— Простите, Кацураги-сан! — прокричал Фукусима. — Но я не верю вам.
— Это ещё почему? — поинтересовался я.
— Мы с вами слишком разные люди, — произнёс он. — Если человек упадёт за борт, я сразу же брошусь его спасать. А вот вы… Вы определённо ещё подумаете, действительно ли стоит так рисковать своей жизнью.
Понятия не имею, с чего вдруг он сделал такие выводы. Но его безумные вопросы меня не так уж и волновали до тех пор, пока на палубе не появилась Акихибэ Акико.
— Тендо-кун, я сейчас сдохну! — заявила она, затем прислонилась к периллам, которые ограждали нас от моря, и сделала то же самое, что только что совершил Рэйсэй Масаши.
— Акико-тян! Быстро вернись в свою каюту! — прокричал я. — Тут тебе точно лучше не станет!
— Ого! — взревел Фукусима Ренджи. — Кацураги-сан, вы только посмотрите… Какая волна!
Обернуться я не успел. Шипящая, вибрирующая жутким смертоносным гулом волна поднялась прямо над левым бортом лайнера, на котором мы находились.
Никто из нас не успел что-либо выкрикнуть. Я даже воздух задержать не успел. Единственное, что удалось сделать моему телу, это просунуть ноги между железных прутьев и вцепиться в поручни.
Стоит отметить — ход был очень рискованный. Отступающая волна могла сломать мне ноги, но я упёрся пятками в металл и смог удержать равновесие, когда ледяная вода накрыла всех, кто находился в этот момент на левой половине борта. И, разумеется, там были лишь мы трое. Никакой больше идиот не решился выбраться наружу в столь суровый шторм. Лишь моряки суетились и метались между палубами, приводя в порядок лайнер, который мог затонуть в любой момент.
Вот уж действительно выйдет печально, если мы здесь потонем! Все самые выдающиеся медики мира разом канут в небытие. Не думаю, что это сильно ударит по медицине, но… Её развитие точно замедлится раза в три или даже пять.
Эти мысли неслись через мою голову, пока ледяная вода, что накрыла лайнер, пыталась вернуться назад. Когда мне показалось, что кислорода уже катастрофически не хватает, я замедлил обмен веществ на пару секунд — и всё закончилось. Лайнер изменил курс, совершил манёвр, который позволит избежать столь агрессивных ударов моря.
Я сделал глубокий вдох, а затем взглянул направо. Фукусима Ренджи продолжал улыбаться, словно сумасшедший.
Но самое страшное было впереди. Лайнер уже замедлился, но быстро остановиться, он не мог. Казалось, мы попали в око шторма. Вода вокруг нас успокоилась. Но на этом проблемы не закончились.
— Человек за бортом! — прокричали в один голос Фукусима Ренджи и один из моряков.
Я взглянул вниз и понял, что в ледяной воде оказалась Акихибэ Акико, которая за каким-то чёртом выперлась из своей каюты в самый разгар шторма. И чудом не разбилась при падении в воду с высоты двадцати метров без должной снаровки. Её относило всё дальше и дальше! Но шанс ещё был!
Мне тут же вспомнился разговор, который мы вели с Фукусимой. Может ли быть это простым совпадением? Он ведь только что говорил со мной о том, что я стану делать, если за бортом окажется человек. Откуда он мог знать, что это случится? Такое на современных судах происходит не больно-то часто. Неужто он каким-то образом предсказал это?
Или сам скинул Акихибэ Акико за борт? Нет, это бред! Она находилась слишком далеко от него и… Даже если бы они находились близко друг к другу — это полный бред! Зачем врачу жертвовать кем-то из своих коллег? Ради чего?
Все эти мысли пронеслись через мой разум за считаные секунды. Параллельно с этим я понял, что терять время нельзя. Лайнер почти остановился…
А значит, Акико нужно срочно спасать. Кто-то из моряков уже сбросил спасательный круг на очень длинном тросе, что держался на крепком тросе, но девушка не могла добраться даже до него.
Без лишних раздумий я рванул к поручням, готовясь перемахнуть их — и погрузиться в море. Но мне помешали.
Фукусима Ренджи возник передо мной в самый последний момент. Его ладонь оттолкнула меня. Я влетел в его руку на полной скорости, потерял равновесие и рухнул на деревянный пол.
— Я достану её! — прокричал он и без лишних раздумий перемахнул через перила. Уже через секунду я услышал гулкий плеск воды, ознаменовавший приземление моего коллеги прямиком в холодное море.
Почему этот придурок меня остановил? Я ведь уже практически сделал то, что собирался. Да что, чёрт возьми, творится в голове у этого человека? Может, мой «психоанализ» сбоит и на самом деле Фукусима Ренджи просто сошёл с ума?
Я взглянул вниз и увидел, как терапевт девятого ранга довольно быстро подплыл к девушке, несмотря на расстояние, подхватил Акихибэ Акико и проплыл вместе с девушкой к спасательному кругу.
Не ожидал, что он решит совершить столь альтруистичный поступок. Всё это время мне казалось, что он совсем не похож на человека, способного на такой ход.
Но ситуация обернулась иначе уже через минуту. Лайнер пытался затормозить, но воды всё равно вынесли нас на границу ока шторма. Туда, где море было совсем неспокойно. Капитан делал все возможное, чтобы корабль оказался ближе к утопающим!
