— Мы тоже так дьумали, — ответила она. — Но у нашей коллеги Сюзен проблемы с… Транспортом.
Укачивание? Странно, мне кажется, что скорее уж укачает на поезде, чем на самолёте. Может быть, дело в боязни высоты? Но уточнять этот вопрос я не стал.
— Будем рады вашей компании, Адель, — улыбнулся я.
— Спасьибо, — обрадовалась она. — Мы не смогли ни с кем познакомиться. Подьумали, что с вами будет интересно. Ведь вы трое прошли на третий этап, не так ли?
— Да, правда, Рэйсэй-сан набрал семьдесят пять баллов, — отметил я. — И, кажется, он вчера с трудом разобрал, что у вас вышло меньше. Не обижайтесь на моё любопытство, но… Сколько у вас вышло?
— Шестьдесят, шестьдесят пять и семьдесят, — вздохнула Адель. — Но нас всё устьраивает! Мы очень рады. Нам надоела эта олимпиада. Мы довольны, что вам троим удалось продвинуться дальше.
Значит, Рэйсэй Масаши действительно прошёл на следующий этап. Со скрипом, но всё же прошёл. Интересно, как обстоят дела у Акихибэ Акико и других наших знакомых? С каждым раундом нас становится всё меньше и меньше.
Вскоре прибыл поезд, и мы отправились в Сидней. Прибыть на место мы должны были уже к ночи. Меня радовало только то, что уже наступили выходные и мы больше не пропускали никаких лекций. Хотя многие бы со мной не согласились. Тот же Рэйсэй жаждал посмотреть на Австралию, и это желание оказалось побеждено только непреодолимым стремлением продвинуться дальше в олимпиаде медиков.
Всю дорогу мы беседовали с нашими французскими коллегами. Однако за час до прибытия в Сидней, произошло то, чего никто из нас не ожидал.
Когда мы остановились в небольшом городе у побережья, Сюзен закричала и закрыла глаза. Затем откинулась на спинку кресла и, кажется, потеряла сознание.
— Что случилось? — воскликнул я.
— О нет, опьять! — вздохнула Адель. — Не беспокойтесь, она скоро придёт в себя. Видимо, это всё из-за этой коалы!
— Какой ещё коалы? — удивился Купер Уайт. — Эти животные не представляют никакой опасности для человека.
— Да я не про живую коалу! А про эту! — Адель указала на окно.
Я выглянул наружу и заметил огромную статую, что стояла на песке неподалёку от близлежащей заправки.
Коала.
— Вы хотите сказать… Что её испугала статуя? — удивился Купер Уайт. — Так таких у нас в стране очень много! Крабы, креветки, бутылки… Это местное искусство! Австралийцы любят выставлять огромные скульптуры, особенно около дороги.
Я почти не слушал их разговор, поскольку осматривал тело Сюзен с помощью «анализа». И её состояние мне совсем не нравилось. Давление подскочило, пульс вырос до ста сорока ударов в минуту. Бронхи спазмировало, потоотделение усилилось. Прямо сейчас молодая француженка испытывала жуткий стресс. Будто за ней гонится разъярённый лев!
Я направил на девушку потоки лекарской магии. Купер Уайт заметил это, но решил проигнорировать мои действия, чтобы не привлекать лишнего внимания. Рэйсэй Масаши тоже догадался, что я колдую, но он, в отличие от Купера, наблюдал за движением моих рук с огромным интересом.
Тем временем я расширил бронхи девушки, замедлил биение сердца и понизил стремительно возрастающее давление.
Похоже, на паническую атаку. Но из-за чего она случилась? Из-за огромной коалы? Звучит, как полный бред, но…
Поезд тронулся, и я потерял концентрацию. Придётся возобновлять действие «анализа». Хотя… Лучше использовать другую способность. Заберусь-ка я к ней в голову с помощью «психоанализа». Появилось у меня одно подозрение, но убедиться в своей теории я смогу только в том случае, если внимательно прослушаю суетящиеся в её голове мысли.
И уже через десять минут я понял, что оказался прав.
Я получил ответ сразу на два вопроса. Почему из-за Сюзен они не полетели на самолёте? И почему она так испугалась огромной коалы.
А ответ на оба вопрос — один. Её пугают большие предметы. Это психологическое расстройство называется мегалофобией. Такие люди, как Сюзен, пугаются больших животных, зданий, самолётов, круизных лайнеров и любой тяжёлой техники. То есть, испугала её не сама коала, а её размер.
Скорее всего, в Австралию она добиралась не на корабле. Проще десять часов потерпеть самолёт, чем несколько недель мириться с нахождением на круизном лайнере. Причину такого расстройства определить очень трудно.
Началом заболевания могло послужить травмирующее психику взаимодействие с большим объектом в детстве или обычная генетическая поломка. Удивляться тут нечему, люди всё время чего-то боятся.
Одних пугают насекомые, других — мыши, третьих — высота или глубина.
Я даже слышал от одного из своих коллег, что его пациент всерьёз боялся, что за ним наблюдает обычная пластиковая уточка. И это — совсем не смешно. Опасаться в данном случае нечего, ведь фобия — не признак шизофрении. Такой человек абсолютно нормален, но по какой-то причине его мозг создаёт комплекс опасений, из-за которых качество жизни больного стремительно падает.
К примеру, я как-то общался с человеком, который в детстве испугался таракана, и после этого в любом незнакомом доме перемещался исключительно на носочках, поскольку боялся, что может наступить на насекомое. А другой знакомый разводил у себя воробьёв, чтобы те съедали саранчу и кузнечиков, которых мужчина жутко боялся.
