— Нет, Ширусаки-сан, это крылатая фраза у врачей такая. Подобных фраз существует очень много. Касаемо вашего состояния…
— Но я ведь согласилась на операцию! — перебила меня она. — Я сказала Цубаки-сан, что готова рискнуть. Мне уже надоело выглядеть… Так! Я набрала десять килограммов за несколько месяцев. И всё это — отёки. Мне порой дышать даже нечем, Кацураги-сан. Особенно в последние дни. Не знаю, как я жила с таким сердцем тридцать пять лет, но… Кажется, больше я с ним жить уже не смогу.
Если говорить грубо, то состояние её тридцатипятилетнего сердца соответствует сердцу какого-нибудь восьмидесятилетнего старца. Пока что идёт стадия субкомпенсации, когда организм едва-едва справляется с навалившейся на него нагрузкой.
Но уже очень скоро сердечная недостаточность уйдёт в декомпенсацию. Кроме отёков жидкость появится ещё и в брюшной полости, лёгких — везде. Ширусаки Макима станет стокилограммовым шаром с водой.
Но помочь я ей ничем не… Стоп. Проклятье, да что ж меня вечно так распирает выбирать рискованные решения! На самом деле есть один способ, и я могу испробовать его прямо сейчас. Правда, придётся немного солгать своей пациентке.
— Ширусаки-сан, по стандартам оказания медицинской помощи я могу помочь вам только таблетками, — признался я. — Если кардиохирург сделал своё заключение, то я уже не имею право как-либо менять план вашего лечения в глобальном смысле этого слова. Однако! — я скрестил руки на груди и добавил: — Мне нужна ваша уверенность в моих действиях. Я могу сделать небольшой массаж — и сердцу станет лучше. Но только с вашего согласия.
Разумеется, не массаж я собрался делать, а пользоваться лекарской магией. Но как-то эту процедуру я обозвать был обязан. Если я просто так изменю структуру одного из её главных органов — это будет подозрительно. Лучший вариант — сделать вымышленную физиопроцедуру и назначить таблетки. Уж мочегонные препараты ей пить придётся в любом случае.
Вопрос только в том — как долго. Месяц или всю жизнь?
— Кацураги-сан, я готова, но немного переживаю, — ответила она. — Когда мы сможем начать?
— Прямо сейчас, — ответил я. — Ложитесь на кушетку, закройте глаза, чтобы не переживать из-за предстоящей процедуры. Болезненной она не будет — даю слово. Однако, если вы почувствуете дискомфорт, который продлится более пяти или десяти минут — мы всё отменим и пойдём по стратегии Цубаки Араты.
— Договорились, — кивнула она и тут же переместилась на кушетку.
Сакамото Рин наблюдала за всем происходящим с большим удивлением. Взглянув на медсестру, я вспомнил слухи, о которых рассказал мне Кондо Кагари, и во мне вновь вспыхнул гнев. Да кто ж умудрился нам так поднагадить?
— Я готова, Кацураги-сан, — вытащила меня из размышлений Ширусаки Макима.
— Отлично, а теперь делаем глубокий вдох, закрываем глаза, — медленно произнёс я. — И дальше — дышим спокойно.
Как только Ширусаки Макима хотя бы немного успокоилась, я приступил к работе над её сердцем. Мой план был рискованным, но в любой момент я мог обернуть его вспять.
Основная проблема пациентки в том, что её предсердия никак не разделены между собой. Хирурги могли бы сделать перегородку искусственно, но боятся, что организм можно отреагировать на это слишком резко. Не сможет адаптироваться к новой системе кровообращения.
Я, как и хирурги, могу воссоздать эту перегородку. Взрастить её лекарской магией из окружающих клеток. Пожертвую частью мышц и запасами питательных веществ в организме Ширусаки Макимы — это ничтожная цена. Она сможет восполнить утраченное за пару недель.
И всё бы ничего, но одна проблема остаётся не решённой. А вдруг её сердце не справится с новыми функциями? Если оно сделает это сразу — я уберу перегородку в тот же момент. Риск был велик, поэтому я и не стал предлагать подобное на первом приёме.
Но что, если сердце и все сосуды перестанут справляться с новыми обязанностями через какое-то время?
Что ж, у меня заготовлен козырь и на этот случай. За время отсутствия пациентки успел его обдумать.
Как же всё-таки давно я не пользовался своим «превентивным анализом». Удивительно, но несколько месяцев у меня даже повода для этого не возникало.
Почти полгода назад я мог заглядывать в будущее организма на шесть часов вперёд. Интересно, как далеко я могу подглядеть теперь, когда моя сила возросла на несколько ступеней?
Но для начала придётся зарастить перегородку между предсердиями. Ведь это не какое-то фантастическое видение будущего. Это обычное предсказание моего «анализа» — что станет с человеком через определённый промежуток времени, если никто не вмешается в работу его организма.
— Вдох, выдох, — произнёс я, чтобы настроить Ширусаки Макиму, а затем сразу же принялся воссоздавать совершенно новую ткань в сердце. Ту, которой у неё не было с самого рождения.
Ширусаки вздрогнула.
— Кацураги-сан… — прошептала она через минуту после начала процедуры. — Кажется, мне становится хуже.
Я в это время совершенно спокойно массировал её плечи. Решил, что имеет смысл улучшить кровообращение в грудной клетке, раз уж я туда вторгаюсь. Не делать же ей какой-то совершенно бессмысленный массаж?