И тогда я увидел, как мощные волны оторвали Фукусиму Ренджи от Акико. Девушка почти дотянулась до спасательного круга, но завершить своей заплыв не удалось обоим моим коллегам. Акихибэ так и осталась в двух метрах от своего спасения, а Фукусима и вовсе отнесло в сторону — метров на десять к открытому морю.
— Проклятье! — прокричал я и тут же выпрыгнул за борт сам.
Несколько секунд полёта и… Ледяная непроглядная мгла. По моим прикидкам сейчас было всего лишь два часа дня. Но посреди шторма, казалось, будто на нас опустилась самая тёмная ночь, которую я когда-либо видел.
Как только моё тело попало в ледяную воду, «анализ» сообщил, что у меня подскочило артериальное давление. Вслед за этим я почувствовал резкое увеличение скорости биения сердца. Однако перед этим были мгновения тишины. До взрывной реакции на изменения состояния мой организм будто умер, затих. Сердце пропустило несколько ударов, я потерял возможность дышать.
Всё это — влияние холода. Но я знаю, как с ним справляться. А самое главное — понимаю, что случилось с Фукусимой Ренджи. Скорее всего, у него онемели конечности. В ногах изменилось кровообращение, и он больше не смог поддерживать себя на плаву.
Я заставил свои сосуды принять стандартный тонус между чрезмерным расширением и неадекватным сужением. Абсолютная норма — этого должно хватить для недолгого заплыва.
В первую очередь я рванул к Акихибэ Акико. Схватив её за шиворот рубашки, я потянул девушку за собой. Тут никаких проблем не возникло, мне пришлось проплыть всего лишь три метра, чтобы дотащить Акико до спасательного круга.
— Держись за него! Крепко! — прорычал я, пытаясь не наглотаться воды. — Матросы тебя вытащат. Даже не думай отпускать круг, поняла меня?
— Д-д-да! — заикаясь от спазма мышц, ответила Акико.
— Я поплыву за Фукусимой Ренджи — произнёс я и развернулся к открытому морю. — Передай морякам, чтобы снова сбросили круг, когда поднимут тебя! Я вернусь через пять минут!
Но быть на сто процентов уверенным в своём успехе я не мог. Шторм вновь набирал обороты, а Фукусиму я больше не видел. Неужели он уже утонул?
Хорошо, что я могу быстро найти ответ на этот вопрос. Я напряг магические каналы и использовал «массовый анализ». Он позволял мне увидеть состояние всех окружающих меня людей в радиусе двадцати пяти метров.
Я сразу же заблокировал импульсы, которые пытались мне сообщить о здоровье сотен людей, что находились на борту. Очистил канал связи с внешним миром, отказался слушать «анализ», и сконцентрировался только на том, что находится передо мной.
И нашёл Фукусиму Ренджи. Он всё ещё находился над гладью воды. Однако его ноги уже не двигались. Единственная проблема заключалась в том, что плыть до него мне не меньше десяти метров. Придётся очень хорошо постараться.
Я заставил свою печень сжечь все запасы гликогена. Вещества, которое представляет из себя склад углеводов. Они служат в качестве аварийного источника питания внутри любого человека. Между прочим, именно усиление работы печени приводит к боли в правом боку, которую часто чувствую люди во время пробежки. Ничего страшного в этой боли нет. Просто из-за увеличения кровотока печень и селезёнка начинают работать активнее, их капсулы напрягаются, а уже после — возникает чувство боли в боках.
У тренированных людей такого, как правило, не бывает. Но мне только что пришлось сжечь весь энергетический запас тела с помощью магии. Поэтому печень «взревела» от боли. Казалось, будто у меня обострился холецистит.
И эта жуткая боль мне сильно помогла. Она не давала мне потерять сознание, а потому я грёб руками и ногами, как сумасшедший.
Организм не успел почувствовать усталости, а я уже вцепился в воротник Фукусимы Ренджи, который в эту самую секунду начал погружаться под воду.
Прежде чем возвращаться к лайнеру, я облил коллегу таким трёхэтажным русским матом, что даже самому стало не по себе от сказанного. Очевидно, Фукусима этого не запомнит. А если и запомнит — не поймёт, что я только что прокричал.
— Бросьте меня, Кацураги-сан! — услышал я голос Фукусимы. — Видимо, так должно было случиться!
Его слова сложно было различить, поскольку все звуки уносил вой бешеного ветра. Во рту у меня уже пересохло — соль вытащила за собой всю жидкость из организма. Спорить с Фукусимой у меня не было смысла. Я всё равно собирался дотащить его до спасательного круга.
Когда мы добрались до лайнера, я понял, что он уже успел сместиться на несколько десятков метров. Единственная часть судна, до которой мы могли дотянуться — это его корма. Ещё минута — и мы навсегда потеряем возможность вернуться на борт. Нас с Фукусимой отнесут волны, и спастись шансов не останется.
Однако моряки дураками не были, в чём я ни на секунду не сомневался. Прямо перед моим лицом упали два спасательных круга.
— Давайте, Фукусима-сан, — прорычал я. — Живо — в круг. Держитесь крепко. Только попробуйте отпустить его — иначе я займу ваш чёртов ранг!