Я слышал теорию, что такая патология может быть связана с тем, что его далёкие предки много раз переживали травмирующий опыт взаимодействия с опасными насекомыми. И этот страх начал передаваться генетически. Тема сложная, и я сам до конца не понимаю, как работает такая передача фобий.
— Адель, не беспокойтесь, — произнёс я. — Скоро вашей подруге станет лучше. Я знаком с такой клинической картиной. В Сиднее сейчас находится мой коллега — Макисима Сакуя. Он очень хороший психиатр. Он и психотерапией занимается. Ваша подруга может пообщаться с ним. Думаю, он не откажет. Он никогда не отказывает в помощи. Тем более коллеге.
— Спьасибо, Тендо, — улыбнулась Адель. — Я поговорю с Сюзен. Если она согласится, мы обьязательно подойдём к вам за помощью.
Прибыв в Сидней, мы с Рэйсэем направились в отель, а Купер, попрощавшись с нами, уехал к себе домой. Я всё же искренне надеялся, что австралиец не станет отказываться от моего предложения. Возможно, я больше никогда не найду человека с такими же силами, как у меня.
Купер Уайт мне нужен. Поэтому я не стану сдаваться и поговорю с ним ещё раз, но позже.
Поднявшись на свой этаж, я сразу же встретил Акихибэ Акико. Девушка знала, что мы вернёмся в это время, поскольку много раз спрашивала меня об этом в мессенджере.
— А ты почему не спишь, Акико-тян? — удивился я. — На часах уже полночь!
— Тендо-кун, я не смогла… Терпения нет! Хотела рассказать тебе обо всём. И поблагодарить, — протараторила она.
— Заходи в номер, выпьем чаю, — предложил я. — Так и разговор живее пойдёт.
— Ты прав, — рассмеялась она. — Чего без толку в коридоре стоять!
Мы вошли в номер, я сбросил сумку, а Акико начала делиться впечатлениями уже с порога.
— Если бы не ты, Тендо, я бы никогда не прошла на третий этап!
— Так ты всё-таки прошла? — заваривая чай, спросил я.
— Чудом проскочила последней в своей тройке. Мне досталась инфекция, которая передаётся через комаров. Как раз то, что ты советовал мне повторить! Вместе со мной был доктор из России… Кажется, Игорь Щербаков. Не ошиблась?
— Нет, всё верно, — кивнул я. — Щербаков тоже прошёл?
— Да! — кивнула девушка. — Позже он сказал мне, что Сидхарт Рам Рави набрал сто баллов! Он был в клинике неподалёку от Сиднея.
— Что ж, это очень радует, — обрадовался я. — Вся наша команда с первого этапа прорвалась дальше!
— Не вся… — нахмурилась она. — Этот придурок — Хосино Мамору — крупно облажался. Мы были в разных группах, он уехал за пределы Сиднея. Ему достался пациент с инфекционным эндокардитом. А он упорно доказывал судьям, что у больного инфаркт. В итоге, когда те сказали, что он набрал ноль баллов, он принялся спорить и… В общем, выбыл из олимпиады со скандалом.
— Ничего себе… — удивился я. — Не думал, что он зайдёт так далеко. А ты откуда это узнала? Ты ведь была в другой команде.
— Так уж вышло, что я пообщалась с Фукусимой Ренджи. Только не ругай меня, пожалуйста. Я ведь понимаю, что он — наш враг…
— Кто? Фукусима-сан? Враг? — я усмехнулся. — Не стоит так к этому относиться. Соперник, конкурент — да. Но не враг. Он обычный врач, который хочет достичь своей цели не самыми честными методами. Хотя правил он не нарушал, когда покинул нашу команду. Понимаю. Я отношусь к нему точно так же, как и вы. Но всё же не советую воспринимать его, как врага.
— Он набрал сто баллов, Тендо-кун, — сказала Акико. — Пока что все врачи клиники «Ямамото-Фарм» не покинули олимпиаду. Наши коллеги из Осаки в шоке. Они потеряли почти всех сотрудников. Вроде бы только один остался в строю.
— Будет забавно, если мы вместе дойдём до финала. Хотя, я считаю, что доктор Рави и доктор Щербаков тоже имеют полное право войти в число финалистов. Они очень хорошие врачи. Хотя Щербаков ещё молод и неопытен.
— Можно подумать, что нам с тобой уже под семьдесят! — рассмеялась Акико. — Кстати, Хосино Мамору не постеснялся подойти ко мне. Мы даже немного поговорили после того, как его с позором выгнали.
— Дай отгадаю, он пытался тебя оскорбить? — предположил я.
— Нет, хоть и выглядел он разбитым, — ответила Акико. — Он пожелал мне удачи и попросил, чтобы я сказала тебе, что ты выиграл.
— Чего? — не понял я. — Что он имел ввиду?
— Не знаю… Он так изъяснялся, будто у вас какое-то соревнование — и ты его обогнал. Как я поняла, он решил больше не оставаться на конгрессе. Сказал, что уже купил билеты на самолёт.
Похоже, соревнование со мной для него действительно много значило. Что ж, это поражение ему придётся пережить самостоятельно.
— Ой! Чёрт! — чуть не пролив чай, выругалась Акихибэ Акико. — Я ведь совсем забыла, Тендо-кун! Меня просили напомнить тебе. Завтра у тебя будет важный день.