— Успокойтесь и вспомните — я просил подождать пять-десять минут, — произнёс я. — Что конкретно сейчас вас беспокоит?
— Жжение в груди… — не открывая глаз, ответила она. — Будто какой-то зуд.
— Это нормально, не беспокойтесь.
Просто я вытягиваю в созданную мной перегородку нервы и сосуды. Ведь ткань должна чем-то питаться и иннервироваться. Иначе она некротизируется уже через пару часов.
Главный плюс моих способностей в том, что я наращиваю части органов, используя другие клетки организма. Таким образом, я избегаю любых рисков возникновения отторжения новой ткани. Если бы ей, к примеру, совершили трансплантацию чужого сердца, риск отторжения всё равно бы сохранился. Да, доноров обычно подбирают очень тщательно. Но тело человека — механизм очень непредсказуемый. Особенно самая его капризная часть — иммунная система.
Уж она-то умеет выкидывать самые неожиданные сюрпризы!
Тем временем перегородка между вновь созданными правым и левым предсердиями полностью воссоздалась.
А теперь — настало время для «превентивного анализа». Посмотрим, что произойдёт в будущем. Если я увижу резкие ухудшения или труп — сразу же верну всё, как было. Почти никакого риска. Если вдруг что-то пойдёт не так — лекарской магии на обратную процедуру мне точно хватит. Запас я нарастил добротный!
И до чего же я был удивлён, когда заглянул в будущее организма и обнаружил, что женщина немного постарела.
Глупость какая-то… Из-за чего её тело так изменилось? Клетки совсем другие, будто…
Ах, вот оно что!
Нет, старение её клеток — это вовсе не плохо. Наоборот — это прекрасно! Просто с новым объёмом сил мой «превентивный анализ» может заглянуть аж на шесть лет вперёд! И, судя по тому, что я вижу, её сердце совсем не изменится. Лишь некоторые клетки начнут изменяться, сосуды забьются — ничего особенного. Всё в пределах возрастной нормы.
То, о чём я думаю, могло бы показаться другим людям странным. Многие бы подумали — через шесть лет этой женщине будет всего лишь сорок один год. Разве могут её клетки стареть? Ведь этот возраст совсем никак нельзя отнести к старческому.
Да, это так.
Но наш организм начинает стареть уже в двадцать-двадцать пять лет. Другими словами, когда мы перестаём расти, мы тут же начинаем стареть. Какого-то периода, когда наши клетки находятся в абсолютно стабильном состоянии, грубо говоря, нет.
— Всё, Ширусаки-сан, я закончил.
— Можно открывать глаза? — с опаской спросила она.
— Не можно, а нужно, — сказал я. — Скажите, у вас муж есть?
— Да… А что? — напряглась она.
— Попросите его, чтобы он массировал вам плечи и шею, — посоветовал я. — Дней десять — двадцать не помешает.
У неё шейный остеохондроз. Заодно и его профилактируем. Любая разминка мышц посредством спорта, йоги, растяжек или массажа улучшает кровообращение в проходящих рядом сосудах. А хорошее питание позвоночника равняется хорошему самочувствию.
— Хорошо, Кацураги-сан, а таблетки? — нахмурилась она. — Вы ведь говорили, что… Может не получиться, верно?
— Поверьте мне на слово — у нас всё получилось. Пропейте мочегонные средства в течение месяца. Схему я вам сейчас распечатаю вместе с рецептом, — объяснил я. — А месяца через два сдайте снова эхокардиографию.
— А это что такое?
— Это другое название УЗИ сердца, — объяснил я. — Это одно и то же. Думаю, мы с вами увидим кардинальные изменения. Пока что про операцию можете забыть.
Навсегда, если уж на то пошло.
Как обрадовалась Ширусаки Макима — я даже словами не могу передать. Несмотря на вес накопившихся отёков, она скакала по кабинету, как маленькая девчушка. Чуть не расцеловала меня. Благо я вовремя её остановил. Повезло, что она поверила моей методике. Хотя внешне это выглядело, как полнейшая чушь.
Однако через пару месяцев, сделав УЗИ сердца, она обнаружит, что никаких проблем с предсердиями больше нет. Возможно, она задастся вопросом — а как же так вышло, что ранее всё было иначе?
Что ж, УЗИ-диагносты имеют право ошибаться. Все мы — люди!
Когда Ширусаки Макима покинула мой кабинет, я заметил, как сильно поникла Сакамото Рин. Она уже давно перестала слушать меня и наблюдать за приёмом. А это на неё непохоже. Обычно Рин с большим интересом следит за тем, как я обследую пациентов.
— Что случилось, Сакамото-сан, говорите прямо, — попросил я.
Я уже догадался, в чём проблема.
— Да мне… Старшая медсестра пишет какие-то… глупости. Говорит, что меня могут уволить! — воскликнула она. — Кацураги-сан, что это значит? Я не понимаю… Мне только сейчас сказали, будто мы с вами…
— Да, я уже слышал. Как раз сейчас иду разбираться с тем, кто запустил этот дурацкий слух. А старшую сестру не слушайте. Мне уже приходилось с ней взаимодействовать. Идиотка конченая, уж простите за прямоту. Она в прошлый раз вызвала Огаву Хану под угрозой увольнения к себе в кабинет, и в итоге та проморгала пациента, который… Стоп. Огава Хана… Сакамото-сан, а вы с ней случайно больше не общаетесь?