— Нет, Кацураги-сан.
— Уровень витаминов давно проверяли? Анемию, дефицит витаминов не фиксировали?
— Никогда не проверяла, — помотала головой она.
— Сакамото-сан, общий анализ крови и полный спектр витаминов выпишите, пожалуйста, — попросил я медсестру, а затем продолжил опрос. — Температура в последние несколько месяцев поднималась? Лихорадочные состояния у вас были?
— Нет, Кацураги-сан, даже ОРВИ не болела уже целый год, — ответила Дайроби.
Этот вопрос я должен был задать, поскольку резкий подъём температуры, даже на непродолжительный срок, может вызвать выпадение волос.
— Какие препараты принимаете? Перечислите все таблетки, которые пили в течение осени и начала зимы, — попросил я.
А лекарств, вызывающих алопецию, так много, что я даже с ходу не могу все припомнить!
— Ну… Я регулярно принимаю противозачаточные, — объяснила она. — Но их мне назначили ещё пять лет назад из-за нерегулярного цикла.
Ага, плюс один препарат, вызывающий облысение. А ведь она сказала мне, что гинекологии никаких проблем нет! Вот и нерегулярный цикл всплыл неожиданно.
— Ещё часто пью от головной боли обычные болеутоляющие, — сказала Дайроби. — А… Да, точно, ещё я три года подряд принимаю антидепрессанты. И больше никаких таблеток! Честное слово!
Три попадания из трёх. Контрацептивы, обезболы, антидепрессанты — все эти группы могут влиять на рост волос и их выпадение.
— Так, перед последним вопросом позвольте мне осмотреть вашу голову, — я вышел из-за стола и рассмотрел макушку Дайроби Недзуко сначала своими глазами, а затем «анализом».
Все луковицы волос сильно атрофичны. С сосудами, которые питают волосы, тоже есть проблемы. Они спазмированы и постепенно отмирают. Грибка нет, перхоти нет — вообще никаких инфекций и дерматитов я не обнаружил. Значит, проблема в другом.
— Хорошо, Дайроби-сан, у меня к вам последний вопрос, — присев на своё место, произнёс я. — Перечислите, какие хронические заболевания у вас есть?
— Хмм… — задумалась она. — Ну, кроме ревматоидного артрита — ничего.
Вот с этого и стоило начинать приём. Дайроби ещё не рассказала мне подробности о своём заболевании, а я уже понял, где скрывается причина алопеции. В препаратах, которые пациентка принимает, чтобы заглушить ревматоидный артрит. Но почему-то о них она решила умолчать.
— Мне ревматоидный артрит от бабушки с дедом достался, — ответила она. — Представляете, оба страдали этой аутоиммунной патологией!
Ого, а она разбирается в терминологии.
— Но почему вы сразу не сказали? Очевидно, что вы принимаете какие-то препараты от него, верно? — уточнил я.
— Таблетки? Нет! — заявила она. — Я ложусь в ревматологическое отделение раз в месяц. Там мне капают глюкокортикостероиды.
Приехали… Ладно, пациентку ругать не стоит — сам виноват. Спросил, какие таблетки она пьёт, вот и она не стала сразу же рассказывать о капельницах.
В последнее время мне начинает казаться, что глюкокортикостероиды — это мои личные враги. Половина моих пациентов страдают от побочек, которые вызывает приём этих гормональных препаратов. Нет, они несомненно очень хороши в плане своего клинически воздействия.
Но сколько же, чёрт подери, побочек… Снижение иммунитета, увеличения веса, изменение фигуры и появление растяжек на коже, повышение сахара и давления. И! Под барабанную дробь — выпадение волос.
Алопеция.
Я ещё раз взглянул на голову Дайроби Недзуко и обнаружил на её макушке очень даже «Новогодний» симптом.
Кажется, многие авторы именуют его симптомом «рождественской ёлки». Линия роста волос на макушке беднеет, из-за чего начинает виднеться кожа. Пробор растёт и ветвится, чем-то напоминаю ту самую ёлку.
Можно было бы проверить ещё один симптом, но теперь в этой проверке смысла уже нет. Я знаю причину и понимаю, что передо мной совсем молодая девушка.
Если бы здесь сидел мужчина старше сорока лет, я бы попросил его сравнить густоту волос на различных областях головы. И если бы он нашёл участки, где волос меньше, чем на других, то это состояние можно было бы считать патологическим.
У женщин эта проверка происходит немного по-другому. Волосы разделяются на две половины и оценивается пробор, который идёт по верхней поверхности черепа. И если, приближаясь ко лбу, он расширяется, значит, дело в патологии, а не в физиологической потере волос, запрограммированной в генах.
— Беда, Дайроби-сан, — вздохнул я. — Пока вы принимаете стероидные противовоспалительные препараты, избавиться от облысения никак не получится.
— Ну что же мне тогда делать? — испугалась она. — Бросить их?
— Нет, с вашим ревматоидным артритом бросать их ни в коем случае нельзя. Следуйте всем рекомендациями ревматологов. Их отменять я не имею права. Однако могу вам посоветовать один препарат, который сможет интенсифицировать рост волос.
— Какой, Кацураги-сан? Я уже все шампуни и масочки для волос перепробовала! — воскликнула девушка.
— Есть такой препарат — миноксидил, — произнёс я. — Он расширяет сосуды, которые питают волосяные луковицы, но при этом никак не влияет на давление. То есть побочные эффекты можно отмести. Хотя одна крайне типичная побочка всё же может возникнуть. Аллергия. Зуд, шелушение кожи на голове — это запросто.
