновали.
Точно, как же я всё не привыкну к тому, что вернулся в Японию. В страну, где взрывные корпоративы и алкоголь на рабочем месте практически можно приравнять к норме. С небольшим преувеличением, конечно же.
— Казума-кун, тут проблема одна образовалась, — произнёс я. — У моего пациента случился припадок, и он… В общем, побил все компьютеры в моём кабинете. Надо заменить.
— Это что же за припадок такой, что он сразу же на технику бросился⁈ — удивился Казума.
— Шизофрения. Сам как думаешь? В такой ситуации стоит радоваться, что он на нас с медсестрой не накинулся.
— Тоже верно. Не переживай, всё заменим. Через часок возьмёмся за работу, — кивнул Казума. — Завтра утром не узнаешь свой кабинет! Кстати, уже всё, я могу отменять свой обет молчания?
— Да ты болтаешь, как пулемёт, какой ещё обет? — рассмеялся я.
— Ну, тебе сказали о новой должности? — хитро улыбнулся он.
— А, ты об этом? Да, Акико-тян уже меня просветила, — кивнул я. — Кстати, у тебя случайно нет распечатки со списком терапевтов и новых рангов? А то я уже напрочь всё забыл после поездки в Индию.
— Да без проблем, — усмехнулся он. — Она у нас на самом видном месте висит, чтобы мы всегда могли проконтролировать переход терапевта с одной ступени на другую. Вот, взгляни.
Кацураги Казума оторвал от стены лист «А4» и протянул его мне.
«Первый ранг — Савада Дэйчи»
Похоже, Савада-сан застрял там навечно…
«Второй ранг — Акихибэ Акико»
Акико-тян, в отличие от Савады, вряд ли надолго задержится внизу списка. Если, конечно, не будет больше допускать столь серьёзных ошибок на дежурствах.
«Третий ранг — Такеда Дзюнпей»
Стоп… А кто же тогда на четвёртом?
«Четвёртый ранг — Кондо Кагари»
Вот ведь скромняга! Меня поздравить хотел, а о себе даже не попытался рассказать! Сдвинул самого Такеду, который пару лет назад был на высшем ранге. Наверное, мой ученик так продвинулся за счёт постоянных дежурств и бессонных ночей. Что ж, он это заслужил.
«Пятый ранг — Куренай Цукаса»
«Шестой ранг — Кацураги Тендо».
Об этих перестановках мне уже известно.
Верх списка так и остался без изменений.
«Седьмой ранг — Хибари Котецу»
Значит, мой следующий конкурент — это наш новый терапевт-гомеопат.
«Восьмой ранг — Тачибана Каори»
«Девятый ранг — Фукусима Ренджи»
«Десятый ранг — Ватанабэ Кайто»
Хотя бы здесь всё по-старому. Хотя Каори-тян ещё в Индии говорила мне, что не горит желанием тягаться со мной в рамках рейтинговой системы. Есть риск, что уже в новом году я вступлю в схватку с титанами медицины. Фукусима и Ватанабэ — очень мощные врачи. У меня нет какого-то острого желания их обогнать, но посмотреть, как будет проходить наша борьба мне очень интересно.
— Растёшь, Тендо-кун, — сказал мне Казума. — Очень быстро растёшь. Пока тебя не было, нас страны-коллеги завалили запросами на новые телемедицинские консультации. Кто тебя там только не хочет видеть. И Франция, и Англия, и даже Россия — опять! Очень уж ты их впечатлил своим знанием языка.
— Можешь потихоньку выставлять мне консультации в график. Но не больше двух в неделю, — попросил я. — Кроме телемедицины ещё дел — целая гора.
— Отпуск всегда требует жертв, — усмехнулся Казума.
Поскольку мой кабинет был разгромлен, я переместился в ординаторскую и быстро наклепал объяснительную записку за себя, Куренай и Акихибэ. Раз уж вся семья Ниидзима восстановилась, нет смысла продолжать этот конфликт.
Осталась лишь одна проблема — передать эту записку заведующему терапией. Ватанабэ Кайто. А он-то уж точно не оставит меня без работы. Сварливый усатый заведующий ни дня прожить не может без угнетения своих подчинённых.
Я прошёл к его кабинету и постучал в дверь. После утвердительного ответа вошёл внутрь и обнаружил, что Ватанабэ стоит ко мне спиной и мирно наблюдает за падающим снегом через широкое пластиковое окно.
— Добрый день, Ватанабэ-сан, — поприветствовал его я.
— Входите, Кацураги-сан, — ответил он, не оборачиваясь.
Странно, но в его голосе звучали нотки обиды. Чем же, интересно, я уже успел его расстроить? Наверное, по его мнению, я должен был закатить очередную образовательную планёрку ещё в шесть утра, когда половина врачей даже не проснулась.
— Я принёс объяснительную, Ватанабэ-сан, — сказал я, присев за стол для совещаний. — Э… Что-то не так?
— Это мне у вас хочется спросить — что не так, — хмыкнул он. — Вы совсем забыли о деонтологии? О корпоративной этике? О банальных правилах приличия?
Да что ж такое происходит? Звучит так, будто я в свой первый рабочий день угробил пару десятков людей.