— И… И сколько же я должна использовать этот препарат? В виде чего он? Таблетки? Спрей? — поинтересовалась Дайроби Недзуко.
— Спрей, — ответил я. — Использовать его придётся несколько месяцев. Так что вынужден вас разочаровать. Волосы до марта-апреля не появятся.
— Всё равно выпишите мне его, Кацураги-сан, — попросила она. — Что ж делать? Придётся на праздник надевать парик!
Я выписал девушке препарат, но перед тем, как она ушла, я всё же не удержался. И воспользовался лекарской магией.
Мне стало жаль, что она в столь юном возрасте уже сталкивается с проблемой облысения. А потом вжарил по луковицам и окружающим их сосудам с такой силой, что теперь, по моим предположениям, волосы должны были начать расти уже на следующий день.
Когда Дайроби Недзуко ушла, я мысленно усмехнулся. Вот уж она удивится, какой сюрприз ждёт её на Новый год. Волосы как выпали — так и вернулись!
Главное, чтобы она не поняла, что это моих рук дело. Пусть думает, что спрей ей слишком хорошо подошёл.
Хотя эффективность этого спрея тоже весьма неоднозначна. Волосы он возвращает хорошо. Но стоит прекратить его применение, и вскоре может вернуться прежняя картина.
— Кацураги-сан, мне иногда кажется, что вы разбираетесь вообще во всём, — усмехнулась Сакамото Рин. — Обычно с проблемой роста волос отправляют к дерматологу.
— Да чего без толку девушку туда-сюда мотать? — пожал плечами я. — Уж с алопецией я и сам справиться могу. Я выписал Дайроби-сан спрей и комплекс витаминов. Любой дерматолог пропишет примерно то же самое.
К концу приёма мне позвонил терапевт шестого ранга Куренай Цукаса. Я сразу понял, что это он, когда получил звонок со стационарного телефона терапевтического отделения. Ведь именно Куренай сейчас замещает Накадзиму Хидеки.
— Да, Куренай-сан? — ответил я.
— Кацураги-сан, понимаю, что вы сейчас, вероятно, заняты, но я бы очень хотел, чтобы вы заскочили в ординаторскую терапии на пару минут. Кое-кто хочет с вами повидаться.
Пациентов у меня уже не было. Я успел разбросать всю толпу до окончания приёма, поэтому мог себе позволить пройтись до ординаторской.
А там, кроме Куренай Цукасы, меня ожидал ещё и Накадзима Хидеки. Старик, сменивший больничную одежду на повседневную, сидел в своём кресле и улыбался в свойственной ему манере одними лишь глазами.
Как только я вошёл, Куренай тут же покинул ординаторскую, оставив нас с Накадзимой Хидеки наедине.
— Ну что, Кацураги-сан? — усмехнулся Накадзима. — Не дали мне достойно умереть, несмотря на все мои просьбы? Тогда придётся вам ещё три недели мириться с моим существованием!
— Три недели? — переспросил я.
— Да, я выхожу на работу после новогодних праздников, — заявил он. — Отказался от всех больничных. Чувствую себя просто замечательно! Будто мне сердце новое пересадили. Но всё-таки… В середине января уйду на пенсию. Не знаю, какой из богов решил подарить мне шанс не помереть в кардиологическом отделении… Но этим шансом я точно должен воспользоваться.
— А чего ж вы не хотите сразу уйти на пенсию? — спросил я. — Заменить такого специалиста, как вы, будет трудно, но мы справимся — вы нас многому научили.
— Да вот решил всё-таки довести до идеала всю документацию, чтобы передать своему преемнику всё в надлежащем виде, — сказал Накадзима Хидеки. — Вы как, Кацураги-сан? Ещё не решили, хотите ли заполучить в свои владения мою терапию?
— Если честно, Накадзима-сан, пока что склоняюсь к отказу, — признался я. — У меня созрели другие планы насчёт своего будущего. Поэтому, боюсь, мне придётся отказаться.
— Да и правильно, — махнул рукой он. — Вы ещё молодой, можете подыскать себе судьбу получше, чем вечное прозябание в этой ординаторской. А вообще, Кацураги-сан, я позвал вас не для этого. Мне хочется поблагодарить вас ещё раз. Я ведь находился в неадекватном состоянии. Искал способ умереть… А вы взяли и… Сотворили чудо!
Старик смахнул скупую слезу.
— Дело не только во мне, — помотал головой я. — Всё кардиологическое отделение боролось за вашу жизнь!
— Да ну вас, Кацураги-сан! — отмахнулся Накадзима. — Знаю я этих балбесов! Чуть ли не с пелёнок. Не смогли бы они сделать то, что в итоге со мной случилось. Я смотрел заключения эхокардиографии, листал плёнки ЭКГ. И не узнал собственного сердца. Кацураги-сан, вы что, колдун какой-то, что ли? Я понять не могу, куда пропали все рубцы! Почему я…
Накадзима Хидеки вскочил с кресла и принялся прыгать по ординаторской.
— … прыгать могу! И одышки почти не чувствую! А⁈ — крикнул старик.
— Накадзима-сан, успокойтесь, вам всё равно пока что рано напрягаться! — настоял я.
В спине у Накадзимы что-то хрустнуло, он схватился за поясницу и действительно оказался вынужден вернуться на кресло.